Прежде чем он предпримет что-то ещё, Кристина решила пресечь всё на корню, а Алиса могла лишь вновь говорить её устами, отмечая, что та, куда твёрже в своей решимости:
– Ваши заискивания мне не интересны. Я не дамся Вам легко, как и не дамся в тяжелой битве. Я не намерена становиться очередным трофеем в Вашей череде побед.
– Вы ведь понимаете, что теперь интересны мне только больше? – а вот эта ухмылка уже в стиле Ромы. Кажется, пока Алиса застряла здесь, её любимым занятием станет выискивать во Владимире знакомого ей Романа.
Кристина внезапно прикоснулась к его щеке и Алису едва не сбила с ног такая опрометчивая близость. Она впервые касалась лица мужчины, да и просто человека. И отдавая себе отчет, что быть здесь Кристиной – нездоровая канитель, все-таки не могла и не хотела отводить от него взгляд. Надо же, у него такая мягкая кожа, а глаза как вечно-холодные глубокие воды Антарктики голубые.
– Не втягивай меня в свои игры, – для Алисы этот момент полон романтики, но Кристинино сердце вовсе не трепетало в восторге, а полнилось раздражением, – как втянул молоденькую жену графа Мелонова Елизавету.
Владимир напрягся, и красивое его лицо исказилось в легком раздражении, взгляд медленно наполнялся бурей и Кристина отстранилась. Кажется, с его ухаживаниями теперь покончено, и когда Алиса поверила в свою блажь, он с новой силой прижал её за плечи к стене. Похоже, его вовсе не волновало, что кто-то из сотни здесь присутствующих мог обратить внимание на них. Ведь как ни странно, никто и ухом не повел. Максим что-то говорил о том, как же все здесь присутствующие самовлюбленны, они попросту не в силах заметить кого-то помимо себя.
– Нравишься только больше, – злость сменилась восхищением и на губах заиграла холодная улыбка.
Сердцебиение стало таким громким, что перед глазами всё плыло, и его лица уже не разглядеть. Когда картинка исчезает, осязаемый мир в очередной раз меняется. Алиса открыла глаза в постели на атласных простынях, а за окном царила ночь. Всё как всегда, плотный туман из-за которого улицу не разглядеть. Могло ли ей лишь присниться небольшое приключение на балу.
Первым делом, Алиса осведомилась, в каком времени находилась. Её рюкзака нигде не было, а сама она спала в старинной белой сорочке. Не хотелось верить в то, что сюжет «Изумрудов» действительно ожил, но пока всё свидетельствовало о том, что она по-прежнему находится на одной из страниц знаменитого романа.
Вроде бы в комнате остановились они с матерью Кристины, но той нигде не было. Если бы речь шла о ком-то другом, более дорогом для неё, можно было бы броситься на поиски, но слепо следовать за скверной женщиной из чужой выдумки Алиса не намерена.
Внезапно, как раскат грома, пронзительный звук выстрела донесся откуда-то издалека. Один короткий выстрел и Алиса замерла в исступлении, пытаясь осознать произошедшее. Затем ещё один и ещё. Кто-то посреди ночи решил устроить перестрелку. Девушка слышала обеспокоенные голоса за дверью, но когда решилась выйти, там никого уже не было.
Она прошла по коридору к окну, выходившему на задний двор. В плотном тумане различимы были лишь загоравшиеся одна за другой вспышки. На шум отозвались все обитатели дома, но лишь немногие с первыми выстрелами вышли на звуки во двор, большинство же благоразумно осталось в покоях.
Оглядываясь в замешательстве, Алиса чётко ощущая, что управляет своим телом, опрометчиво спустилась вниз. Больше не стреляли, но вряд ли было безопасно спускаться на шум. Воображение рисовало страшные картины, но успокаивало то, что это лишь начало книги и значимые фигуры не могут покинуть повествование, не сделав ничего для сюжета значимого. Она сейчас не умрет, как и Владимир с Андреем, эти герои доживут как минимум до конца истории.
Пара слуг находилась в фойе, но ей не сказали ни слова, события вели на задний двор, откуда видны были вспышки. Удивительно, что Кристина точно знала, как выйти из лабиринтов дома, пересекая коридоры и залы, кажется, она не впервые посетила особняк. На улице зимний туман, окутал голые плечи, но холод ощущался не так отчетливо, как ужас от кровавого зрелища.
Все лошади в конюшне оказались перебиты, и кровь ручьями разливалась от их тел. Страх сковывал душу и мешал идти, Алиса могла лишь жалеть животных, но вот Кристина зрела куда глубже, предполагая что, целью убийцы были вовсе не лошади, а люди, которые теперь не могли покинуть обособленный особняк в глуши.
На улице у конюшни собрались люди, но все как один шушукались о том, что не знают, кто бы мог совершить столь чудовищный поступок. Среди прочих Алиса узнала Рому, Нину и мать Кристины.
– Тебе лучше зайти в дом, – сказал Роман, когда заметил её.
На мгновение, всего на одно короткое мгновение, ей показалось, что там и вправду был Роман, а не Владимир. Слишком много чувств, Алиса никогда не могла разобраться даже в своих желаниях, не то что прислушиваться теперь и к столь противоречивым Кристининым.
Всё чего сейчас хотела девушка – это пробудиться от страшного сна, снова стать собой и поскорее убраться из мрачного особняка, который Максим зовёт домом. Может быть, он тоже видит эти сны, поэтому и написал книгу. Может место это проклято, может люди эти осквернили его.
Алиса не заметила, как преодолела путь до своих покоев. Она легла на кровать и среди прочего шума в голове различила, что Кристина не представляет, кто мог убить лошадей, но догадывается где, а точнее с кем, посреди ночи была её мать. Алиса забылась сном и не сумела разглядеть лица человека, в чьих объятьях тонула Наталия.
Когда Алиса в следующий раз открыла глаза, в комнате было светло, но туман по-прежнему съедал происходящее за окном. На тумбе лежал её телефон, что позволило с облегчением вздохнуть. Произошедшее всё еще казалось реальным, поэтому она залезла в интернет осведомиться о сюжете «Изумрудов», её знания книги охватывали лишь прибытие Кристины в карете вместе с матерью, но сон уходил корнями куда глубже, чем она могла себе представить. Там дальше и впрямь происходили пережитые Алисой воспоминания Кристины. Но, то в чем она не усомнилась бы еще мгновение назад, теперь в свете дневного солнца казалось лишь глупыми грезами. Вроде бы нельзя отрицать подозрительные события, но наверняка, она услышала о перипетиях в отношениях главной троицы за обедом и впечатлившись атмосферой особняка провалилась в забытье. Лучше верить во сны наяву, чем в сверхъестественное.
Тяжело провести грань между сновидениями и реальностью, неужто, жизнь Кристины ей правда могла всего лишь привидеться. Алиса покачала головой, чтобы стряхнуть привкус чужих воспоминаний. Что бы с ней не приключилось ранее, она лишь надеялась, что этого больше не повторится.
Алиса как ни в чем ни бывало проплывала по пустому особняку, куда подевались люди ей неведомо. Может, сидели в своих комнатах, может, гуляли, кто знает. Прямо сейчас её мало что волновало, привкус старинных врёмен по-прежнему ощущался на кончике языка.
Как стая приставучих оводов сотни мыслей роились в голове, начиная от самых рациональных предположений о произошедшем, заканчивая слепой верой в мистику, и в таком гудящем круговороте одна звучала громче остальных – это точно не сон, не помешательство, всё было взаправду, потому что никакие грёзы не в силах быть столь реалистичными.
Когда была там, Алиса в голове старалась прокричать себе команду проснуться, но от наваждения её спас не этот неописуемый всплеск эмоций от головокружительного аромата Максима и не шок от выстрелов, а жгучее желание уснуть.
Мир вокруг стал таким, каким и должен быть. Ноги привели её в банкетный зал пустой и темный, пропитанный былой роскошью, от которой сейчас осталась лишь тень, но если здесь зажечь огни и расставить всюду свежие цветы, он наверняка снова засияет. Что толку думать о том, как зал мог бы ожить, когда он в таком запустении, а она здесь совсем одна. Столы не накрыты, а букеты в вазах уже давно высохли.
Она бредила и скорее всего, в том нет вины особняка или загадочного автора, но если честно, то даже сейчас Алиса не чувствовала, что вернулась в реальность, в смысле, ощущения те же, что и на великолепном балу в обществе вымышленных персонажей. Никогда прежде грезы не были столь реальными и уж точно не заставляли бродить по округе, но проще поверить в то, что с ней что-то не так, чем с миром вокруг.
