В северном базовом лагере мы положили на землю последних вынесенных с вершины людей и закрыли им лица. Стоило мне опустить на заледеневшую кожу тонкую ткань, как я почувствовала теплое касание, будто мать ласково гладит по голове, забирая тревоги и печали. Судя по напрягшемуся виду, йотун тоже сейчас испытал подобное.
— Что это такое?!
— Душа Мира, Локи Лафейсон из Асгарда. Так она говорит: «Спасибо».
И только потом до меня дошло, что я назвала Северного Оленя полным именем. Так я обращаюсь к тем, кого уважаю за силу духа.
Видимо, «начальство» решило меня поощрить, если в этот же день во сне послало подсказку, как с помощью магии рун можно очистить землю и океаны от мусора. Это было настолько до омерзения просто, что я не смогла опять заснуть, тихонько выскользнула из сонных объятий Стива и отправилась на кухню экспериментировать с руной Перт, означающей открытые двери, сквозь которые можно как уйти, так и вернуться. Точка начала пути и возвращения одновременно. Чаша, из которой можно излить, и могила, забирающая в себя мирское.
Какая там гравировка на морской гальке?! С мыслью о сборе нужного я фломастером начертила руну на клочке бумажки и бросила на пол, щедро посыпанный мукой из жестяной банки. Белая зерновая пудра тут же ручейками устремилась к руне, не оставляя следов. Я на радостях даже начала выкидывать коленца, как в канкане, но с испуганным мявком перекинулась в лирим и вскочила на стол — радиус действия руны оказался больше, чем я думала, и жестянка с остатками муки с грохотом вывалилась с полки за моей спиной, а потом тоже поползла по направлению к бумажке с собирающим знаком. В таком виде меня и застал сонный Стивен со щитом на руке — на полу сам собой шевелится белый порошок и железная банка, а на столе сидит человекоподобная кошка с вздыбленной шерстью и торчащим распушенным хвостом.
— Я балда! — признаюсь в собственной тугодумности и приступаю к оправданиям. — Ну… еще я экспериментирую.
— А я начинаю понимать Глорфиндела, — устало трет лицо. Бедный человек, связавшийся со мной.
Чтобы загладить свою вину я попросила его лечь обратно и тихо напевала песни, проводя гребешком по пшеничным волосам. Пусть спит мое светлое бдительное солнце. Очень бдительное — я подождала, пока его дыхание успокоится, и хотела пойти на кухню убираться, но меня перехватили и прижали к себе, как мягкую игрушку, бессвязно бормоча что-то похожее на «бу-бу-бу». Ай, к черту бардак! Завтра уберу.
А наутро обнаружилось, что радиус действия намного больше, чем наша кухня. И я, похоже, ограбила всех соседей и пару магазинов — за входной дверью была целая куча муки. Одним экспериментом не обойтись. Надо только найти место, где есть подходящий материал и нет людей. Хм…
Жадный дракон совсем не похож на терпеливого ученого, который будет изводить на опыты казённое имущество, личное время или лабораторных мышей, доходя до настоящих исследований через несколько лет. Я же решила несколько проблем одним ударом: к неудовольствию Стива и вящей радости остальных Мстителей еще раз припахала Локи и с помощью рун собрала тонны мусора с Джомолунгмы, из которого получится отличная материя для преобразования в дом для Баки и библиотеки. Он сам перетаскивал его в пригоршне к точке будущей стройки в Мире Двух Солнц и порядком устал, как и мы с йотуном. Вот уж кому физический труд пошел на пользу — спеси стало меньше, как и серых мерзких пятен на сапфирово-золотой душе. Он даже увязался со мной и Баки, когда мы решили просто посидеть на набережной, наслаждаясь отдыхом и закатом. И молочным коктейлем.
Хорошо… Солнце нагрело торквес на шее и жаркой лавой просвечивает сквозь сомкнутые веки, иногда сменяясь на тьму, когда на глаза падает тень от прохожих. По бокам от меня тихо спорят о разделах учебника по магии бывший враг и мой названный брат, передавая друг другу через мою голову почерканный черновик. Я специально села между ними, ведь по обострившейся связи чувствовала, что еще немного — и в чей-то божественный нос прилетит простой и надежный бруклинский кулак.
— Чем спорить, лучше бы наслаждались моментом, — не открывая глаз, отпиваю через трубочку холодный коктейль.
— Я не могу, — слева недовольно бухтит Локи, цедя слова через зубы. — Тут везде ходят смертные и их шумные визжащие отпрыски.
— Не визжащие, а счастливые. И называть людей смертными — моветон, — блаженно вытягиваю ноги. — Покой надо искать внутри себя, а не снаружи. Не нужно барахтаться — плыви по течению. А если не можешь, то откройся Миру и попроси его помощи. Или я могу тебя Благословением Гейшери приложить.
— Не стоит, — слегка недовольно отказывается, а потом начинает шумно дышать по методике сэра Шурфа. Медленный вдох, пауза, медленный выдох.
Можно бесконечно грызть стены собственной темницы, но только обломаешь зубы и сослепу не поймешь, что каменная кладка оказалась лишь мелким камешком на берегу океана, а ты — крохотной песчинкой, способной за всю жизнь оставить на преграде лишь царапину. Иногда нужно просто покориться волнам, и тогда тебя унесет в таинственные спокойные глубины, подальше от бушующего на поверхности шторма. Давным-давно я поняла это и перестала сильно злиться, если в моей жизни у меня что-то не получалось сразу или шло не так, как хотелось. Так, ворчу и делаю лимонад, если провидение закидывает кислыми лимонами. Судьба, конечно же, существует, но и она не всегда согласна со сложившимися обстоятельствами, иначе бы меня в другие Миры не утягивало. Главное — воспринимать ее не как «Судьбу-злодейку», а как добрую тетушку, которая сослепу не всегда успевает углядеть за доверенными детьми. Сейчас я покоряюсь ей, сидя с закрытыми глазами между бывшим Зимним Солдатом и спокойно дышащим богом озорства.
— Аста, на нас пристально смотрит какая-то женщина, — Баки справа незаметно толкает меня в бок.
— Не на нас, а на вас. Нечего было личины красавчиков на себя надевать, — поправляю, не меняя положения рук, ног и век. — Отстаньте от меня — я песчинка на берегу океана.
— Она не похожа на других, — Локи слева тоже пытается меня расшевелить. — На ней необычная одежда, и нет волос на голове.
— Может, после химиотерапии и скрывает худобу? — на ощупь отпиваю коктейль через трубочку. — Примите это за знак Судьбы и наложите на нее исцеляющую Соулу с Благословением Гейшери. Сделаете хорошее дело и карму себе улучшите.
Обостренный слух уловил звук приближающихся легких шагов. Видимо, эта женщина решила подойти, если сидящие по бокам от меня парни напряглись, а потом поднялись — старомодно воспитаны и не могут сидеть, если дама стоит.
— Как странно… — голос незнакомки полон спокойствия и мудрости. — Мастер Мордо заметил вас на Джомолунгме, откуда за несколько дней был убран мусор и спущены тела. Это добрый поступок, и я пришла принести благодарность, но…
— Но? — все же открываю глаза. У женщины тонкие черты лица и несколько давно заживших шрамов на гладкой голове. На ней просторные многослойные одежды, как у того «монаха» с корзиной, только богаче и поновей. Не химиотерапией тут пахнет, а магией и энергией других Миров. — Так почему «но»?
— Я вижу перед собой убийцу с руками по локоть в крови, захватчика из другого мира и существо, от которого несет Темным Измерением. Что же мне делать — поблагодарить за добро или сокрушить за зло?
Она не сдвинулась ни на миллиметр, но окружающий воздух напрягся и потяжелел. Сейчас на многолюдной набережной Нью-Йорка собиралась разразиться гроза, и если мы ничего не сделаем, то будут случайные жертвы. Пока я незаметно черчу Лагуз, отводящую глаза прохожим и направляющую их прочь, Баки немного отставляет ногу, готовясь достать пистолет, а Локи держит руку ближе к скрытому под пиджаком ножу. У одной меня ничего нет — расслабилась и потеряла бдительность. Упорно не смотрю на свою руку, представляя, как она проваливается в Щель между Мирами и вытаскивает оттуда любой клинок. Женщина-маг неотрывно смотрит мне в глаза и ждет моих действий, готовая обратить мое нападение против меня же. Рука тяжелеет от добычи из небытия, но это не нож. Совсем не нож.
