— Так что принцессы идут сюда, а воины — туда, — ступаю на дорожку к «женскому» источнику.
— Вместе с наугрим? — темноволосый незнакомый эльда попытался скорчить надменную рожу, но его одернули свои же. Ибо нефиг мне тут вражду устраивать.
Сам источник не был пуст — над новым мраморным бортиком торчала мокрая светлая макушка. И ноль реакции на мой шумный приход. А кто у нас из близких блондинка и любит подремать в теплой воде?
— Пс, Эмма, — прыгаю на одной ноге, стягивая грязные штаны. — Давай потом устроим засаду на Баки, свяжем его, намажем кожу над верхней губой тем чудо-средством для роста волос и будем дразнить фразой: «Усики — пропуск в трусики»? — сбрасываю просторную тунику и остаюсь в купальнике. — Как тебе шуточка? Как раз поднимет ему настроение после Лондона. Эмма?..
— М-м… Что?.. — ответил мне… слегка сонный мужской баритон, а следом «блондинка» повернулась. Льдистые голубые глаза, широкие брови вразлет, торчащие сквозь мокрые пряди кончики острых ушей…
— Трандуил?! — быстро прикрылась одеждой. — Ты. Вы. Какого хера вы здесь делаете?! Это женский источник! Не смотрите, блядь, пожалуйста!
— Прошу меня извинить, — спокойно отвернулся, но острые кончики ушей покраснели. Голос у него, будто он до сих пор судит преступников в тронном зале. — Валиэ Аста, вы когда-нибудь простите меня за то ранение и темницы? Меня тогда обуяла поистине драконья алчность. Это был недостойный поступок для Перворожденного.
— Тогда вам придется забыть, что я чуть не перерезала вам горло, — и мы квиты, — быстро одеваюсь, чуть не запутавшись в рукавах. — Как вы здесь оказались?
Глорфиндел решил устроить Владыке Эрин Гален экскурсию и в конце изматывающей прогулки привел его отдохнуть к источникам, а сам ушел за чем-нибудь, чтобы промочить горло и предупредить, что плескаться мне лучше в подвальной купальне, ага. Царственный эльда думал теми же критериями, что и остальные представители его расы: если на табличке нарисован человечек в одежде до земли, короне и с длинными волосами, то это значит «эльф», и не ебёт. Эх… Надо было тише орать, ведь у наугрим тоже острый слух. И долгая память, ведь гномы еще со времен сражения у Эребора называют Трандуила Лесной Феей. А теперь он еще и Принцесса… Бля…
Драконий огонь — очень сильная штука. Он продолжает жить и обжигать, даже если закован между слоями холодного металла, поэтому нагревать им клинок следует не слишком часто, через раз убирая заготовку с наковальни в жаркие угли из липы, ольхи и рябины, чтобы меч рассекал зло, как утренние лучи пронзают мрак. Провожу обретающий изогнутую форму и раскаленный до медовой желтизны кусок металла через дым сгорающих трав, чтобы впитал в себя силу разных земель. Выбиваю зубилом на хвостовике руну Йер, чтобы служил не для мести, а для справедливости.
За моим экзаменом наблюдают два Мастера-кузнеца от народа эльфов и гномов, ворча о крохотных размерах кузни, а Глорфиндел просто за компанию пришел — сбежал от любимой, которая взяла в свои хрупкие, но цепкие ручки контроль за поставками материалов для постройки города эльдар. Аласталондэ, Мраморные Гавани — так назвали кусок морского берега, на котором чередуются песчаные пляжи и белые скалы, где полюбившие водные просторы эльдар захотели построить новый дом. Я была права, когда говорила, что Арду ждут веселые времена — вышедшие из Чертогов Мандоса эльдар не отказали себе в удовольствии съесть по золотому яблоку, прежде чем вернуться к полноценной жизни в Валиноре. Некоторым он показался слишком пресным, и поэтому они на кораблях рванули в Средиземье, но и там им было мало приключений. В итоге три четверти эльфийского населения Мира Двух Солнц — бывшие мертвецы с шилом в заднице. А еще среди них немало гондолинских друзей Глорфиндела, которых он подбил жить здесь. Теперь я его подкалываю, что обитель эльфов надо назвать Нью-Гондолин, поставить статую Варды в звездном венце и с факелом в поднятой руке, а он только фыркает и говорит, чтобы я не отвлекалась от наковальни, где рождается клинок из слоев стали, мифрила и сердечника из вибраниума. Посмотрим, что за штука выйдет.
Майка без рукавов и прожженные обрезанные джинсы с дырой для хвоста давно покрылись сажей и пропитались потом под кожаным фартуком — вибраниум отчаянно сопротивлялся ударам молота и тормозил процесс, даже спрятанный за слоем дамасской стали. Приходилось петь для него почти непрерывно, то уговаривая, то угрожая, то успокаивая и даря нежность. Из уважения ко мне два чувствительных к прекрасному эльфа не затыкали с криками уши, но иногда отворачивались под разочарованное цыканье Мастера наугрим.
— Неженки остроухие. Не смотри на них, Валиэ Аста. Они любят только заунывные вопли и тягомотину про звезды, — бородатый гном важно держался за окованный железом пояс. — Давай-ка лучше покажешь, как ты под разными светилами металл закаляешь. Ужо наши как услыхали об этом, так покоя не дают с тех пор, как меня сюда определили.
— Хорошо, только возьмем емкость с маслом. Глорф, захватишь? — уклоняюсь от брошенных плоскогубцев, что едва-едва разминулись с затылком, задев убранные в пучок волосы. — Ну так что? Сначала заглянем в Арду.
Мне запрещено ступать на землю, созданную из песни Валар, поэтому наугрим Эребора стали свидетелями события, похожего на извращенный кошмар скорбного духом шизофреника — матерящийся на Черном Наречии Глорфиндел быстро бежал до ближайшего окна с моей рогатой тушкой на руках. При этом я подогревала огненным дыханием раскаленный клинок в голых чешуйчатых руках и орала: «Поберегись! Дракон в Эреборе!». У наугрим долгая память, поэтому они сперва обнажали оружие и только потом замечали, что того дракона — от горшка два вершка. Именно поэтому мой старый остроухий друг так матерился. Шутки мои ему не нравятся. Врет, конечно.
Конец нашего марафона назначен на Земле, куда мы вчетвером вывалились из двери-портала в сарае — бегать приходилось быстро, ведь если перенасытить клинок драконьим пламенем, то его будет сложно удержать в руках. Видимо, я слегка ошиблась во временных маяках — выскочила ближе к полудню того дня, когда должен вернуться Стивен с Баки и остальными. Времени в обрез, поэтому я прыжками передвигаюсь к лишенному теней пятачку и поднимаю лежащий на чешуйчатых ладонях клинок к чистому небу. Смотри на мое Творение, Мир! Я подарю его лесному королю, чтобы убрать между нами остатки неприязни, ведь на самом деле мы не враги. Только не после той неловкой встречи на источниках, закончившейся взаимными извинениями за былые ошибки. Редкие золотые нити, которыми ведает Папа Легба, обвивают дамасскую сталь и сами выжигают на лезвии три руны. Беркана — процветание. Ансуз — открытый диалог. Эваз — союз. Одобрение моему плану от всезнающей Души Земли и лоа, которому открыты все Пути.
— Сейчас я хочу покурить, поесть, попить и поваляться, — опускаю клинок в емкость с льняным маслом. Оно зашипело и взметнуло вверх желтые языки пламени, которые я просто сбила рукой. — Пожалуй, начну с конца, — и улеглась прямо на траву, пока два Мастера доставали еще немного горячий изогнутый меч и оттирали его тряпицей.
«Аста Хаат-Лиир, выходите с поднятыми руками и сдайтесь органам правопорядка для ответа за свои преступления».
Я так устала, что мне на все было абсолютно наплевать. На упирающиеся в землю рога (вместо подушки — удобно). На спорящих эльфа с гномом (кто больше понимает в магии металлов). На увеличенную в два раза стражу за забором (очередная пересменка). На Глорфиндела, принесшего из дома лимонада и кусок копченого мяса (вру — я обожаю этого эльду). На… Что? До меня донеслись назойливые крики «парламентера» Дэвиса.
— Эй, мисс Аста, — стоял у ворот, приложив ладони рупором ко рту, ведь на вопли громкоговорителя я уже вообще не обращаю внимания и пропускаю мимо ушей. — Аста-а-а, к тебе прибыл полковник Росс. Он хочет с тобой поговорить.
— Его понизили?! — подскочила с уютной земли и заковыляла к капралу, хлопая в ладоши словно девчонка, так как сил прыгать от радости нет. — Все поняли, какое он подлое говно, и выпихнули в полковники? Скажи, что это так, и я осыплю тебя несметными богатствами.
