— А если и у меня не выйдет? Я совсем не похож на учителя, и к обучению других у меня нет ни малейших способностей, — с места саркастичного мага слышится вздох. — От меня интерны сбегали через неделю, а в очередь записывались на втором курсе, между прочим.
— Вот и посмотрим, насколько хорошо Ванда себя контролирует, — отозвался Баки, скрипя старым креслом. — Она далеко продвинулась в технике дыхательной гимнастики, но экзамен не повредит. В крайнем случае выделю ей Кристалл Спокойствия, чтобы она держала себя в руках. К слову о руках… Аста отрастила мне левую, включая плечо с суставом.
— Вот как… В таком случае я согласен.
Жжение на запястье — сущая мелочь, когда появляется возможность помочь сломанному человеку и Алой Ведьме заодно. Будущую боль при Великом Обмене мой внутренний алчный дракон пренебрежительно запихивает хвостом в дальний уголок, ведь бонусом к Договору идут полезные связи, обмен знаниями и копиями книг. Библиотека Лиирдиса пополнится новыми томами, а мой желудок — положенным мясным угощением со стороны пациента. Лучше, если это будет телятина, но даже рыба сойдет. Например, тунец или форель.
Что? У магов нет денег?! Нет, не так. У Мастеров мистических искусств нет бабла! Они не заключают выгодных договоров, а скудные средства выручают за продажу рисованных мандал и эзотерической мелочевки. Желание минимального комфорта и уверенности в завтрашнем дне называют стяжательством мирского, а голод нарекают постом. Оттого и прозвучала шутка про скидочную карту на алкоголь. Да о чем это я? Они даже на тот нож, что я им сковала под именем мастера Три Луны, собирали по всем послушникам и монахам — мои изделия не самые дешевые. Если мое тотемное животное — домовитый Бешенный Хомяк, то их — Суслик-Аскет, питающийся энергией солнца. Потому что жрать нечего. Теперь понятно, почему они так в золотые яблоки вцепились.
— Ой, мне плохо… Ой, кошмар… — смочила тряпку водой и снова положила на глаза, а хотелось на лоб. — Баки, сбегаешь за ножом для сашими? Он в мастерской у точильных камней. Совершим Великий Обмен и пойдем все вместе в Киото рыбу есть. Ой, ужас-то какой… Голодающие маги… Куда катится мир?
В моем любимом японском ресторанчике с кошкой-оборотнем на вывеске пожилой повар встретил нашу шайку с радостью, но, рассмотрев Вонга, вдруг прищурил и без того узкие глаза, а плотный маг только поджал губы. Опять извечная вражда японцев и китайцев. Пришлось неловко похлопать Вонга по плечу скрюченной рукой, с ужасным акцентом сказать, что он «томодачи», то есть друг. Старик не расцвел и не бросился всех целовать, но сменил гнев на милость, когда Баки передал ему поварской нож как плату за все прошлые и будущие разы, когда мы придем угоститься — деньги с меня он брать отказывается, лишь каждое мое посещение просит нарисовать ему еще один иероглиф на удачу, но после Обмена я могу только наставить клякс. Одно хорошо — мой любимый закуток без камер был свободен.
— Значит, те ущербные Миры родились, потому что некие маги прочитали беллетристику. И пуф! Где–то появилась планета, заполненная недолюдьми, стоящими на месте и повторяющими в пустоту прописанные диалоги из романов, — Стефан Стрэндж не столько ест, сколько играется с палочками, ловко выкладывая из суши, имбиря и васаби узоры на тарелке. Все нарадоваться не может. — Послушать, так бред какой-то. Еще и этот ваш Лойсо Пондохва чудесным образом исправился, стал славным парнем, и ему теперь можно доверять добрых детишек и злого Дормамму.
— Ну почему же? Он и раньше был обаятельным мужчиной, просто нашел свой Путь, где его таланты раскрылись в полной мере и несут больше добра, чем зла, — пытаюсь макнуть кусок рыбы в соевый соус, но из-за дрожащих рук выронила всё вместе с палочками. — Зараза. К чему это я? На самом деле между злодеями и героями не так много различий, лишь мотивы. Самый искусный убийца — врач. Лучший охранник — бывший киллер. Идеальное средство для уничтожения Мира — то, что его создало, — указываю слабым пальцем на Око Агамотто. — Осторожнее с частицей Бога, Стефан Винсент Стрэндж. Из-за простого присутствия на Земле одновременно двух Камней Бесконечности магия начала угасать, и вам пришлось черпать ее извне тысячу лет.
— Камень Времени признал доктора Стрэнджа Хранителем, — с достоинством вставил Вонг, закрывая меню на разделе десертов. — Относитесь к Верховному магу с уважением — с помощью Камня он уже спас планету так, что вы этого даже не заметили.
— Какое совпадение, уважаемый маг…
В этом мы похожи, как две маленькие песчинки, склоняющие чашу весов — широкие массы не знают, чем мы на самом деле занимаемся. Стрэндж в глазах других бывший нейрохирург, я — Хвост в составе опальных Мстителей. А для узкого круга посвященных еще и Баст, которая наконец станцует в Ваканде, а потом будет ждать очередного путешествия в новый умирающий Мир. Два Камня, начерченная на лбу еще в две тысячи двенадцатом году руна Эрда, связавшая меня с Землей и биением сердца Стива… Кто знает, может, я здесь задержусь, пока хотя бы один из Камней Бесконечности не покинет планету. А сейчас у меня есть время, чтобы посидеть с закрытыми глазами, подождать полной регенерации рук и наконец поесть. Терпим, молчим, делаем вид, что желудок воет не у меня, и размеренно дышим по методике сэра Шурфа. И обретаем покой…
— Аста, на нас пристально смотрит какая-то женщина в красном кимоно, — слишком ровным тоном говорит Баки. — Она странно ощущается, но опасности от нее нет, только любопытство.
— Разберись сам, дорогой Немо, — я песчинка на берегу океана… — тьфу! Чертово дежавю, как при встрече со Старейшиной. Открываю один глаз. — О, знакомые все лица! По чью душу пришли, уважаемая кицунэ?
Изящный пальчик лисицы-оборотня сначала замер в воздухе, а потом указал на Вонга. Если учесть, что духов притягивает сила магов и им больше не приходится жрать человечину, то у плотно сбитого Мастера мистических искусств только что появилась горячая поклонница — кицунэ часто выбирали себе в пару человеческих мужчин, но уходили от них, когда открывалась их потусторонняя сущность. И привлекала их внутренняя красота и сила, а не внешняя смазливость. Судя по тому, что из-под кимоно демонстративно торчат сразу несколько хвостов, быть Вонгу осажденным на любовном фронте, пока не сдаст все бастионы. Лисы — очень упертые в принятых решениях существа и добиваются своего любыми способами.
«Баки, ставлю двадцатку на то, что Вонг продержится полгода», — воспользовалась Безмолвной Речью и пытаюсь вытащить кошелек из кармана, пока рядом садится женщина, нагло распустившая хвосты.
Под недоуменным взглядом Стрэнджа и его коллеги братец шлепнул на стол пару купюр и поставил на год. Мой черед удивляться наступил, когда пришел старик-повар, назвал многохвостую лисицу Кумико-сама и опустил перед ней целый поднос, заставленный мисочками. Сырое куриное филе, соус терияки, грибы, тунец и вазочка с мятным мороженым, которую кицунэ придвинула к застывшему Вонгу. А потом бросила к нашей денежной кучке старинную серебряную монету и буквально прошелестела, мечтательно приложив к мраморно-белой щеке руку с аккуратными алыми коготками:
— Сан цуки.
«Три луны». Три месяца осталось Вонгу ходить бобылем. А я выглянула из нашей отдельной кабинки, присмотрелась и поняла, что Кардифф — не единственное место, где любят собираться духи.
Баки решил закинуть нас со Стивом к границам Ваканды. Раз со мной мой бдительный воин, то грех не взять из дома наряд, что связан с этой жаркой страной, куда меня дважды неожиданно привел Мост Времени. Прямо к Башенге, моему сильному котеночку, чьи подарки аккуратно сложены в рюкзаке, а копье надежно закреплено у сидений челнока. Меня тоже как следует закрепили — Стив удерживает мою бедную больную голову у себя на коленях, разглаживает кошачью шерсть на скулах и читает морали.
— Аста, «безудержное веселье» — не повод так напиваться и придумывать странные соревнования. Художественное метание гнома в стог сена… Скажи мне, зачем? Халку никто не объяснил, в какой именно стог надо бросать Нари.
