- Как я тебе спляшу, балда? У меня и ног нет. – привычно ворчит.

- Тогда пиши – три прожитых часа. Сколько меня не было? – разматываю накидку.

- Минут пять, не больше. – все еще ворчит. – А твой качок-художник себе первый кинулся наливать. На халяву налетел, зуб даю! – сдавал бро с потрохами Карл. Мне приятно, Стив медленно краснеет.

- Карл, блядь! Ты не завидуй. И зубами не разбрасывайся. У тебя их тоже нет. Положу книгу на видное место и трогать пару дней не буду, дятел. За длинный язык.

- Ну и сидите здесь одни. – молчание. Значит опять в районе мастерской мотыляться будет. Или пойдет в комментариях фейсбука срать. Зря я ему интернет провела. Зря.

Тишина. Во дворе шумно ходит Халк. Гости в ступоре. На их лицах потихоньку проявляется «синий экран смерти». Да что ж такое. Это уже традиция какая-то.

- Вы уж простите нас, но мы так постоянно общаемся. Мне просто обычно больше не с кем, потому я его достаю, как могу. – сглатываю вязкую слюну. – Можно мне чем-нибудь горло промочить, а то от беготни пересохло.

- Держи. – бро тянет мне свой бокал. Красное вино, красные уши. Милота. – Я все равно не пьянею. – останавливаюсь, не взяв напиток.

- Знаешь, друг мой, это не повод не пробовать. Можно ведь наслаждаться вкусом. И такого вина ты на Земле не найдешь – лови момент, мон шер.

Ну вот. Мои братья по оружию выдохнули и повеселели. По довольному лицу Старка сразу видно ценителя выпивки. Наташа пригубливает вино, Бартон предпочел эль, как и Тор. И стоит мой бокал с красным. Стив сдал мою любовь к вину, к гадалке не ходи.

- Мужчины, отправляйтесь в ванную комнату. И сидите в бассейне не менее пяти минут – раны как раз затянутся. Потом выходите во двор – будем пировать там, а то у нас Халк уже заскучал в одиночестве, наверное.

Уже стемнело. Пришлось зажечь фонари. Часть кабана зажарена на огне, часть уже упокоилась на леднике в подвале. А до этого нам с Наташей удалось вытащить только посуду, угощение и пару стульев к столу во дворе, когда на помощь пришел Стив в спортивном костюме из небытия. Ну или из Китая, если точнее. Он что, вообще в целебной воде не сидел?

Халк примостился рядом на пне для рубки дров и пил стащенный для него из Щели между Мирами вишневый сок из прямого графина. Больше посудины для него не нашлось. Не из ведра же его поить? И периодически просил выпустить на макушку мохнатые кошачьи уши. Они ему явно нравятся. В обмен он еще раз подсадил меня на ветку яблони. Бартон долго ходил вокруг кабаньей головы с обломком стрелы в глазу и выпытывал, с какого расстояния я его сняла. И хвалился, что может лучше. Как будто я сама этого не знаю. На улице мы почти одновременно со Стивом пролили вино на траву, в знак почтения и памяти для мертвых. Потом он пил вино мелкими глотками, отщипывал по кусочку от блюд и часто посматривал в мою сторону, но разговор заводить не спешил. Надоело ожидание, хоть самой поговорить тащи. Старк спер «Энциклопедию Мира» и отрывался от нее только для того, чтобы стянуть со стола кусок чего-нибудь или поддержать застольные речи бога грома.

- Дева-оборотень Аста, я теперь действительно рад знакомству. Ты храбрый воин и радушная хозяйка. Я желаю тебе долгих лет и счастливой жизни. – и Тор осушает до дна кружку эля.

- Спасибо, Тор Одинсон из Асгарда. Счастье мне не помешает, а уж долгих лет у меня в избытке. – подвигаю ему тарелку с прозрачным янтарным угощением. – Попробуй пирог Чакката. Это самое лучшее кушанье на этом столе.

Наташа с Бартоном, попугаи-неразлучники, тихо спорили и смотрели в небо, пока Наташа все же не решилась меня спросить.

- Аста, а как такое может быть, что мы в другом Мире, а созвездия земные? Тут и Кассиопея, и обе Медведицы. Я понимаю, что здесь глушь, но звезды слишком яркие.

- А они не настоящие. – тоже смотрю в небо. – Это иллюзия.

Старк даже оторвался от книги. Глоток для храбрости и вдохновения.

- Мы на самом деле находимся не в целом другом Мире, а только в его замкнутом кусочке. Участок – два километра от дома во все стороны, а дальше – ничего. Звезды конечно ненастоящие, но мне нравится на них смотреть.

Надо менять тему, а то я до утра рассказывать буду.

- Халк, ты к нам доктора Бэннера отпустишь? – обращаюсь к великану.

- Нет. – бухтит, не отрываясь от кабаньего окорока. Оголодал, бедный.

- Вот так. Ни Пушка моего рядом, ни доктора Бэннера. Ученый, а другого Мира не увидит. – еще глоток.

- Я ему все расскажу в подробностях. – говорит Старк, не поднимая взгляда от страниц. Да, Манга Мелифаро умеет писать. – А что за остров Арварох?

- О! О! Я знаю! – Бартон решил блеснуть знаниями. – Там живут воины с длинными именами.

Дико захотелось курить, поэтому я зашла в дом за трубкой и кисетом с табаком, но на обратном пути меня привлекла темная куча в углу. Ах, ну да, сама же просила все грязное сложить для чистки. Начну, пожалуй, со своей куртки. Тяжелая, зараза. Так, взять одежду в вытянутую руку, положить ладонь второй на верхний край, а потом быстро и сильно провести вниз, проговаривая про себя «прочь». Ну вот и чистая. Как же я задолбалась стирать руками в заповеднике Сагамок, пока магия не вернулась. Хм, далее. Беру не глядя, и в руках у меня оказывается звездно-полосатый костюм моего старого друга. В частности – куртка. Очень легкая куртка. Очень-очень легкая. Пока держу ее перед собой, пялясь в звезду, за спиной начали звучать шаги.

- Аста, что ты делаешь? – бро пришел весьма вовремя. Я поворачиваюсь к нему, просунув пальцы в окровавленную дыру на плече куртки.

- Это что? – я сейчас взорвусь.

- Это дыра в моем костюме. – а в глазах видно, что не о дырах хочет говорить.

- Нет. Это – пиздец!!! – закипаю.

- Аста, сколько можно так грязно выражаться? С тобой невозможно разговаривать. Или мне придется вымыть тебе рот с мылом? – даже глаза яростно сверкают.

- Не переводи тему разговора, мон шер. Кто дал тебе эту тряпку? Она патриотичная, да – с этим не спорю. Но тот, кто дал ее тебе – желал твоей смерти. Никакой защиты нет, ни одной твердой вставки, ни кусочка толстой кожи. НИЧЕГО. Возьми мою куртку. – протягиваю свое добро. Стив начинает ее щупать. – Чувствуешь, какая тяжелая?

- Да, по ней и не скажешь. – взвешивает в руке.

- А знаешь почему? – я сейчас точно взорвусь. – А потому, что у нее есть три слоя кевлара под подкладкой, кругом нашиты мелкие кусочки толстой кожи, а под сплошными кусками – участки с легкой кольчугой. Это мой легкий доспех, чтобы избежать ранений. А у тебя – ничего! Ладно у Романофф такой защиты нет – она ведь с пистолетами обычно воюет. Но ты! Ты же всегда с щитом в лоб к противнику идешь. Всегда прямое столкновение! Скажи, кто тебе его дал, и я сошью этому смертнику труселя из игл дикобраза и заставлю носить не снимая.

- Не получится. Фил Колсон уже умер.

Мы молчим. Он мнет мою куртку, а я хочу призвать дух этого верного ворона местного одноглазого Вотана-Фьюри и хорошенько настучать по призрачной башке. Извернусь, но настучу.

- Аста, скажи мне. – опять смотрят на меня глаза цвета безмятежного неба. – Ты так беспокоишься обо мне?

- Да. – забираю куртку.

- Кто же я для тебя? – тихо спрашивает.

Ну вот что мне делать с этим человеком, в чьем сердце живет другая женщина?

POV Стив Роджерс.

После моего вопроса Аста вздыхает, достает из внутреннего кармана куртки конверт и похоже набирается решимости.

- Пойдем, мой милый друг – я покажу тебе кое-что. – и идет дальше в дом. Мы шли довольно долго, пока не остановились перед дверью из темного дуба. Она, как и при своих путешествиях, кладет одну ладонь на дерево, а другой поворачивает ручку.

- Это моя Комната Памяти, Стивен Грант Роджерс.

Похоже, что сейчас все серьезно.

Комната, столь же огромна, как и гостиная, и почти пустует. Только посередине стоит кресло, а стены увешаны множеством портретов и фотографий. Под каждым изображением на крохотной полочке лежат разные предметы. Как на алтаре. Она достает из конверта фотографию и ставит ее на полку с надписью «Дедушка Монгво», рядом со старым ржавым гвоздем, а потом касается пальцами середины груди и лба.