Стив сказал, что до его квартиры осталась всего пара кварталов, когда я вспомнила одно забавное совпадение.
- Знаешь, мон шер, я постоянно говорю, что Судьба нас сталкивает лбами раз за разом. – чуть сжимаю его локоть и поправляю лямку рюкзака. – Я в первый раз даже почувствовала пинок от мироздания. Ну тогда, в сорок втором. И потом тоже. У меня даже примета появилась – Нью-Йорк, ты, подворотня, угроза мордобоя.
- Я тут ни при чем. – скромно улыбается и прикрывает глаза мой друг. – У меня тоже появилась примета, связанная с тобой. Встретить тебя – к потере чувства реальности.
- Туше. – согласно киваю. – Но не это интересно. Забавно то, что в Арде меня с такой же страшной силой сталкивало с Мелькором.
- Это с тем, который «местный Сатана»? Я так похож на него, что ты нас сравниваешь? – Стив не перестает улыбаться и поднимает брови.
- Не в этом дело. Я там не могла ходить по Мирам. Застряла и все. А Темные Пути всегда вели меня через место его заточения, как пересадочный пункт. Я сначала его за мертвеца приняла. Сидит, уставился в одну точку и не шевелится. Хотя на что там смотреть? Туман, скала и цепь. Тысячи лет однообразного пейзажа. Неудивительно, что он хотел всех убить – я бы так же поступила на его месте. Посадить Творца на цепь и не дать никакого занятия. Даже книжечки не подкинули! А я подкинула. – коварно двигаю бровями.
- Аста, не хочешь ли ты сказать, что ты вручила «местному Сатане» свою «поганую литературу» из… ну как ты называешь…
- Да, дамские романчики из Щели между Мирами. Вала Мелькор был так возмущен содержанием, что первые два десятка передачек просто спалил, даже пепла не осталось. А потом втянулся, попросил другую литературу, лепил из глины разных несуществующих зверей, начал вести беседы. Его душа проснулась, и я увидела, что он настоящий Демиург. И очень обаятельный мужчина. – мышцы Стива резко напряглись под моей рукой.
- Понятно. Так вы с ним… – говорит сквозь зубы. Ревнует к прошлому, что ли?
- Нет! О боги… Я не связываюсь с бессмертными – себе дороже, мон шер. Я все это говорю к тому, что если начнется большая заварушка, то ты можешь оказаться поблизости. А значит – тебе крайне необходима новая броня. Нормальная! – указываю на него пальцем. – И повесь на спину щит!
- Ты опять за меня беспокоишься, Аста…
- Ну хоть кто-то должен это делать, капитан Роджерс.
- Хорошо, мой Творец. – и прикрыл ладонью мою мозолистую руку кузнеца.
И от этих слов моя душа заплясала, а цветной ветер стал пробиваться сквозь кончики пальцев.
Мы поднимаемся по лестнице к его двери, чтобы оказаться «снаружи». Я копаюсь в рюкзаке.
- Ты был где-нибудь кроме Нью-Йорка?
- Мне довелось посетить Италию. Еще был в Германии, Греции и Бельгии.
Стив замедляет шаг, пока вспоминает. Я тоже вспоминаю. Театр военных действий во Второй Мировой войне вспоминаю, вот что. И пытаюсь нашарить в поклаже яблоко.
- Хм… А не на войне? Ну как турист? Кафешки, путеводители, экскурсии там разные всякие?
- Как-то не довелось, Аста. – грустно вздыхает.
- А хочешь? Я знаю один чудеснейший паб в Кардиффе, где варят самое вкусное пиво в вашем Мире. Тор Одинсон из Асгарда его оценил, кстати. Бармен-валлиец поставит любую музыку после четырех пинт заказанного пенного. Даю намек – у меня туда проложен Темный Путь.
- Тогда можно будет посетить это заведение. – бро останавливается и загораживает проход. – Предлагаешь ты, но плачу я. Манеры не позволят мне и дальше облегчать кошелек дамы. Договорились? – тянет руку и стоит на ступеньку выше, возвышается, как скала. А я нашариваю наконец яблоко.
- Договорились, мон шер. – пришлось отпустить добычу и сцепить пальцы на запястье моего художника.
Да где же оно?
- Ах ты ж остроухая зараза… Стив, Глорфиндел был прав, как и всегда. Надо было меньше плясать и радоваться у дерева. – показываю моему милому другу золотое яблоко, которое в полутьме излучает сияние. – Подсадишь меня еще пару раз на ветку – и они у меня вместо солнца будут. – хрум… – На вкус чуть слаще стали. Будешь?
У отомкнутой двери Стив задумчиво вертит в руках ключи и сияющий фрукт, а потом прячет их в карман. Свой я схомячила за минуту вместе с огрызком.
- Намечается работенка на несколько дней, может даже на пару недель. Постучишься ко мне, мон шер? Ну или я к тебе. – тяну ему еще два яблока. – Угостишь кого-нибудь знакомого от чистого сердца. Возьми.
Я не успеваю опомнится, как Стив берет мое лицо в ладони и прикасается губами к губам. Легко, как крыльями бабочки. Тепло… Мое глупое сердце стучит в ушах, несчастные фрукты сейчас упадут из рук, а душа… развернулась.
- …я вообще-то яблоки имела в виду, вор поцелуев… – даже говорить тяжело.
- Ты сама как твои золотые яблоки, Аста… – глаза, что цветом, как безмятежное небо, сейчас близко-близко. – И вокруг опять твое северное сияние. Что это?
Лестничная площадка и правда заполнена моими цветными ветрами. Они завиваются под потолком, ласковыми змеями скользят по полу и добрыми кошками сидят на широких плечах моего «почти не бро».
- Так моя душа поет, Стивен Грант Роджерс. Ей просто сейчас тесно внутри.
Я не позорно сбежала – это было тактическое отступление. Под «Полет Валькирий», конечно же. И после того, как впихнула в руки Стива несчастные фрукты.
- У кого-о-о это здесь ушки горят? У кого-о-о это здесь губы опухли? Аста наконец меня послушалась и нашла себе мужика? М? Как зовут этого несчастного?
Карл ехидно изгалялся с потолка. Вот тварина языкатая! Хотя, чего это я возмущаюсь – сама ведь научила на свою голову.
- Стивен Грант Роджерс его зовут, мой бесплотный друг.
- Блядь! Квелый он какой-то. Тебе надо было Мелькора за жабры брать – вот уж был мужик так мужик! Подумаешь – седина в волосах, зато какие мужественные шрамы на лице.
- Карл! Я не связываюсь с бессмертными. И вообще, отставить шуточки – Душа Мира подкинула работенку. Собери мне всю информацию по Джеро Акинтоле. Центральноафриканская Республика. Президент-людоед.
Ладонями стираю с лица румянец и распрямляю плечи. Рано я повесила меч на крюк – время приниматься за работу.
Я потом закрою ему глаза и провожу подпорченную душу на перерождение или очищение. Ведь это мой долг.
====== Глава 11. Затянутые раны. ======
Бум… Бум… Бум…
Это не барабаны Кхазад-Дума предрекают гибель – это я бьюсь лбом о заваленный ножами стол, пока Пушок пытается тереться о ноги. Кто-то умный сказал, что если у вас паранойя, то это не значит, что за вами не следят. А Джеро Акинтола самый настоящий параноик. И благодаря ему я уже три недели мучаю своей тупой башкой столешницу. Если бы моя цель не была каннибалом, то я бы даже им восхищалась. Человек, который взял собственным девизом слова «Придурь, удаль и понты» просто обязан быть интересным собеседником, но страсть к бессмысленным массовым убийствам и человеческому мясу перечеркивает возможность нашего доброго знакомства. Придется его убить, и может быть даже отправить его душу скитаться в пустом космосе. Чтобы вся чернота слезла с нее от холода и звездного света.
Центральноафриканская Республика. ЦентральноАФРИКАНСКАЯ! Я со своей бледной рожей сильно выделяюсь среди местного населения, как бранное слово на новом заборе. Притворилась туристкой, но незаметной мне все равно не удалось стать – в меня все тыкали пальцем. А некоторые даже пытались утащить в кусты. Приходилось их вырубать и делать ноги – не для вас моя роза… пылилась. Как тут вести разведку? Не подберешься и Темного Пути не проложишь, чтобы ночью тихо прирезать. А подберешься – в форме лирим и с мечом не покуролесишь. Я слишком засветилась при битве с читаури, чтобы бросать тень на Стива и Мстителей. А тень будет огого!
Этот псих африканской наружности не только сам нежно любит людей, но и подает дурной пример. Хоть он и позиционирует себя как католика (что весьма странно при его рационе), но полностью одобряет местных шаманов в пропаганде пользы «сахарной свинины». Число его поклонников растет, как и мерзость, которую они приносят в Мир. И мне придется устроить ОЧЕНЬ кровавое наказание, чтобы другим неповадно было человеков жрать. И лучше, если мое представление посеет среди людоедов потусторонний страх на грани истерики. Но мне опять же – не подобраться. Я даже думала притвориться падшей женщиной, но наш гурман любит только высоких баб, и в гастрономическом плане тоже. АРРРР!!! Так что мой максимум приближения – сто метров от резиденции в столичной Банги. А дальше, как было сказано – царство паранойи. Везде камеры. Много камер и каждый квадрат перекрывается несколькими. Не удивлюсь, если центр управления тоже не в единственном числе. Тут запаришься с зубной пастой скакать. А еще тут нервные сторожа с автоматами.
