Превращение подхватывает меня, стоило переступить порог. Шаг – босой ногой. Шаг – и стук когтей по взлетной площадке. Шаг – и отталкиваюсь драконьими лапами, чтобы лететь туда, куда зовет испуганное сердце. Держись, мо анам, я лечу к тебе, пока от резкой нагрузки взвывают мышцы.
Два квинджета хотят меня остановить, пытаясь пристроиться сзади. От ярости темная янтарная чешуя на спине топорщится, и я затягиваю в легкие побольше воздуха, чтобы самым сильным пламенем спалить до пепла пилотов. Огненный шар несется вниз к реке, когда шипастый хвост разносит в хлам кабину второго самолета. Нет больше места милосердию для убийц.
Я знаю, на каком из трех кораблей сейчас пытается умереть человек, наступивший мне на сердце, ведь оно само ведет меня. И мне даже не надо спрашивать совет у Души Мира. Хотя… она сама связалась со мной. Массовые внезапные смерти всегда калечили Великую Мать, и именно поэтому мне указывают на другой Хеликарриер. Который неотвратимо несется к обжитым районам. А как же Стив? Скажи мне! Долг и любовь разрывают на части, и я рычу в небо, поставленная перед страшным выбором.
Сам Мир сейчас ласково гладит меня меж рогов и ветром шепчет на острое ухо – все будет хорошо. Если же плохо… То мой ирландец снова вернется. Грех давать окончательно умереть Демиургу новорожденного Мира. А мне… Мне остается только смириться и выполнить свой долг.
Не хватит знаний и времени, чтобы пробраться в рубку управления и сменить курс. Не хватит сил, чтобы толкнуть махину в сторону. Но есть мое яростное пламя. И руны. Для успеха и удачи я царапаю чешую на лбу когтем, выводя твердую Тейваз. Струи огня сплавляют двигатели с обшивкой, и груда металла, что могла бы принести лишь смерть, падает на Арлингтонское национальное кладбище. Простите, но лучше мертвецы, чем живые люди. Я потом заглажу свою вину перед вами. Клянусь.
Душа Мира сама указывает мне путь к любимому. Как она и обещала. Золотая нить ведет не к обломкам, а на берег реки Потомак. Бесформенным голым кулем я падаю в прибрежные кусты, не удосужившись даже нормально приземлиться. Сучки и стебли травы покалывают босые ноги, а ветки цепляют длинные распущенные волосы, пока я на бегу разворачиваю и накидываю на плечи платье. Подожди, мо анам, еще чуть-чуть.
Руки завязывают пояс, а нос уже чует родной запах нагретой листвы вереска, когда в лицо мне прилетает кулак. Я была на взводе и почти успела отклониться – меня задело только вскользь. Выхожу из переката, сжимая в руке подобранный с земли камень. Но булыжник тут навряд ли поможет – передо мной стоял Зимний Солдат, только что вылезший из реки. Блядь.
Он без своих очков и я ловлю взгляд, пытаясь дышать в ритм с ним, глубоко, злобно, резко выпуская воздух через ноздри. «Меня здесь нет». Не до тебя сейчас, Жестянка-Баки. Успеваю сделать только шаг, как он слепо бросается в мою сторону и берет в удушающий захват так сильно, что у меня сейчас треснут позвонки и промнется внутрь гортань. Последнее, что я сегодня почувствую – почти спокойное дыхание убийцы за спиной и холод металла на шее. Мой булыжник никак его не остановил – только головой мотнул и сжал железную руку сильнее. Я, Астрель, не умру от рук кривой человеческой подделки!
Шесть рогов стремительно растут на голове, острыми концами пропарывая слои кожи и ткани на груди Зимнего Солдата. Даже разжал на секунду руки от удивления, но мне хватило и этого, чтобы применить запрещенный прием – я обычно не бью в пах. А у него похоже не только рука железная… Только ненадолго запнулся, а потом схватил меня за длинные пряди и стал наматывать их на шею, затягивая петлю. Пока не кончился кислород в легких, делаю подсечку, и мы сцепившись летим на палую листву. Теперь мои короткие ручонки могут дотянуться до него. Спи, скотина! Я потом с тобой еще разберусь – у меня есть дело поважнее, чем ты.
Стивен был жив, но сильно ранен. До него я не дошла буквально нескольких метров, когда на меня напал Зимний Солдат, и лечить его прямо здесь – не лучшая идея. Хватаюсь за ремни мокрой старой формы и упираюсь покрытыми чешуей ногами во влажный песок – мне хватит и дюйма, чтобы утащить нас двоих Темным Путем. Есть!
- Николас Джозеф Фьюри! Нож! Срочно!
Отпускаю ремни и падаю на колени перед бессознательным Стивом, пытаясь найти застежки. Ай, к черту их! Рву острыми когтями ткань прямо так – нет времени, хоть и его можно будет снова вернуть, но таким даром разбрасываться не стоит.
- Эм... ваши… – человек восточной внешности в костюме указывает поверх головы.
- Да, рога. Но я не демон, если вы о этом. – с треском увеличиваю дыру в броне, взявшись за края.
- Этиро. – Фьюри протягивает нож, но я только отмахиваюсь, ведь он уже не нужен.
У моего мужчины разбито лицо, но это меньшее из всех бед. Огнестрельные раны живота, бедра, ножевое на плече. И растущая из-под головы лужа крови.
- Стивен, ты меня слышишь? – но он слабо реагирует, только шевелит губами. Поднимаю веко, а зрачок сильно расширен и не сужается. Кожа бледная, но не из-за кровопотери – мозг задет. – Ничего, и не с таким справлялась. – оборачиваюсь к стоящим поодаль людям. Вотан с Наташей знают, что сейчас произойдет, а вот трое членов совета – нет. – Ни в коем случае не прикасайтесь к нам сейчас.
Стивен Грант Роджерс идет на рекорд – я уже второй раз беру его в пару для Великого Обмена. Дракон уходит вглубь души, когда я кладу пальцы левой руки на собственную грудь, а правую руку возлагаю на горячее живое сердце. Я не мазохист, но улыбаюсь пришедшей боли и крови, струйкой стекающей за воротник платья, ведь это значит, что совсем скоро мой любимый поправится. И я заставлю его таскать меня на руках семь дней к ряду. И кормить японскими кушаньями. И стейками, можно даже прожаренными. И вообще! Утащу его в наш Мир и месяц выпускать не буду. С-с-с-с!!! Все-таки больновато, но это все мелочи. Ведь мой воин почти очнулся и зашевелил руками, ощупывая собственное запястье. А потом проводит ладонью по поясу. И улыбается, не открывая глаз, что цветом, как безмятежное небо. Хотя, как он их откроет, если один из них заплыл от ударов.
- …Пегги…
Кровь в моих жилах застыла, как рубины в толще земли. Может, послышалось?
- Пегги. – и пытается накрыть большой ладонью мои пальцы, лежащие у него на груди.
Моя плоть – лед. Нельзя прерывать Великий Обмен, даже если хочется убежать на край света прямо сейчас. Опухоль с лица спадает, чтобы проявиться на моем. Я не иссохну и не упаду в обморок – раны были не такие уж и обширные, но дышать мне сейчас трудно. Как будто это я едва выбралась из реки. Обмен закончен, и я могу забрать свою руку.
- Я не Пегги.
Смотрю, как распахиваются растерянные глаза. Он хочет что-то сказать, но я не хочу сейчас слышать оправдания. Прикасаюсь ко лбу, желая крепкого сна человеку, который любит не меня. Видимо, прав был Мелькор, когда говорил, что Стивен Грант Роджерс ближе к эльдар, чем к людям. Эльфы – однолюбы, и я никак не вписываюсь на место первой и единственной. Увы мне, глупой доверчивой кошке.
С болью в сердце я убираю со лба мокрые светлые волосы, не в силах оторваться от кожи, что пахнет листьями вереска. Глаза начинает щипать, а у меня тут свидетелей целый мешок. Нельзя мне сейчас расклеиваться. Старый Монгво советовал не держать скорбь в себе, но я так не могу – слишком больно переживать собственную ненужность. Я нашла выход. Руна Иса закроет мое сердце.
- Аста, капитан Роджерс жив? – Романофф подходит и осторожно сжимает плечо, пока я отсекаю от себя страдания, проводя пальцем по груди. – Аста?
- О, все в порядке. Он просто спит. – почти безразлично поднимаюсь с колен и подбираю с пола сброшенную в кучу броню.
Надо будет до Старка дойти и согласиться на навороты. Иначе я запарюсь каждый раз штаны скидывать, прыгая на одной ноге. На каменные плиты со звоном падает золотой торквес. Спригган, кельты, Нуаду с серебряной дланью, долги… Хм.
- Меня тут одна срочная мысль посетила – нельзя ее откладывать. – кладу витой металл спящему на грудь, а потом достаю из Щели между Мирами три чашки кофе. Я почти ничего не должна Стиву. – Такая штука, ну вот просто не отложишь никак, поэтому в ближайший месяц меня лучше не беспокоить.
