Оказалось, что не умеет. Но Глорфиндел и руна Кано творят чудеса.

Зеленый — один из оттенков любви. Цвет заботы о дорогих людях. Или не совсем людях. Я, конечно, могу наворожить защиту для всех, но она будет сильнее, если ее делать для любимых, а не для друзей. Именно поэтому мы с Марией и Лирой сидим под моей яблоней и вышиваем паучьим шелком руны на одежде своих избранников. Стежок за стежком ложатся на внутреннюю часть воротников знаки-обереги. Альгиз — опека. Отал — защита. Феу — удача. Гебо — родные сердца, перекрестье судеб. Яблоня, центр силы незаконченного Мира, сделает руны сильнее, рекой протекая через женские заботливые руки и нити шелка лихолесского паука, на который легче ложатся заклятия и наговоры.

— Эта магия — не удар меча, а, скорее, смертельный укол отравленной иглой или поток невидимого воздуха, что подхватит упавшего у самой земли. Тонкая, незаметная, но от этого она не становится слабее. Она сама похожа на руну Эйваз — долгая и постепенная дорога к гармонии, упрямство и кропотливая работа. Чем труднее путь, тем сильнее результат. И если кто-нибудь посмеет назвать это «бабскими заморочками» — плюньте этому хаму в рожу и добавьте по почкам! — слышу, как к нам приближается источник сдавленных ругательств. — Как прошел урок верховой езды, Николас Джозеф Фьюри? Гинерва не кусалась?

— Нет, она сегодня очень дружелюбна, — вытирает платком блестящую лысую голову. Слишком блестящую. Наверняка моя кобыла его облизала. — А как проходит урок вышивания, дамы?

— Уже почти закончили, — Лира обкусывает конец нити, клацнув клыками. — Я не сомневаюсь в рунах, но предпочла бы, чтобы вы все оделись в броню и взяли больше оружия.

— Мы идем не воевать, а договариваться, — директор ЩИТа меряет твердыми шагами луг под деревом. — Хотя я бы сам не отказался от поддержки с воздуха.

— Это можно устроить, — Лира аккуратно складывает длинный черный камзол с легкими железными наплечниками и знаками отличия на коротких рукавах. — К’Арл Таирис является нашим лидером, но в его отсутствие командование принимаю я. Мы обсудили сложившуюся ситуацию и пришли к выводу, что оставлять вас и союзников на Земле без поддержки не стоит. Честь не позволит мне как капитану стоять в стороне, пока вы будете рисковать жизнями. Четверо лирим останутся в башне Мстителей для охраны, а я вместе с остальным экипажем «Матершинницы» выведу корабль на орбиту и буду ждать от вас временного маяка. Просто поднимите левую руку в древнем жесте пренебрежения врагом — и мы придем. И уничтожим тех, кто посмеет на вас напасть! — песочная шерсть вздыбилась, а зрачки голубых глаз расширились, как при охоте. Плечи прямые, будто их обтягивает военная форма, а клыки оскаливаются чуть больше положенного. Тот, кто нападет на Карла, — не жилец.

— Могу я узнать, как выглядит этот жест? — Фьюри тоже заметил изменения в Лире и прекратил расхаживать, остановившись около Марии. Там он и упомянул имя господа всуе, когда Лира показала ему средний палец. — «Жест пренебрежения врагом»… Этиро, скажите мне, почему я уверен, что именно вы приложили к ЭТОМУ руку?

— Ну… — обрезаю лишнюю нить. — Может, потому что это так и есть?

Жадный дракон все-таки добился своего и заманил К’Арла Таириса и Джеймса Бьюкенена Барнса в свои сети. Странно, но для этого достаточно было на время выпросить у Фило его рисунки, где они оба были изображены с золотыми браслетами на руках — против дара «Грозы Ехо» хер попрешь. Как миленькие они одновременно со мной резанули ладони и скрепили их с моими, назвав себя братьями. Я даже хотела, чтобы Баки отправился с нами как член семьи, но он отказался.

— Четыре лирим — это, конечно, хорошо, но ходить Темным Путем из них могут только двое, а в башне кроме меня остается еще четыре человека: Старк, Пеппер, Хилл и Бэннер, — говорил Баки, сидя с нами на веранде. — Если при возможном нападении мы не сможем пробраться к квинджету, то я постараюсь помочь эвакуировать всех в защищенное место. Пусть я еще не могу пользоваться Темным Путем в совершенстве, но чувствую, что должен остаться.

— Если понадобится убежище, то ты можешь увести всех к нам домой, — Стив раздумывал, сидя на деревянных ступенях со своим мечом на коленях. — Фьюри сообщил мне, что его даже со спутника не засечь. Интересно, зачем он его высматривал?

— Он шпион, мон шер. Это его работа, — любуюсь своим оружием. — А как тебе работа Майрона? Мне кажется, что получилось неплохо.

Мой Учитель, будучи в приподнятом настроении, без вопросов согласился немного доработать рукояти мечей: на плоское навершие он добавил метки, чтобы мы легко могли их различить. У Стива звезда в центре круга, как на щите, а у меня силуэт драконьей головы с шестью рогами.

— Отправление в Асгард состоится завтра в десять утра, — Стив поднимается со ступеней, разминая позвоночник. — На этот раз асгардцы прибудут как положено — перед воротами, а не за ними. А нам всем стоит выспаться и набраться сил.

Баки живет в башне, поэтому я пошла его проводить. И заодно научить кое-чему, если дело пойдет совсем плохо. Двери-порталы мы расположили в чисто убранном сарае, чтобы создать хотя бы видимость уединенности дома — Мстители и Карл с Лирой уже наловчились шастать туда-сюда в любое время.

— Баки, видишь? — показываю короткую вертикальную отметку на деревянном косяке портала. — Это Иса. Я начертила ее, чтобы эта дверь всегда вела в одно место, даже если захлопнется. Но если добавить черту, пересекающую центр по диагонали, то получится Наутиз, руна препятствий, ошибок и смерти. Понимаешь, к чему я клоню?

— К сжиганию после себя мостов, — проверяет метки на других дверях. — Давай сразу договоримся о временных маяках, если нам придется уходить в Мир Двух Солнц и уничтожать проходы.

— Давай, — паскудная улыбка расплывается на губах. — Сделаешь «чебурашку»?

Еле успела увернуться от Воздушного Щелчка, а потом пошла в дом проверять подготовленное на завтрашний поход. Капитанский мундир Стива давно наглажен и пестрит на груди планками от медалей. Воротник пиджака, как и рубашки, покрыт незаметными рунами. Наши мечи начищены, а рукояти примотаны крепкими шелковыми шнурами к ножнам — знак, что оружие есть, но пускать в ход мы его не будем. Мои побрякушки разложены и ждут своего часа: торквес с подвеской из сияющего кварца, диадема от лирим и украшения для кос в виде золотых наконечников стрел. Камзолы у нас с Карлом будут почти одинаковыми, только у меня с плеча будет мягкими складками спадать длинный кусок синей ткани, удерживаемый на месте фибулой с двумя солнцами и тремя лунами. Я предлагала такой же «плащ» Стиву, но увы — он все еще слишком скромен. Зря — асгардцев он отбрил вполне по-хозяйски.

А теперь надо идти спать, но перед этим можно набубнить на ухо одному художнику, что я таки нашла его «художества».

Утреннее солнце ласково касалось травы перед нашим домом, превращая росу в россыпь сверкающих алмазов. Так спокойно… Затишье перед бурей или, в нашем случае, перед напряженными днями, если придется задержаться в Асгарде. Я настолько сильно отрешилась от всего, любуясь видом из окна, что даже не сразу услышала, как убегает кофе из турки, с шипением заливая огонь и плиту. Пришлось магией уничтожить коричневую пену, чертыхнуться и доставать кофе из Щели между Мирами.

— У нас будут гости? — на кухню зашел распаренный Стив, проводя полотенцем по мокрой голове.

— Я пыталась добыть кофе, но волнуюсь… и вот, — указываю на стол, полный кружек с чем угодно, но только не с любимым напитком. — Ты уже оставил инструкции для Баки?

— Не только. Я дал ему свой щит. Он станет защищать оставшихся в башне, пока нас не будет, — среди разнообразия выбирает чашку чая. — Знаешь, когда он в последний раз брал в руки мой щит, то упал с поезда и исчез на семьдесят лет.

— Сейчас ему будет сложно потеряться. А если и исчезнет, то я его с того света достану, — кручу на запястье широкий браслет. — И вообще, Баки теперь совсем не прост и сможет дать прикурить кому угодно. Даже асгардцам.