Рядом с проводником мертвых парила неупокоенная душа Джаспера Ситуэлла, намертво спаянная с духом. Видимо, он слишком сильно боялся смерти и чересчур внезапно расстался с жизнью, поэтому и стоит сейчас, пытаясь что-то мне сказать. Жаль, но неупокоенные не могут говорить, только подавать знаки и жесты, пока почти обычное на первый взгляд тело становится местами слегка прозрачным.

- Тебе неприятно быть таким? – кивок. – И чувствуешь себя не на своем месте? – еще кивок. – Теперь боишься смерти, мой бывший враг?

Он только машет пятнистой полупрозрачной рукой и пытается улыбаться. Грех говорить, но таким он мне нравится гораздо больше. Я жестом прошу его склониться – даже призраки выше меня. Кладу ладони на неживые плечи и оставляю на лбу прощальный поцелуй. Лети уже в новую жизнь, чистая душа и свободный дух – я пролью вино на землю для тебя.

Лоа как-то слишком довольно наблюдает за моей работой, прищуривая багровые глаза, а потом на секунду снимает украшенный перьями и костями цилиндр. Уважает?

- Барон Самеди, я надеюсь, что ни с кем из присутствующих людей у вас не назначена встреча. – сворачиваю длинную косу в узел.

- Только с тобой. Через две недели. Я найду лучший ром для праздника. – надел цилиндр, ухмыльнулся в сторону Фьюри с Хилл, и исчез.

До самого вылета я сидела в кабине вертолета с зеркалом у звериного уха, выбираясь только покурить. Даже до сигары от Барона добралась. Пилот в обмен на добытый из Щели между Мирами кофе разрешил мне ждать своего часа здесь. Стив опять спрятал свой медальон под одежду, поэтому я скинула сапоги и полностью выпустила лирим – все же слух у них острее. Мне страшно за моего воина, ведь он при всех поцеловал меня и сказал, что это «на удачу». В душе поселилось нехорошее предчувствие, что это может стать новой плохой приметой. В след уходящим друзьям я чертила все свои добрые руны, чтобы у них все получилось. И особенно у Стива, ведь он надеется пробудить память старого друга. Который нас чуть не убил!

Они уже внутри и пробиваются к центру управления. Наташа тоже там, насколько я поняла – свое зеркало она опять оставила на базе, чтобы шум не выдал. Ситуация сейчас подобна монете, стоящей на ребре. Одно дуновение ветра или чих муравья – и все решится.

- Агент Мартинес, Этиро. – директор ЩИТа садится рядом с пилотом и надевает наушники. – Вылетаем. Агент Романофф успешно прошла проверку и скоро расчистит нам путь.

Набирающий силу шум винтов может через зеркало выдать моего Капитана, если он сидит в засаде, поэтому я прячу полированный металл подальше во внутренний карман.

- Николас Джозеф Фьюри, я могу на время исчезнуть из вида, но это будет лишь отвод глаз. Если внезапно появлюсь, то не подавайте вида – есть у меня один план.

Завидев из вертолета знакомую крышу Трискелиона, я черчу на себе руну Лагуз. И для проверки пытаюсь махать рукой перед единственным глазом темнокожего человека. Ноль реакции, ну и отлично. При выходе я похлопала его по плечу, чтобы он меня не терял.

Мягкие лапы не издают звука, когда я прохожу в представительский зал с огромным прозрачным экраном, где закончится свобода и слава Александра Пирса. Члены Мирового совета безопасности живы, Романофф держит предателя на прицеле, а на полу валяются вырубленные бойцы группы УДАР. Я добавила им несколько часов сладкого сна, чтобы не помешали моей ворожбе. И заодно узнала, для чего надо было оставить глаз Фьюри неизлеченным. Вот хитрый лис!

Со мной очень хотели встретиться, ну что ж – у них будет такой шанс, только Пирсу глаза отведу. Чуткие звериные уши пляшут на макушке, пока я смотрю в глаза, дышу в ритм и неслышно шепчу «меня здесь нет». Какая-же гадкая у него душа… Липкая, серая, как недельный гной. Фу! О чем он думает, посматривая на телефон? Звонка ждет? Скривившись от отвращения заглядываю в память.

Даже я не бью настолько подло – значки-пропуска заминированы, и мне повезло, что пороха в них нет. Члены совета смотрят на Ника Фьюри, пока Наташа сливает данные ГИДРА и ЩИТа в сеть, поэтому я захожу за одноглазого директора, чтобы они не выдали моего присутствия, когда повернут головы в мою сторону, а они повернут. Когтями смахиваю с мифриловых чешуек магию Лагуз и подмигиваю удивленным людям, что так важны для Души Мира. Я снова тиха, как падающий снег. И снова без слов пытаюсь объясниться.

Пирс. Значок. Опасность. Взрыв. Смерть.

Первой я подхожу к Наташе и снимаю с нее миниатюрную бомбу, создав на ее месте иллюзию. Это не сложно, ведь заряду не нужна мимика и движение. Видимо, члены совета не желали тогда моей смерти и действительно хотели встретиться, если сейчас ведут себя как обычно, только глазами следят, как я меняю значки на иллюзию и прячу их под стол. Молчите, люди. Молчите, смотрите и слушайте, что приготовил для Мира предатель. И для вас всех.

Пафос подводит злодеев. Пафос и нездоровая уверенность в собственных силах. Пирс был так растерян, когда члены совета остались живы, что даже застыл на мгновение, когда я проявилась перед ним и ударом под дых отправила его на пол. Как и с Локи тогда, я чувствую на плечах сотни неживых прохладных рук. И желание Души Мира поучаствовать в наказании лжеца и убийцы. Моя рука лежит на его черном сердце, а голос эхом и рыком разносится по просторному залу.

- По воле Души Мира проклинаю тебя, Александр Гудвин Пирс! – его глаза распахиваются, а дыхание вырывается с сипом. – Никогда больше ни одного лживого слова не сорвется с твоего поганого языка. Раскаленным металлом будут они течь по твоим венам, но смерти ты не увидишь, пока не искупишь свою вину. Да будет так! – голос мой двоится, как и прежде, когда я провозглашала наказание для Локи. Легкий тычок в шею вырубил предателя, а не то боюсь, что на его бахвальство у меня скоро начнется аллергия.

- Кто эти… существа? – лысый мужчина, с которого я недавно сняла заряд, стискивал бокал шампанского и смотрел мне за спину. На которой я до сих пор чувствую прохладные прикосновения.

- Это? Неупокоенные души. Не бойтесь – они не могут причинить вам физического вреда. – оборачиваюсь. – Летите уже домой.

Незримое материнское касание говорит, что мной довольны. Теперь можно бухнуться на пол, загнать лирим в глубины души и наконец выдохнуть. Что я и сделала, привалившись к стене и запуская руку за край расстегнутой бронированной куртки – пить хочу.

- Будет наконец знакомы. Я – Аста. – и салютую присутствующим кружкой камры из любимого трактира.

Мы бы поболтали, но из внутреннего кармана доносятся приглушенные звуки драки. И выстрелов. Камра темным озером растекается по полу, когда я выдергиваю зеркало-медальон из кармана.

- Стив! Ответь! – не слышит. – СТИВЕН ГРАНТ РОДЖЕРС!!!

- …стреляйте уже. Стреляйте!.. – он говорит это не мне. Но кому?

Три Хеликарриера за панорамным окном вспухают огнями выстрелов и клубами дыма. Он там – сердце сжалось на секунду, подтверждая мой страх. Как и фиолетовые нити, что пронизали пространство вокруг меня.

- Стив!!! Быстро покажи мне дверь! – кричу в медальон, пляшущий на дрожащих ладонях.

- Аста… здесь нет дверей. – голос тяжелый.

- Тогда позови!

- Нет… ты умрешь здесь, кошка-кузнец… не ходи сюда. – и больше не слышу ни звука.

Руки, вцепившиеся в волосы зудят, как и кожа головы – сейчас против воли покроюсь чешуей перед людьми, способными сделать мою жизнь очень трудной.

- Вы обязаны мне жизнью. – в пальцы уже упираются кончики прорастающих рогов. – Поклянитесь мне, что никогда не устроите охоту на дракона!

Видимо, у меня был очень страшный взгляд, если члены Мирового совета безопасности сомневались не дольше пары мгновений – жжение на запястье подтвердило их обещание. Под нестерпимую чесотку скидываю броню, оставаясь только в спортивном лифчике и шортах. Торквес тоже летит в кучу – я понесу с собой только платье.

- Этиро. – Ник Фьюри явно еще не понял, что я собираюсь сделать. – Что происходит?

- Я за Стивом. – кричу на бегу, пока голосовые связки еще способны к человеческой речи.