Молчун он, этот Баки-Немо, но что я могу от него сейчас услышать, как не обвинения? Улегся рядом, закрыв мне спину от слабого ветра, греет плечо горячей рукой и дышит в затылок. Как-то слишком интимно дышит и поглаживает лопатку. Та-а-ак…

- Баки, я в курсе, что тебе нравятся блондинки. – пока он замер, нахожу прядь, где больше всего седины и показываю человеку за спиной. – Но я белая лишь наполовину. Полезешь целоваться – поломаю руки и лечить не стану.

Ржет, скотина. От его беззвучного смеха я тоже трясусь за компанию, прижатая к груди. Наградили боги ученичком! От возмущения даже разноцветные искры вокруг пальцев заплясали. Хех, пусть веселится и заражает меня жизнью – так я быстрее приду в себя и снова стану просто неуклюжей Астой. А сейчас я лучше завернусь с головой в плед, чтобы рожу его небритую хамскую не видеть, и повернусь на другой бок. Не отдавленный о неудобные выступающие корни. Сквозь подступающий сон я чувствую, как Баки обнимает меня чуть сильнее, притягивая совсем близко к грохочущему сердцу. Вот зараза… Соврал про блондинок. Ну ничего, я ему выскажу за субординацию! Утром.

Всё утром.

Я наконец согрелась. Если бы не назойливое пение птиц, то я бы продрыхла еще пару часов. Вот поэтому я их и не завозила в мой Мир, который еще недавно был просто отрезанным куском, а они сами появились. У-у-у… опять расчирикались! Сейчас прокляну их молчанием, только поднимусь. Ага, щаз.

Я почти лежу на Баки, все так же с головой закутанная в плед. Обнял ручищами – не двинуться, даже покрывало с головы снять не могу. Ничего, сейчас выпутаюсь и…

- Ш-ш-ш… – и только сильнее прижал. С довольным мычанием.

На меня еще и шикают? Блондинки ему нравятся, ага. А что мне тогда в бок упирается? Ах ты сука лживая…

- Пиздец тебе, Баки! – выпутываю одну руку. – Прощайся с носом, грязное похотливое животное.

Он отворачивается от руки, когда хочу его поймать – пальцы только подбородок успевают цеплять. Гладкий такой, выбритый… Не до конца поймав догадку вытягиваю руку дальше, дотягиваясь до лба. Вместо длинных прядей, из которых так удобно плести косы из пяти частей, пальцы зарываются в короткие мягкие волосы. Я их не вижу, но знаю, что они цветом как поле созревшей пшеницы.

- Блядь… Стивен.

- Если ты сквернословишь, то значит уже идешь на поправку, моя Астрель. – над ухом раздается родной голос, который мерещился мне долгие месяцы тоски и разлуки. – Я же говорил, что не отпущу тебя, мисс кошка-кузнец. Хватит уже от меня бегать и пугать своими сказками.

- Это не сказки! – кое-как поднимаюсь и пытаюсь стянуть себя плед-ловушку. Чувствую себя мухой в паутине. – Это, блин, моя жизнь!

- Не имеет значения. – помогает распутаться и смотрит в глаза, пока я приглаживаю гнездо на голове. – Я тебя не предам и буду любить до самой смерти. Клянусь.

Я даже застыла на мгновение, когда запястье прошила искра от принятой клятвы. А потом рывком приложила ухо к груди, в которой все так же бьется горячее живое сердце. Вот дурак удачливый…

- Идиот! Балбес! Балабол! – запрыгиваю на него и с каждым словом трясу его за отвороты куртки. – Ты бы умер, если бы соврал! И умрешь, как только нарушишь клятву! Что ты ржешь, безмозглый художник??? Я тебя сейчас придушу, мон шер, и ты отправишься к предкам-ирландцам, чтобы больше клятвами не разбрасывался! А ну прекрати смеяться!!!

Какая-то веселая у меня злоба – Мир сам собой раскрасился в синий, зеленый и желтый – мои цветные ветра вырвались на свободу. Ерошат траву и волосы человека, который наступил мне на сердце в тот самый миг, когда в грязном нью-йоркском переулке поднял на меня невозможные глаза цвета безмятежного неба. В которых я увидела сияющую душу и дух, что крепок и чист, как друза горного хрусталя. Вот мой исток, от которого я начала путь в этом странном Мире с инопланетными богами и уснувшими духами.

- Кхем… – оба смотрим в сторону вежливого покашливания. Баки-Немо скрестил руки, иронично подняв бровь.

- Что? – на автомате еще пару раз дергаю смеющегося Стива за грудки.

- Ничего. Но если хочешь его задушить – шея находится выше. – поворачивается к другу. – Стив, я за тебя рад, но может прекратишь лапать коленки моей наставницы? К ней там Тони Старк в зеркало стучится. Угрожает называть «киской» целый месяц, если она не ответит. Он бессмертный что ли? – непонимающе сводит брови.

- Он гений – ему можно. – не отпускает мои бедные коленки, как будто я могу упорхнуть, словно птица. – А если нельзя, то Астрель на него икоту нашлет.

- Он скоро иммунитет от нее приобретет. – встаю и потягиваюсь под хруст позвонков. – О… моя спина… Полцарства за кружечку кофе.

- Я сварил на всех, пока вы тут решали кто кого убьет. Где мои полцарства? – а потом хмыкнул и ушел в сторону дома. Повезло мне с учеником, а Стиву с другом.

Пожалуй, после того как договорюсь со Старком, надо будет зарегистрировать новое клеймо. «Добрый дракон» будет слишком говорящим названием, но вот «Двойное солнце»… Да, так и назовусь в конторе по патентам и товарным знакам, ведь мое солнце теперь рядом со мной. Идет, посматривает, как будто гадость какую замыслил. Ну да…

- Эй-эй, опусти старушку на землю! Людей запрещено кружить на голодный желудок!

- А драконов?

- Тем более!!!

Вот же ж… обаятельный засранец! Доиграется – и я ему такой полет устрою, что он неделю будет зеленый ходить и ничего крепче бульона есть не сможет.

Ибо нефиг маленьких обижать!

====== Глава 20. Драконья жадность. ======

Стив и Баки идти со мной отказались. Засели за расшифрованные файлы ГИДРА и составляют планы. Пусть поговорят нормально, раз мы всё между собой решили. Мне же остается прихватить боевой костюм и шмыгнуть в башню к язве-механику.

Старка впечатлил рассказ о том, что у его семьи в одном Мире появился поклонник. Желтоглазый такой майа рыжей масти по имени Майрон. Именно Майрон, потому как за «Саурона» можно получить в глаз. Щит я за те обещанные сутки испытывать не позволила, но вот броню с мифриловой чешуей он чуть ли не понадкусал со всех сторон. Даже нашли субтильного остроухого добровольца, который неподвижно стоял, когда в него сначала стреляли из лука, а потом швырнули копьем. Как легкая броня ведет себя в бою я показывала уже сама, ведь добровольцу для приемов она не подходила – узкая в плечах и слишком облегающие штаны для… кхем… мужской фигуры. Что Майрон делал со щитом – даже я не поняла. Долго водил вокруг него руками, напевал под нос и зачем-то провел им над горном. Все же до его опыта мне очень далеко. А еще он предложил мне что угодно за кусочек вибраниума. Жаба хватала меня за горло липкими ручонками, но заранее заключать Договор я не стала – металла то нет. Жаль, ведь самой интересно.

А еще меня отругали за то, что о друзьях забыла.

- Сначала ты разгромила мне конференц-зал, потом тот жуткий тип уничтожил пуленепробиваемое стекло. А ведь я поставил самое лучшее, чтобы еще один «Локи» не смог выбросить меня из окна. – Старк благодарно кивает Пеппер, когда она подвигает ему блюдце с последним печеньем. – Проходит год, и ютуб взрывает ролик с драконом в Вашингтоне. Ты бы хоть позвонила!

- У меня были дела, Тони. И как бы я тебе позвонила, если у меня и телефона нет? – отрываюсь от записей в блокноте. – Ну и я была не в настроении с кем-либо общаться.

- Как нет телефона? – технический гений даже не донес кружку до рта. – Даже у детсадовцев есть трубки, а у тебя нет? Куда вообще Карл смотрит? И сними эту маску, а то мне жутко смотреть, как ты что-то говоришь с неподвижным лицом.

Смахиваю иллюзию, открывая седину и знак траура. Старк отставил-таки кружку и закусил ноготь, Пеппер тактично отвернулась, а доктор Бэннер прищурил глаза, как будто что-то вспоминает.

- Карл ушел в командировку, так сказать. Причем именно ушел, а не улетел – он теперь вполне живой, но тело другое. – касаюсь заново нарисованных полос на лице. – Правда я до сих пор так и не решила, радоваться этому или печалиться.