— Кто бы мог подумать, леди-дракона можно победить щекоткой, — Стив смотрит на мою тяжело дышащую тушку из-за полуприкрытых век, успокаивающе проводя большим пальцем по щиколотке. — Не знал, что выражение «ахиллесова пята» может быть настолько буквальным.
— А как тебе такое? — резко соскальзываю со стола на колени Стива, цепляясь освобожденными пятками за спинку стула. Рывок — и стул опирается только на две ножки, а равновесие я удерживаю, вцепившись мраморную столешницу позади, и почти столкнулась носом с любителем играться с огнем. — «Держи друзей близко, а врагов еще ближе». Щекотнешь меня снова — и мы упадем вниз. Оба. Только ты грохнешься на твердый пол, а я на мягкого тебя.
— Патовая ситуация, — глаза цвета грозового неба оказываются слишком близко, а расширяющийся зрачок настолько меня увлекает, что я не замечаю, как руки, способные одним ударом отправить человека на перерождение, смыкаются у меня за спиной, притягивая ближе к горячему торсу с напряженными мышцами. — Что теперь делать?
— Ждать, кто первый капитулирует, конечно, — почти скрещиваю ноги на спинке стула, вцепившись в шаткую конструкцию, как клещ в добычу. Зря я это сделала…
Губы у Стивена мягкие, а за ними — пожар и ревущее пламя, которое он не стал держать в себе. Отголоски его страсти полыхали вокруг, срываясь алыми всполохами с моей кожи. Воздуха стало не хватать, однако я не собиралась отрываться. Так бы и задохнулась, но Стив сильнее прижал к себе рукой, нечаянно надавливая пальцами на позвоночник чуть выше копчика. Тягучая судорога заставила резко вздохнуть, выгнуть напряженное тело, как молодое дерево во время урагана, и вцепиться одной рукой в светлые волосы на затылке. Странно, но давление на опорную руку не увеличилось. Оглядываюсь назад.
— Ты веришь мне, кошка–кузнец? — хриплый шепот заставляет шальных чертей в моем сердце выплясывать джигу, а меня саму — отвернуться от созерцания сильных пальцев, сомкнутых на краю железного стола, которые подобно страховке удерживают нас от падения в пропасть.
Как говорил Лао-цзы: «Нет большей беды, чем недооценивать противника», и в этом жарком сражении весь мой боевой опыт не стоит даже ломаной мелкой монетки.
— Бери выше, Стивен Грант Роджерс, — я сдаюсь, — склоняюсь к уху, перемещая обе руки с холодного мрамора на плечи, кожа которых обжигает даже сквозь тонкую ткань. Теперь он не дает нам упасть. — Но если еще раз надавишь на точку над крестцом, то я буду… О боги!
Не верить сидящей на тебе женщине — к поломке стула. А кусать ее за шею — к побитой посуде, погнутому металлическому столу, сорванной с петель двери, испорченной одежде и расцарапанной спине.
Вот и попили сока.
POV Стив Роджерс.
Все тело окутала приятная истома, как будто я с удовольствием размял мышцы после долгого неподвижного сидения на месте. Утреннее солнце пробирается сквозь сомкнутые веки, спину согревает прижавшаяся ко мне девушка, а на поясе приятной тяжестью лежит высоко закинутая нога — Аста часто так спит. Что-то, похожее на сотни жестких лапок насекомых, пробежало по лицу. Я даже вздрогнул и попытался смахнуть ЭТО рукой.
— Тихо! Я причесываю тебе брови, — сзади слышен мурлыкающий голос.
— Зачем? — оборачиваюсь и вижу очень лохматую и довольную девушку.
— Чтобы ты удивился и спросил. Зачем же еще? — поднимает брови, как будто я сказал несусветную глупость. — Тебе царапины на спине залечивать или оставить на недолгую память?
Моя невеста расчесывала длинные волосы, сидя на кровати в нашей комнате в башне Мстителей, ни капли не смущаясь собственной наготы, и говорила, что переезжать нужно как можно скорее, пока мы в порыве страсти не развалили жилище Старка. Дверь уже валяется на полу — я вчера забыл, в какую сторону она открывается… и теперь проем затянут пульсирующей тьмой, по которой бегают зеленые искры.
— С той стороны она выглядит как сплошная стена, не пропускающая ни звуков, ни предметов, ни живых существ, — накидывает на плечи одно из своих обычных черных платьев, в несколько приемов вытягивает из-под воротника длинные темные волосы и оборачивается, схватившись за ручку двери в ванную комнату. — Старк нас пришибет и проклянет, мон шер. Так что хватай меня в охапку и вези… Дырку надо мной в небе… Опять!
Вместо светлого кафеля и душевой кабины за порогом раскинулся другой Мир, в густой траве которого Аста утонула по щиколотки. Зеленые холмы до края неба со слабыми звездами были освещены золотистым сиянием. Солнца не видно, но вокруг светло, как днем. Аста выпустила на макушку темные мохнатые уши и принюхалась, задумчиво почесывая затылок и бормоча о дежавю. Даже сорвала травинку и долго мяла между пальцами, поднося к носу.
— Если ты начнешь ее жевать, то дежавю случится у меня, — становлюсь рядом, замотавшись в простыню и подперев дверь подобранным самым маленьким булыжником из целой кучи поблизости. Сам проем находится в стене, сложенной из белых гладко отёсанных камней. Строительного раствора между ними нет, и кладка больше напоминает средневековую. Я видел подобное в старых церквушках Европы, когда воевал вместе с Ревущими Коммандос против нацистов. — Что это за Мир?
— Не знаю, Стивен. Со мной такое иногда случается само по себе, — прошла несколько шагов и пытается оглядеть неизвестное здание, приставив ладонь к глазам и навострив мохнатые уши. — Ты сам подобное видел: Валькирия, Красный Череп, халат, кружка… Ох ты ж блин! Ловлю!
И дернулась вперед, поймав на руки свалившееся из ниоткуда визжащее нечто. Правда, удержаться на ногах не смогла и вместе со своей ношей рухнула в груду неотесанных камней. Из-под черной ткани платья выглядывали три ноги — две принадлежали Асте, а еще одна была маленького размера и обута в мягкий ботинок, больше похожий на индейские мокасины. Я бросился к бесформенному комку из тел, издающему привычное ворчание и незнакомое хныканье.
— Мать моя кошка… — помогаю подняться Асте с камней и незнакомца. — Чудесное утро превращается в чертов бл…
Пожалуй, в первый раз мне не пришлось просить ее прекратить сквернословить. Наверное, для этого мне надо было привести с собой ребенка — удивительно, но Аста при детях не матерится. Сам ребенок оказался мальчиком лет десяти на вид, с всколоченными светло-рыжими кудрями до плеч, одетым в холщовые штаны и желтую рубаху до колен.
— Мальчик, с тобой все в порядке? — склоняюсь к насупленному ребенку, который только шмыгает носом и быстро переводит взгляд серых глаз с меня на Асту. — Ты меня понимаешь? У тебя что-нибудь болит? Как тебя зовут? Аста, я думаю, что его надо отвести к родителям, — хочу помочь ему подняться, но он только неловко отползает от меня подальше, упираясь спиной в стену и сильно закусывая губу. Рукав порван и запачкан свежей кровью.
— Давай лучше я. Дети тетю Асту в принципе не боятся, — берет переговоры в свои руки и садится перед мальчиком на корточки. — Спокойно, мелкий! Все будет пучком. Этот большой дядька тебя не тронет, ведь солдат ребенка не обидит. А Стив так вообще… — оборачивается в мою сторону, меняется в лице и закрывает мальчишке глаза ладонью. — О боги, Стивен! Прикройся! Здесь же дети.
Неловко получилось. За всеми стремительными событиями я забыл, что одеться у меня времени не было, а простыня почти сползла. Я прислушивался к приглушенному бормотанию за порогом, когда быстро набрасывал штаны и через одну застегивал пуговицы на рубашке. Асте удалось успокоить мальчика, и я слышу, как он отвечает ей на незнакомом певучем языке.
— Мон шер, мы попали, — застаю момент, когда Аста уже заканчивает Великий Обмен и с натянутой искусственной улыбкой треплет мальчишку по лезущим во все стороны волосам. Сквозь светлые пушистые пряди торчат кончики острых ушей. — Это эльфийское дитя, а мы с тобой в Благословенном Валиноре, куда мне вообще являться нельзя. Одно хорошо — мальца поймали и руку ему подлечили.
Сразу уйти нам не удалось — мальчишка заинтересовался звериными ушами Асты и отказался их отпускать, еще и на мои пальцем указывал. Пришлось хитрой кошке обменивать собственную свободу на лакомство, вытащенное из небытия, и быстро подхватывать меня под локоть, затаскивая обратно на Землю — вдалеке стали слышны чужие зовущие голоса.
