«Мне его почти жаль – я бы убила его быстро».
- Капитан Роджерс, обратите внимание на запись, изъятую из архивов охраны императора Центральноафриканской Республики. – Александр Пирс позвал меня в свой кабинет и снимает видео с паузы.
Красная полуголая женщина в маске, со странным мечом в руках, шагает по коридорам, гордо и так знакомо расправив плечи. На шее извивается черная змея, как на моем рисунке, а на поясе, словно добыча, висят три черепа собак. Проходит мимо охранников, которые не чувствуя боли пожирают собственные руки, чтобы замереть перед пустым троном, откинув назад голову. Дежавю, как укол в сердце – Аста так же спрашивала у «начальства».Что же ты делаешь, девушка с мечом…
Бездушные камеры снимают, как раскрашенная женщина ступает по персидскому ковру в спальне главы африканского государства, чтобы сквозь прорези маски смотреть в безумные глаза Джеро Акинтолы. Диктатора, обвиняемом в людоедстве. Мне даже кажется, что именно в этот момент зрачки неизвестной должны плясать. Больше-меньше, быстрее-медленнее. Как круги на воде. Вот она отшатнулась, как от мерзости и одним ударом распорола горло забившегося в угол человека.
«Между прочим, каннибализм и убийство детей самые страшные преступления во всех Мирах.» – вспоминаю, как Аста говорила это в Кардиффе и беспечно отпивала темное пиво из кружки.
А потом женщина схватила рукой воздух над мертвым телом, чтобы пальцем чертить перед собой почти знакомую фигуру. Два угла, что смотрят на запад и восток. И выходя из-под камер прихватывает императорскую корону, как трофей.
- Какое занятное сходство, капитан Роджерс. – мистер Пирс пытается дружелюбно улыбаться. – Ваша знакомая нанесла своей кровью точно такой же знак на недавно умершего Теодора Треверса. Которого вы захватили в Кентукки, если мне не изменяет память. Вы знаете, что похожим образом выглядит в скандинавских верованиях руна Йер. Мистики верят, что она – олицетворение возмездия. – пультом выключает большой экран на стене. – Вы можете связаться с Астой-Этиро? У Совета Безопасности к ней есть несколько вопросов.
«Это мой долг, Стивен Грант Роджерс. Даже если я при его выполнении замараюсь по уши – я должна закончить работу.»
- Боюсь, что в ближайшие годы она не сможет здесь появиться, мистер Пирс. – провожу по поясу, где раньше всегда находился ее подарок. – У Асты появились неотложные дела.
- Как жаль. – но интуиция говорит, что это не так. – Мои коллеги хотели бы увидеть человека, способного возвращать к жизни. – задумчиво смотрит на звезду на костюме.
Спустя неделю меня грабят. Что вообще можно взять в моей небольшой квартире? Только серебряную заколку, что забыла у меня Аста после взъерошенного вторжения из Киото, и торквес с несколькими набросками. На память остается только прядь волос на запястье. Мне не снятся кошмары. Даже после того, как тот седой «Сатана» превратил в черный прах все подарки Асты, и три бусины от наваждений и злых духов осыпались песком. Хотя именно они должны были оберегать меня. Камней с рунами больше нет, но косичка из ее волос осталась на руке, только становится тоньше со временем и осталась последним напоминанием о странной девушке Асте. Я прикасаюсь к темным виткам, когда кажется, что все это было сном. Только это мне и осталось. Иногда я вижу ее в снах – она скидывает чужеземное платье с плеч и оборачивается в дракона, ведя в стороны рогатой головой и взмывая в чужие небеса. Но я не увижу ее еще долгие годы. Так сказал тот седой колдун в отражении стекла башни Старка. Теперь мне предстоит ждать ее.
После нашей последней встречи стала понятна ее горячность и страсть. Сказочная рептилия, по стечению обстоятельств родившаяся человеком – это многое объясняет. Как и предупреждение Мелькора. Драконы – алчные создания, что не отдают свое никому. Отсюда и растут ноги ее желания меня защитить. Однако, я вспоминаю, как она извинялась, закрепляя на запястье три бусины. И как отчаянно делила боль на двоих, когда лишилась магии, уговаривая взять ее в семью «тетушкой Астой». И как лежала высохшей мумией на борту Хеликарриера. И как прощалась, готовая «уйти в сторону».
Моя соседка, Шерон, проявляет ко мне знаки внимания. Мы даже сходили пару раз в ближайший Старбакс, чтобы выпить чашечку кофе, но… чего-то не хватает. Может темной вертлявой головы на уровне плеча? Или сморщенного носа и фразы, что судьба не желает, чтобы мы заходили сюда? Или подкатанных глаз, когда мне рассказывают легенды о африканских богах со светящимися подмышками, со словами «это кошмар, мон шер – я такую траву не курю»? Кто знает.
Я бегаю по утрам, обгоняя одного и того же человека. Он кричит мне «хорош!», совсем как Аста иногда, и не стесняется показывать, что в чем-либо он не профессионал. Простой парень Сэм Уилсон, что отложил «меч» в сторону и помогает ветеранам войны. А потом меня вызывают на задание. Год пролетел так быстро… осталось еще сорок девять долгих лет.
«Лемурианская звезда». Место, где я узнаю, что Ник Фьюри предпочитает разделять информацию между участниками, как между ненадежными наемниками, пока агент Романофф скачивает данные, отбившись от группы. Мое сражение, мой щит – лишь средство отвлечения внимания от главного задания. Официальная причина не важна, заложники не важны – лишь скрытая цель. И проект «Озарение» конечно. Средство, заключенное в три суборбитальных корабля, способное уничтожить преступный сговор в зародыше, но он мне противен. Как уничтожение слабых, пока эпидемия чумы приближается к городу. Мы в мое время так не поступали – старались спасти каждую жизнь. Как Сэм Уилсон, который помогает солдатам окончательно оставить войну за спиной и просто жить дальше. Но война нас не оставляет.
На директора ЩИТа происходит нападение, которое заканчивается в моем собственном доме – шпионские штучки Ника Фьюри не помогли. ЩИТ больше не защищает, а его директора убивает неизвестный с железной рукой. Аста очень сильно уважала человека с повязкой на глазу, раз до последнего называла полным именем. А Шерон оказывается не медсестрой, а еще одним агентом ЩИТа. Все лгут. Или недоговаривают.
В больнице мы с агентом Романофф и Марией Хилл наблюдаем, как умирает человек, которому я когда-то проиграл десятку. Ник Фьюри был достойным человеком, держащим в своих руках все бразды правления непростой организации.
- Не поступай так со мной, Ник. – тихо говорит Романофф, пока надрываются приборы. – Капитан Роджерс, по донесениям разведки я знаю, что ты можешь позвать Асту, если понадобится. Я прошу тебя – сделай это. Стоит умереть Фьюри – и все пойдет прахом.
- Я не знаю, сможет ли она прийти. И в каком виде окажется здесь. – клятва еще действует, и я не могу никому сказать, что Аста теперь больше не лирим, хотя могу, как и она, «недоговаривать».
Ника Фьюри, достойного человека, закатывают в помещение для не переживших операцию. Стоя над мертвым телом я шепчу в сторону, надеясь, что Аста услышит меня в Мире, куда заманил ее седой колдун.
- Астрель… Мне нужна твоя помощь.
Спустя несколько секунд я ощущаю стойкое чувство дежавю, когда в подсобку врывается Аста с кинжалом в когтистых руках, покрытых чешуей. На шести рогах сверкают множество золотых колец, соединенных цепочками, а шею обхватывает торквес. Я позвал ее слишком рано.
- Где эти смертники? – шипит сквозь острые зубы, пока шипастый хвост пытается прорвать черную ткань украшенного платья.
- Мертвец тут только один. – отхожу в сторону, чтобы она смогла увидеть директора ЩИТа. – Ты сможешь с этим помочь?
Конец POV.
Меня продали.
Вышвырнуть из Арды меня могли только все Валар скопом. Поэтому Пресветлым Демиургам пришлось отправлять в Мир-песочницу Мелькора засланца, которого не особо жалко. Я увидела в чужих воспоминаниях, как трясся от страха и гнева бедный эльф, пока просил помощи у Темного Валы в моем окончательном выдворении. Он согласился. В обмен на один Сильмарилл, свободу старого подручного и свои игрушки. Искажение ушло из Арды, поэтому я сама туда не вернусь – скучно там.
