Бр… Холодно. Ноябрьский ветер задувает даже за поднятый воротник пальто, но мне все равно лучше сидеть в одиночестве на улице, а не в теплом помещении. Не стоит привлекать внимание неподвижным лицом, к которому я подношу горячую чашку. Рот не двигается, а звук глотков слышен. Ничего, ведь мне греет душу не только кофе, но и заключенное пари – этих прирожденных спорщиков оказалось легко раскрутить.
Старк упирал на то, что у Марии Хилл и Ника Фьюри «уже все было». Незабвенная Пеппер, жесткий директор Старк Индастриз и просто романтичная натура, предполагала, что Фьюри в скором времени пригласит Хилл на свидание. Доктор Бэннер же водил над самородками счетчиком Гейгера и говорил, что они «слишком шпионы, чтобы доверять кому-либо». А я поставила сотку на то, что эти двое все же сойдутся, но только либо при угрозе близкой смерти, либо при помощи свыше. Говоря «помощи свыше» я скрещивала пальцы за спиной, но Джарвис меня не сдал. Было бы у него тело – устроила бы ему обнимашки. Я никогда не ворожу на любовь или дружбу – это насилие над свободным духом. Но вот подтолкнуть одноглазого Вотана и его верную вороницу друг к другу… Марии Хилл я послала сон с воспоминанием, как человек с повязкой на глазу срывает и прячет в карман золотое яблоко. А Николасу Джозефу Фьюри приснится, как осторожно Мария подкладывала под лысую голову свернутое полотенце, когда он валялся в моей купальне с простреленной грудью. Это не ложь, а всего лишь взгляд на них со стороны. Сами боги велят им помочь. Ну и выигрыш в триста баксов – я все же жадный дракон, мне положено копить сокровища и друзей, которые для меня ценнее любых денег.
С Карлом я поступила слишком резко, погруженная в скорбь и гнев. Поэтому сейчас, пока рядом никого нет, я закрываю глаза и придумываю ему сон – он теперь живой и может их видеть. Мои извинения за грубость, мое ворчание про длинный язык, мои указания про характер некоторых лирим и новые обычаи. И сообщение, что теперь я его жду, пока он лечит Мир. Собираю сырую магию в ладони, закладываю в середину сон-послание, формирую «пирожок» и бросаю за спину, представляя, как он приземляется прямо в шерстяные лапы старого друга. Надо будет почаще так делать.
- Извините. – открываю глаза и вижу перед собой темноволосого молодого человека в классическом костюме и пальто. – Можно сесть за ваш столик? Тут просто все остальные заняты…
Опа… Когда это все места успели заполнить? Вроде середина дня и время обеда уже прошло, а народу целая толпа собралась. На мне все еще неподвижная иллюзия, поэтому изображаю немую и указываю на свободный стул. Хорошо, что кофе успела допить.
- В Нью-Йорке всегда так холодно в это время года? – подзывает официантку.
Пожимаю плечами и пишу в блокноте «Я здесь не живу». Поддерживать незначительную болтовню кивками и короткими написанными фразами весьма непросто – половину смысла я обычно выражаю эмоциями. Меня уже начал тяготить наш «разговор», когда за спиной моего назойливого собеседника появился неупокоенный призрак в одежде двадцатых годов. Ну просто настоящий франт, по чьей лощеной шляпе медленно ползали пятна прозрачности.
Призрак пытался мне что-то сказать, но как всегда – ни звука, а читать по губам я не умею. Тогда он начал изображать, что надевает, а потом срывает с себя лицо и яростно тыкал пальцем в сторону моего живого «собеседника». Который перехватил мой взгляд и смотрит назад. Хм, когда я чего-то не знаю, я спрашиваю. Прикрываю глаза и открываю сердце… А хлыщ в пальто не так и прост. Вместо него напротив сидит мутный силуэт – скрывает свой истинный облик. И столики на самом деле пусты. А вот призрак хорошо виден – стоит, положив руку на мертвое сердце и смотрит с надеждой. Видимо он слишком устал ходить по земле.
Пока темноволосый обманщик все так же пялится назад, я глазами указываю призраку на блокнот, где несколькими росчерками рисую приметный мост в Центральном Парке. «Встретимся здесь. Да? Нет?». Конечно же да! Лжец повернулся в мою сторону и пытается пригласить прогуляться куда-нибудь. В другой раз. Поднимаюсь, оставляю чаевые под чашкой и резко указываю рукой ему за спину. Попался – стоило ему отвернуться, как я ушла Темным Путем к мосту, где уже висит дух, сплетенный с душой. Мне всегда легко удавалось отпускать бедные души на перерождение. Поцелуй в лоб принес ему покой и свободу – только мигнул на мгновение и исчез. Лети домой, добрая душа.
- Мда. Если так пойдет, то мертвых я буду целовать чаще, чем живых. – бурчу себе под нос и ухожу к ближайшей двери. К живым.
Мою прекрасную винтовку раскритиковали в пух и прах. Баки сделал из нее пару выстрелов и сказал, что больше, чем на мелкую охоту, она не способна. Ударная сила никакая, дальность малая, магазин на тридцать зарядов. Пукалка для детей, короче.
- Узко мыслишь, ученик. – наглаживаю приклад, как Пушочка в грустные дни. – Сама по себе она может и слабенькая, по сравнению с твоими игрушками. Но вот если добавить руны…
Свинец – мягкий материал. Для пробы я нацарапала иголкой Туриаз, желая разорвать, создать прореху, пробить защиту. А потом выстрелила в чурбак.
- Это конечно не разрывные, но действует почти как огнестрельное оружие. – Стив сидел на корточках и проводил пальцем по разлохмаченным краям дырки. – Отверстие не сквозное, но на дюйм пробило.
- Рунострельное. – любуюсь моей прелестью и даже слегка выпускаю в воздух желтые вспышки. – Можно будет выцарапать на свинце Вуньо и идти, нести в народ радость. Тебе счастья! И тебе счастья! Куда пошел? И ты тоже получи! – верчу стволом в разные стороны, как будто целюсь в невидимых людей. – Каждый получит по пульке в жопу, но будет этому искренне рад.
Стивен улыбался и проводил ладонью по лицу, пока я носилась с винтовкой, как дурень со писанной торбой. Баки что-то говорил ему на ухо, указывая в мою сторону. Прислушалась к связи «учитель-ученик». Жалуется. Ловлю его взгляд и резко надавливаю себе в солнечное сплетение. Бля… Это у нас Старк при икоте почти беззащитным сусликом становится, а вот в Баки проснулся тигр. Очень быстрый икающий тигр, наступающий мне на пятки. Его от причинения вреда сдерживает клятва, но мне даже не хочется думать, как он решил ее обойти. Он пыхтел уже почти в ухо, когда яблоня только появилась в зоне видимости – забраться не успею. Поэтому пришлось уйти Темным Путем сразу на площадку среди ветвей и быстро втянуть канат с навязанными узлами.
- А ну слезай, chertovka! Ик…
Дураков нет. Пусть сначала успокоится. Я ему даже пару яблок для этого скину. Прицельно.
- Нет, Баки. Даже не думай. – забираю у него коробочку с диском. – Это конечно замечательный фильм про собаку, но только очень грустный. Я при прошлом просмотре «Хатико» полпачки бумажных полотенец извела.
- Может тогда посоветуешь сама? – отобрал у меня резинку и собирает свои длинные волосы в хвост. – Я до сих пор не очень разбираюсь в кинематографе. Только давай не снова этот твой сериал про драконов. Хочется чего-то… – щелкает пальцами.
- Душевного. – заканчивает за другом Стив. – После разбора расшифрованных файлов ГИДРА нужно отвлечься.
- Мон шер, помнишь мою фразу «встречи невозможно забыть – их бывает сложно вспомнить»? – копаюсь на полках шкафа. – Я услышала ее в одном замечательном мультике. И он отлично подойдет под определение «душевный». Держи.
- «Унесенные призраками». И почему я не удивлен?
Баки занял одно кресло и пытался держать суровое лицо, но боковым зрением я видела, как в опасных моментах он вскидывает брови или улыбается, когда все идет хорошо. Ему можно с плакатиком ходить «Я – мужик! Мужиковей некуда, но от печенек не откажусь». Ведь он умял целую тарелку. Даже другу ничего не оставил, обжора. Хотя… Стив похоже перешел на специи.
Фильм я скорее слушала, чем смотрела – клеймо еще не придумано. Оно должно быть простым и узнаваемым, скорее несколько линий, чем художественная картина. Я снова и снова черкала в блокноте, пока Стив сидел рядом, легко поглаживал меня по волосам, закинув руку через плечо и тихонько шептал советы по рисунку в острое кошачье ухо – просто Баки на секунду перестал делать вид, что ему не интересно, и попросил говорить потише.
