«Твоих лап дело? Но за заботу спасибо. Горжусь дочуркой».

Жаль было его расстраивать, но почерк на записке явно принадлежит Локи. Вот же заморочился йотун! Я хихикнула и убрала телефон обратно в карман штанов, цепляясь когтями за края ткани военной раскраски. Папа Легба только мельком взглянул на экран и захрустел сияющим в полутьме яблоком, а потом достал из небытия сверток размером чуть больше локтя и бросил его мне на колени. Сказал, что это подарок той, что любит музыку, а за все прожитое время ни на одном инструменте играть так и не научилась. Типа, дребедень для ленивых лохов. Когда оберточная бумага была разорвана, на свет явилась железная петля с ручкой и продетыми в дыры согнутого навершия металлическими прутьями, звенящими при тряске, — систр, с которым часто изображали богиню Баст. Лоа хитро сверкал зубами, как будто сделал отменную гадость, а у меня поникли звериные уши.

— Ха. Ха. Ха, — с каменным лицом встряхиваю храмовый музыкальный инструмент. Тихий металлический звон и шуршание плывут над крышей многоэтажного дома в гетто Окленда. — Кошкина погремушка, да? Вы и об этом в курсе? — заголяю левое запястье, где после голосовой команды сквозь шерсть замигал красный огонек модуля лирим. — Ежедневник. Попросить Карла научить меня играть на флейте, чтобы утереть всем нос.

— И сковать для Папы Легба кинжал, — наглый дух проговорил это, почти уткнувшись носом в запястье, а потом сдвинул шляпу на затылок и развел руками. — Я знаю, что ты согласишься, но для начала поворчишь. Так что я тебя не тороплю. О! Какая неожиданность — к нам гости.

Чуткие уши лирим различили близкие шаги на лестнице, а потом и скрип несмазанных петель двери. Первой появилась та лысая татуированная женщина, тут же оглядевшая все пространство, довольного лоа, замершую с систром меня, и отошла в сторону с самым невозмутимым видом, как будто каждый день видит человекоподобных курящих кошек с древними погремушками. Вторым шел пожилой темнокожий мужчина с полностью седыми короткими волосами, плотным телосложением и с гордо расправленными плечами под дорогим костюмом. Вот на его лице я увидела хотя бы каплю мелькнувшего удивления и наконец отмерла от ступора, резко выдохнула дым, схватила Папу Легба за плечо и сдавленно проговорила, поймав их взгляд и ритм дыхания.

— Нас здесь нет, — взгляды заметались, потеряв нас из виду.

— Нет, мы еще здесь, — лоа убрал мою руку с плеча и развеял мой нехитрый отвод глаз, не прекращая грызть сияющий золотом фрукт. — Познакомься с Т’Чакой.

Под грозным взглядом телохранительницы мне оставалось только легонько кивнуть и не дергаться — когда я потянулась к сброшенным берцам она сузила глаза и завела руку за спину. Опасная женщина, готовая прибить хоть бога, хоть сатану за пожилого богача, что сейчас задумчиво обводит взглядом крыши гетто и развешенное тут и там застиранное белье на веревках, сложив руки за спиной. Крепкие короткие пальцы, на одном из которых блестит кольцо из притягательно пахнущего вибраниума, сминают воздух, как будто перекатывая между подушечками невидимый шарик. И смотрит. И смотрит. И смотрит. Но видит явно что-то другое, сокрытое в памяти.

— Значит, здесь обрел покой мой брат, — говорит совсем без акцента, как и положено большой шишке. — Он погиб, потому что угрожал нашей родине, которую я поклялся защищать от любых угроз до самой смерти. Н’Джобу свернул с благородного пути, когда связался с Кло.

Мои мысли сейчас дергаются, как изображение при быстрой перемотке.

На этой самой крыше я отпустила на перерождение призрака-рэпера Н’Джобу. Который родом из Ваканды. Которого убил брат за связь с контрабандистом. Которым оказался Улисс Кло. Которого заклеймили за воровство вибраниума. Через которого достал ценный металл Альтрон. Которого ограбила я, сбежав от солдата с неразборчивой черно-красно-желто-зеленой нашивкой на рукаве. Которая до боли напоминает флаг на представительской тачке. На которой приехал держащийся с властным достоинством Т’Чака с личной охранницей. Которая прибьет не раздумывая, если большая шишка заподозрит меня в угрозе стране или в воровстве вибраниума и кивнет в мою сторону. Твою хвостатую мамашу… Даже шерсть встала дыбом.

Не признаваться и категорически все отрицать, прежде чем зададут опасный вопрос, — хреновая затея, но больше ничего мне в дурную голову не пришло.

— Это не я! — в защитном жесте прижала когтистыми лапами систр к косухе на груди. — Ложь и клевета!

— Простите? — Т’Чака недоуменно поворачивается, не расцепляя сложенных рук. — Как к вам обращаться? Мисс.? Или миссис.?

— Э-э-э…

Судорожно перебираю в памяти все те имена, которыми меня называли. Мастер-кузнец «Три луны» сразу идет в топку, как легко находимый. Астрелью я не назовусь ни за какие коврижки. Аста выведет к Мстителям с ЩИТом, как и Хвост с Этиро. Госпожу Лиир я от себя, как могу, отпихиваю. Назваться Перышком-Шикобой в память о дедушке Монгво? Или Craban, ведь так меня звали только в Арде? Откуда, опять же, выгнали за воровство Мелькора. Как будто уже нельзя было опального Валу спереть из-за Врат Ночи, а ведь всем только лучше стало.

— Ее зовут Баст, — нагло сдает меня Папа Легба, молодея до возраста шестнадцатилетнего парня и шурясь, как довольный кот.

— Вранье! — подаюсь вперед, не обращая внимания на принявшую боевую стойку женщину и невозмутимого пожилого мужчину. Вот уж у кого железная выдержка.

— А вот и нет, — возражает коварный лоа и чешет змеиным набалдашником трости спину.

— А вот и да! Это было всего один раз. И то мне сказали, что я на нее похожа, но напрямую не назвали, а я себя Баст не признала, — поднялась, нервно размахивая пушистым хвостом и приняв любимую позу «руки в боки», не выпуская погремушки. — Не считается! И вообще, я Вася Пупкин из Урюпинска!

— Бася, — поправляет меня дух, плутовски подмигивая напряженной охраннице. Помолодел и сразу бабником стал. — С этим именем ты согласилась и приняла его. Под ним ты и помогла своему «котеночку», когда взяла копье и защищала беззащитных людей племени. Или Башенга звал тебя по-другому? Как теперь вывернешься? Врать-то тебе нельзя…

Я хватала пастью воздух, не видя вариантов, как отбрехаться, ведь Душа Мира не любит лжецов. И Папа Легба это знает, но загоняет меня в ловушку. Нафига ему этот спектакль? От поиска безболезненного выхода из ситуации меня спасло нагревшееся запястье — вызов на передатчик лирим. Я пробормотала, что должна ответить на вызов, прислонила запястье к острому звериному уху и отошла в сторону, нагло повернувшись спиной к лоа-трикстеру и зазванной им массовки из двух вакандцев. Мутит что-то свое Папа Легба… Вот зуб даю!

— Аста, есть новости, — наигранно веселый рычащий голос Карла меня слегка напряг. — Ты же знаешь, что Лира ждет детей. Для нее это впервые…

— Детей? — небольшой шум и переговоры людей и лоа отходят на задний план. — То есть больше одного?

— Ну да. У нее будет двойня, но пол тебе не скажу, чтобы сюрприз был, — говорит с паузами, так и не добравшись до сути. И он знает, что я не люблю сюрпризы. — Так вот, для Лиры все это в новинку, и она беспокоится, поэтому я нашел для нее лучшего врача, который, если вдруг все пойдет плохо… Уф… Короче, это Локи, — замолкает и щелкает клыками. Странно. — После того как я его едва не убил и затащил в Лиирдис, мы знатно нажрались твоей самогонки, и я дал ему слово, что после помощи Лире он может поселиться или гулять в городе, когда захочет. Я свое слово взять назад не могу, а вы с качком-художником ему ответа не дали… Ну и я как бы в жопе. Вот.

— Что?! — чуть не выронила систр, на котором до сих пор сжимаю когти. — А почему раньше не сказал?

— Потому… — интригующая пауза. У кого только научился, пушистый засранец. — Потому что сегодня опыт «Репликатор» с вибраниумом принес первые плоды. Исследования идут полным ходом, но уже сейчас ясно, что тех трех месторождений хватит на пару лет активной выработки. А ведь это еще не конец…

— Ах ты падла шерстяная…