Феномен двойственности бытия в очередной раз выкинул коленца в виде моей хищной и хитрой лошадки. Гинерва сожрала кучу мяса с ледника, схватила клыками за рукав и потянула в сторону яблони-переростка. Там она встала, как вкопанная, и всматривалась в вечнозеленую крону, освещенную двумя утренними солнцами.
— Гинни, там белок нет, — в ответ только раздраженно фыркнула и пожевала конец каната, по которому можно забраться на деревянную площадку в толстых ветвях. — Веревка тоже несъедобная.
Вид у нее был такой, словно только ограниченная гибкость и строение суставов с костями мешали ей сокрушенно приложить копыто к морде. В итоге она просто опять схватила меня за халат и подвела прямо к канату. Хм, хищник решил яблочками полакомиться… Лезть наверх мне незачем — в день, когда Баки окончательно оторвал от себя призрак Зимнего Солдата, Халк со всей широтой души долбанул по дереву так, что половина яблок осыпалась с веток на траву. А деревце у меня о-го-го! Для урожая не хватило бы никаких корзин, поэтому сияющие яблоки пришлось просто свалить в подвальный чуланчик и поставить на двери останавливающую Ису, чтобы фрукты не сгнили, ведь такую кучу за несколько недель не съешь. Даже при помощи всех Мстителей с Халком во главе.
— Кушай, моя хорошая, — почесываю между ушами кобылу, чья морда спряталась в корзине с тремя десятками яблок.
Похоже, что моя питомица чувствует себя, как на вегетарианском курорте. После фруктов она пощипала луговой клевер и с довольным ржанием начала кататься на спине, молотя копытами в воздухе и пачкая белоснежную шерсть зеленым травяным соком. А у меня даже специальных щеток для груминга нет. Пришлось приманивать ее еще одним яблоком через дверь-портал к морю, в которое она и нырнула, подняв хвост. Я ждала ее полчаса, но все без толку — коняшка явно решила наплаваться всласть. Единственное, что меня беспокоило, — соленая вода может причинить ей вред, ведь келпи считаются речными, а не морскими. Как Творец этого Мира я чувствовала, что моя кобылица шарится в двухстах метрах от берега, и начала громко ее звать, добавляя мысленный посыл. Похоже, что морская вода ей нипочем — через пару минут она вынырнула и бросила мне в руки пойманную рыбину. А потом насмешливо фыркнула и опять скрылась в волнах. Ну и отлично. Кобылица осваивается в новом Мире, а успокоенный Бартон уже час залечивает синяки в купальне, хотя хватило бы пяти минут, но в качестве извинений я добавила в воду пару масел и принесла угощение из Ехо. Так что лучник просто сибаритствует. Стивен же… ох уж этот могучий художник…
Для начала он чуть не свалился с Гинервы, когда слезал с остановившейся неоседланной лошади. А потом еще и нежно пламенел ушами, когда я уверяла его, что для первого раза у него получилось отлично — я в свое время просто запуталась ногой в стремени, свалилась, заорала и пересчитала спиной все камешки и ветки под смех одного остроухого остряка.
— Старый друг Глорфиндел? — в ответ только угукнула и спрыгнула в подставленные руки. На землю он меня так и не опустил. — Ты не жалеешь, что больше не сможешь появиться в Арде?
— Немного, мо анам, — поправляю всколоченную челку, пропуская светлые пряди между пальцами. — Но меня там принимали такой, какая я есть, только добрые хоббиты и Глорф. И тот камень-какашку с драконьей сущностью подбросил, засранец пресветлый, блин. Никогда не связывайся с бессмертными — у них извращенное сознание и дурацкие шутки.
— И это говорит мне девушка, предпочитающая покупать пиво в виде дракона и устроившая погоню за директором секретной полувоенной организации, — опускает на сочную буйную траву, которая холодит голые щиколотки. — Когда он пробежал мимо нас с Баки, я сначала подумал, что мне мерещится. Но когда ты пронеслась следом, с разбойничьими свистами и криками перепрыгивая через костер…
— Это все от безделья, мон шер, — Стив только сложил руки на груди и вопросительно поднял бровь. — За молот давно не бралась. Так что сейчас накормлю Гинерву и пойду в кузню. Кстати, о чем это вы с Баки шушукались? М?
Я проживу еще тысячу лет, но меня не перестанет умилять нежно-розовый цвет капитанских ушей. Смотря на них, я вспоминаю смущенного мальчишку на берегу океана, что не решался даже взять меня за руку, не говоря о большем. Пытать дальше я его не стала, просто попросила предупредить, если это что-то грандиозное. На прощание он галантно поцеловал мне руку, задерживая взгляд на пальцах с отросшими ногтями.
— Правильно, взгляни на мой маникюр в последний раз — кузня длинных ногтей и нежных рук не терпит.
Отблески жарких углей горна высвечивали складки фартука из толстой кожи, который полностью закрывал от стреляющих искр переднюю часть тела. Домашнюю одежду сменили потертые джинсы до колена с проделанной дырой для хвоста и верх от купальника — мне всегда душно в кузне. На правое предплечье пришлось намотать кусок ткани, чтобы было удобнее вытирать выступивший пот со лба. Сейчас я решила размяться перед ковкой нового меча и в облике человека создаю несколько простых ножей для продажи. «Злой Хомяк», кующий только охотничьи ножи, умер, а мастер «Три луны» еще никому не известен и может вытворять все, что пожелает. Пара керамбитов, что повторяют форму изогнутого когтя. Один туристический нож, на обухе которого я потом сделаю треугольные зубья пилы. Я выбила на красном остывающем металле свое новое клеймо и как следует втянула ноздрями аромат раскаленной стали. Не то, совершенно не то — мало магии, мало души, мало страсти. Даже руки не устали махать молотом. Пришло время для песен, трав и драконьего пламени.
Старые, почти потухшие угли сгребла в ведро и выставила за порог, чтобы не сбивали настрой. Из ящика в углу захламленной кузни я набрала нового, который специально нажгла и заворожила для ковки особого ножа в подарок Стивену Гранту Роджерсу. А что же за ворожба без дыма сгорающих трав? Пучки растений давно высохли, подвешенные в тени веранды. Аир защитит от чужого магического вторжения и откроет душу, чтобы мое колдовство легко истекало в мир. Дубовые листья придадут силы и упрочат знания. Горькая полынь не даст мне устать за работой. Чистотел принесет победу в любом начинании. Репейник поможет крепче вплетаться заклятиям и заговорам в металл. Вереск с пустоши за оградой из черепов, трава бессмертия, не даст магии в моих изделиях иссякнуть даже после многих тысяч лет. Этот пучок я снимаю последним и не могу удержаться, чтобы не вдохнуть аромат, с которым в мою жизнь пришло счастье и поломались старые проклятия и дурные приметы. На Изумрудном острове его называют fraoh, «воинственный» на староирландском, что как никогда подходит человеку с сияющей душой и чудесным щитом. Я осторожно прижимаю к себе хрупкие стебли и уже на половине пути к кузне начинаю тихо напевать, поворачиваясь вокруг оси на каждом пятом шаге, принимая переходную форму дракона. Теперь можно начинать.
Золотые витки торквеса, который я так и не сняла, приятной тяжестью лежат на ключицах и слегка дрожат, когда я с бесшабашным рычанием пою для разожженных углей, воздевая руки с когтями к закопчённому потолку. Душа моя пляшет и выплескивает в Мир Двух Солнц тягучую плотную магию, от которой дребезжат подготовленные пластины металла на столе. Я многократно выбила на них руны, полила буру для спайки собственной кровью и бросила волосы, которые сама обрезала в час отчаяния, сокрушенная мнимым предательством Стивена Гранта Роджерса. Глупый, недоверчивый дракон, любящий рубить с плеча, но сейчас я пойду неспешной дорогой, потихоньку погружаясь в транс Творения.
Изделия легко рождаются на наковальне, как будто ждут только нескольких ударов молота. Из подвернувшегося куска серебряной руды я на пробу кую маленький кинжал для фейри, а потом принимаюсь за железные ножи. На метательные я ставлю Райдо, чтобы летели в цель и не знали неудачи. На простые финки ложится Тейваз для четкости зрения, твердой руки и успеха в битве. Укороченный меч, с которым мне не будет тесно в ограниченном пространстве баз ГИДРА, получает Турисаз, руну борьбы с препятствиями и мести. Теперь, когда свежие угли в горне мерцают в такт моему сердцу, пора приступать к главному. Простая коса распущена, чтобы магия легче сходила с кончиков волос. Немного крови из надрезанной руки с шипением вспыхивает на углях, мгновенно раскаляя их до ослепительной медовой желтизны. Репейник — первым, чтобы проложить дорогу заклятиям. Три веточки «вечного» вереска сгорают в горне, выпуская в воздух извилистые струйки дыма, вслед за ними летят другие травы, чью силу я запечатаю в дамасскую сталь. Аир, растение-проводник в астральные дали, сделает мой новый меч верным помощником во всех Мирах. Дуб не даст устать в бою. Чистотел поможет добиться своего, ведь я алчный дракон и не люблю проигрывать.
