Даря у автобуса поцелуй на удачу я желала ему счастливой судьбы. Со мной или без меня. А теперь он снова рядом и его душа все так же сияет, а дух крепок, как кварц. Может это знак Судьбы? Ну той, которая «судьба-злодейка».

- Мочи, его! Мочи, пока он отбросил Тора! – кричу я. – Ах ты ж черт, рогатый чепушила нас подбил!

- Аста, ты можешь не выражаться?! Девушке не положено так грязно ругаться. – пытается сказать мне Стив, когда мы болтаемся на одной трубе, пока квинджет швыряет в воздухе. Как это знакомо…

- Нет, командир. Не путай шальную придурь с банальным сквернословием! Эх! Сейчас бы закурить! – транспорт жестко садится и останавливается, пропахав асфальт. – Кха-кхе. Добро пожаловать в Нью-Йорк. Знаешь, бро, каждый раз, как я бываю в этом городе, то попадаю в переплет. Попасть в Нью-Йорк – к драке.

В воздухе роятся мухами инопланетные летательные аппараты. Портал над башней Старка грозит черным провалом космоса и сияет голубыми всполохами краев. И по виду напоминает задницу, в которую мы провалимся. Из портала с ревом полезли гигантские живые корабли, выстреливающие на улицы уродливых воинов Локи. Какой генерал – такие и солдаты. Точно в заднице. А ведь все так хорошо начиналось!

Капитан, Бартон, Романофф и я сидели за разбитой машиной такси, когда я увидела первых врагов.

- О боги! И почему все противники выше меня? Горькая моя доля… Стив, надеюсь в этот раз пленных не надо брать? – тихонько истерила я, в очередной раз проверяя ножи.

- Не думаю. Задержите их, а я пока попробую увести людей с улиц. И привлеките внимание противника – пусть идут только сюда. Бартон, прикрой нас сверху. Аста и Романофф остаются здесь. Справитесь?

- Да, Капитан. – Романофф сняла оружие с предохранителей.

- Ты там не сдохни, мон шер. – проверяю, как выходит из-за плеч клинок. – Ты мне торчишь поход в кино, а я тебе – прогулку куда угодно и три чашки кофе. А неплательщиков я не люблю. Очень. – говорю в спину милому другу. – Стоять, куда пошел? Эх, НЕ художник… – подхожу и тяну его к себе. – Это тебе на удачу, бро. – целую в гладковыбритую щеку и смотрю в глаза.

Я соскальзываю в его память почти против воли, нечаянно. И вижу там другую женщину, которая так же целует его «на удачу». На ней военная форма сороковых годов, а бро проснулся только полторы недели назад. Для него это было почти вчера. Я воровала многое – оружие, еду, деньги, даже пленников пару раз. Но никогда не крала сердце, что принадлежит другому человеку. Вспоминай свои принципы, клятвы и обеты, Аста, пока твой бро ушел выполнять свой долг. И подготовь свой хвост – пора явить его миру. Расскажу Карлу, вот он смея… ах, ну да.

Кончиком ножа поддеваю нитки, которые хлипкими связями удерживают закрывающий специальную дыру лоскут ткани. Пока хвост не вылезет – будем копчиком сверкать. Главное не садиться на корточки перед свидетелями – дыра съезжает вниз и видно «копилку».

– Агент Романофф, я боец на ближние дистанции. Зайду к ним с тыла. – треск отрываемых ниток.

- Хорошо. Аста, что за звук?

- Жопу за вас рву. Когда я так делала последний раз – у меня вырос хвост. – бормочу почти с огорчением.

- У тебя еще и хвост есть?

- Угу. Теперь-то его все-е-е увидят. Я пошла. Если что – считайте меня героем.

Представляю себя маленьким юрким тараканом и ползу за спины врагов. Огромные, пахнущие уксусом, с серой кожей. И доспехи у них дурацкие – много открытых мест. И строение похоже на человеческое, а мне только этого и надо – в руке давно дожидается своего времени нож.

Ударить сапогом сзади под колено, поставить на колени, схватить за затылочную часть маску-шлем и потянуть на себя, открывая горло. Первый пошел. Второй, пока не очухался, получает сталью в подмышку. С тихим свистом скользит меч из ножен, и это самый прекрасный звук для меня, когда я на войне. Этиро, Дикая Кошка, пришла за кровавой добычей. Третий враг становится короче на голову. Я потом помяну ваши души, просто так случилось, что мы враги.

Надо было лучше следить за обстановкой. Пока я махала клинком меня сшибли в сторону стены. Даже дыхание выбило. И меч с ножом тоже. Солдат читаури почти нежно взял мою шею в обхват, сомкнув огромные пальцы вкруг, и вбил высоко в стену – ноги болтались в пустоте. Такую руку не разогнуть, но я пытаюсь, задыхаясь от нехватки воздуха и запаха уксуса. Звуки выстрелов агента Романофф становятся тише. Как же не хочется умирать… Я вонзаю взгляд в его лицо, чтобы посмертно проклясть, но замираю, заглянув в глаза. Там нет ни души, ни духа, ни памяти. НИЧЕГО. Улейник, монстр, недостойный попирать ногами эту землю! Кукла, созданная для убийства! Меня захватывает дикая злость и ярость. Я, Астрель, не сдохну от рук какой-то бездушной твари!

Лирим выскочил, как кобра из норы, минуя промежуточную стадию. Хвост колотил по бедрам и стене, измененная пятка болталась в районе верхнего края сапога. Как раз то, что мне надо. Носком сапога упираюсь в черную кожаную подошву с металлическими накладками и освобождаю одну лапу, потом вторую. Все видели, как коты вытягивают когти? Закинуть локти на серое запястье, оттолкнуться от стены. Вонзить лезвия одной лапы в чужое бедро, чтобы острыми когтями другой начать хаотично распарывать серое брюхо, не закрытое доспехами, до внутренностей. Когти лирим остры, как кинжал убийцы. Я выгрызу себе жизнь и победу. Вот вам мое слово.

Читаури хоть и бездушны, но боль чувствуют. Он валится навзничь на землю, не ослабляя хватки, тянет меня за собой. Мы выглядим как извращенные любовники – я оказываюсь почти лежащей на нем, поддерживает меня только согнутая в локте серая рука, сжатая вокруг моего горла. Меч лежит рядом, но дотянуться до него я не могу. Что ж, ты сам напросился. Запускаю руку внутрь и когтями судорожно пытаюсь прикончить врага изнутри. Я выгрызу себе жизнь и победу. Нечто живое и бьющееся само лезет в руку. Судьба подкидывает, не иначе. Отказываться нельзя. Судьба ведь такая дама, крутит хвостом, может просто так подкинуть бриллиант на порог, но если проигнорируешь ее знаки и дары – стукнет табуреткой по башке.

Я прихожу в себя, когда оказываюсь стоящей над поверженным врагом. В моей когтистой руке, перепачканной серой кровью, зажато чужое сердце.

Фух, давненько я не бывала на войне. И да, план запугать Стива, чтобы знал с кем связался, похоже потихоньку осуществляется. Вон он – стоит с Тором, Бартоном и Романофф, и на хвост пялится.

POV Стив Роджерс.

Офицеры полиции сначала не хотели мне помогать, а я ведь всего лишь попросил увести людей в безопасное место и никого не пускать. Согласно нашему плану скоро здесь будет очень опасно для мирного населения. Улицу сзади меня прикрывают Романофф и Аста, Бартон наверняка бьет стрелами из-за укрытия. Справятся ли они?

Офицеры приняли мои слова всерьез только после того как я вырубил щитом несколько читаури. Я ничему не удивляюсь – раньше было точно так же, когда мы с Ревущими Коммандос бросались в бой. Сначала я безуспешно пытаюсь уговаривать спрятаться гражданских, а потом Дум-Дум Дуган просто стреляет в воздух, прикасается к шляпе-котелку, ухмыляется в усы и подмигивает дамам. Вот после такого меня слушаются беспрекословно.

Теперь можно и возвращаться обратно.

На старом месте стоят потрепанные Романофф и Бартон, в землю бьют молнии – скоро придет Тор. Еще одной не хватает. Опять попала в переплет, стоило только отойти на пять минут.

- Где Аста? Она жива? – в ответ Черная Вдова кивает в сторону ближайшей стены.

- Дай ей прийти в себя – ее чуть не задушили. Беру свои слова про твою кошку обратно – здорово она их покромсала. Убила двоих ножом, одному отрубила голову, а сердце четвертого у нее в руках. – говорит, перезаряжая пистолеты. – Осторожнее, Капитан – как бы она тебя не загрызла при случае.

Аста в своей форме «лирим». Я наконец вижу ее длинный хвост, который сначала спокойно свисает почти до земли, а потом начинает яростно хлестать по ногам. Рука с серым куском сжимается, чужая неземная кровь сочится сквозь пальцы с когтями. Она роняет сердце на землю, поворачивается в нашу сторону, закрывает злые глаза и проводит влажными от серой крови пальцами от лба, через веки, измененный подбородок, губы и шею до ключиц. Все лицо в крови врага. Похоже, жизнь в индейской резервации сильно на нее повлияла.