Созвав же двенадцать, дал им силу и власть над всеми бесами, и врачевать от болезней, и послал их проповедовать Царствие Божие и исцелять больных… Они пошли и проходили по селениям, благовествуя и исцеляя повсюду (Мк. 9:1–2,6).

Иуда был в числе двенадцати, наделённых Иисусом «властью над всеми бесами» и способностью изгонять их. Однако сам же Иисус утверждал, что сатана (дьявол) не может изгонять бесов.

Фарисеи же, услышавши сие, сказали: Он изгоняет бесов не иначе, как силою веельзевула, князя бесовского. Но Иисус, зная помышления их, сказал им: всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит. И если сатана сатану изгоняет, то он разделился сам с собою: как же устоит царство его? И если Я силою веельзевула изгоняю бесов, то сыновья ваши чьею силою изгоняют? Посему они будут вам судьями. Если же Я Духом Божиим изгоняю бесов, то конечно достигло до вас Царствие Божие. Или, как может кто войти в дом сильного и расхитить вещи его, если прежде не свяжет сильного? и тогда расхитит дом его. Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает. Посему говорю вам: всякий грех и хула простятся человекам; а хула на Духа не простится человекам; если кто скажет слово на Сына Человеческого, простится ему; если же кто скажет на Духа Святого, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем (Мф. 12:24–32).

То же говорит и Павел в 1-м Послании к Коринфянам:

Не можете пить чашу Господню и чашу бесовскую; не можете быть участниками в трапезе Господней и в трапезе бесовской (1 Кор. 10:21).

Сопоставляя указанные утверждения Иисуса, мы можем с уверенностью заключить, что Иуда, наделённый способностью изгонять бесов, не мог быть дьяволом. Будь Иуда дьяволом, он не способен был бы изгонять бесов из больных. Следовательно, употребляемый Иисусом в адрес Иуды выражение «диавол» носит (повторим ещё раз) иносказательный, аллегорический смысл.

Подобная аллегория не единственна в Евангелиях. Так, сатаной называет Иисус Петра, когда тот, не поняв миссии Иисуса, искушает его:

С того времени Иисус начал открывать ученикам Своим, что Ему должно идти в Иерусалим и много пострадать от старейшин и первосвященников и книжников, и быть убиту, и в третий день воскреснуть. И отозвав Его, Пётр начал прекословить Ему: будь милостив к Себе, Господи! да не будет этого с Тобою! Он же обратившись сказал Петру: отойди от Меня, сатана! ты Мне соблазн, потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое (Мф. 16:21–23).

Здесь аллегория очевидна: ясно, что Пётр, ближайший сподвижник Иисуса, сатаной быть не мог (в частности, по той же причине, что и Иуда: Пётр также был наделён способностью изгонять бесов). В случае с Петром чётко просматривается смысл аллегории: Пётр, хотя и неосознанно, выступает в качестве искусителя — как и сатана, задолго до описываемых событий искушавший Адама и Еву.

Любопытна параллель, которую проводит Мережковский между Иудой и Петром: «„Диаволом“ назван Иуда, Пётр — „сатаною“; в чём-то на один миг они близнецы, двойники, почти неразличимые, — как сатана от дьявола? Нет, как один слабый и грешный человек — от другого, такого же грешного и слабого. Да и все остальные ученики, может быть, не лучше и не хуже этих двух: двенадцать Петров — двенадцать Иуд.

Пётр от Господа „отрёкся“ — тоже предал Его, но покаялся вовремя.

Пётр мог быть Иудой. Иуда — Петром; между ними расстояние, может быть, меньшее, чем это нам кажется. Верил Иисус в обоих и обоих любил до конца»[85].

Возникает вопрос: что же имел в виду Иисус, называя «диаволом» Иуду? Какой смысл вкладывал он в это слово?

По всей видимости, наделяя Иуду этим эпитетом, Иисус имел в виду будущее деяние своего казначея, по методам исполнения, по формальным внешним признакам (предание Иисуса в руки врагов) носившее явную печать греха. Греховность же является неотъемлемой частью сущности дьявола, сатаны. Таким образом, Иисус как бы хочет сказать: «Не двенадцать ли вас избрал Я? но один из вас должен сделать то, что наиболее свойственно диаволу: предать Меня в руки врагов. Ибо Сын Человеческий идёт, как писано о нём». Иоанн, единственный из евангелистов, свидетельствующий об этом эпизоде, указывает на то, что «это говорил Он об Иуде Симонове Искариоте, ибо сей хотел предать». То есть Иоанн как бы комментирует сказанное Иисусом, обвиняя Иуду в будущем предательстве. Да, Иоанн писал своё Евангелие постфактум, уже зная о том, что должен был сделать Иуда — отсюда и конкретное указание на него как на предателя. Это всего лишь мнение, догадка Иоанна (а на кого же ещё мог указать Иисус, как не на Иуду?!), однако на этот раз Иоанн оказывается прав: Иисус действительно имеет в виду Иуду. При этом сам Иисус имени Иуды не называет! Как потом не называет он его имени, когда неоднократно заявляет: один из вас предаст меня.

Для чьих ушей предназначено заявление Иисуса? Наверняка для ушей самого Иуды: произнося эти слова, Иисус даёт Иуде понять, что от него ждут каких-то действий, свойственных скорее дьяволу, чем апостолу. Слова не обращены непосредственно к Иуде, но предназначены они именно для него. Ни разу ещё Иисус не произносит роковых слов о том, что один из них предаст его; ещё не звучат в его изречениях фатальные нотки тревоги за своё будущее, и не слышали ещё ученики ни одного пророчества о близком и неотвратимом конце их Учителя. «Один из вас дьявол» — первое извещение учеников Иисусом о том, что на одном из них лежит особая миссия. Понял ли Иуда эти слова? Зрела ли уже тогда у него мысль предать Иисуса? Неизвестно. Возможно, в тот ранний период их служения Иуда ещё не помышлял о страшном, но столь необходимом для Учителя деянии, ради которого и был призван на служение. Однако наверняка слова Иисуса заронили в душу Иуды искру будущего так называемого «предательства». Как не вспомнить в этой связи слова Петра (Деян. 2:23) о том, что Иуда предал Иисуса «по совету Божию»!

Позже Иисус не раз напоминает Иуде (через многочисленные пророчества о скором конце, неоднократно произнесённые слова «один из вас предаст меня») о его особой миссии, постепенно, раз за разом, день за днём, подготавливая его к ней, настраивая, вселяя в него уверенность. Иисус прекрасно понимал, что Иуда, самый верный его ученик (как-никак хранитель общинной кассы!), с жадностью внимавший его речам и ни слова не пропускавший из них мимо ушей, всего лишь обыкновенный человек, подверженный сомнениям, страхам, аффектам, нуждающийся в поддержке друга и Учителя. Ведь ему надлежало совершить нечто страшное — предать в руки врагов самого Сына Божьего! На такое мог отважиться только исключительно отважный человек, герой — либо тот, кто бесконечно, безгранично, до самозабвения предан Иисусу. Вряд ли Иуда по своему характеру был героем, но любовь, вера, преданность, понимание миссии Иисуса, может быть интуитивное, не до конца осознанное, а также поддержка самого Учителя сделали его таковым.

Предоставим слово нашим вероятным оппонентам из «партии консерваторов».

Возможно, что Иисус, называя Иуду «диаволом», действительно, использовал аллегорию. Вся приведённая выше аргументация, вероятнее всего, верна: Иуда не был дьяволом в буквальном смысле этого слова. И всё же некоторые моменты этого положения можно оспорить. Да, вряд ли в качестве одного из своих ближайших сподвижников Иисус избрал бы «врага рода человеческого», против которого, собственного говоря, и направлена была миссия Спасителя. Означает ли это, что любые отношения между Иисусом (а также его Отцом) и дьяволом исключены? Вовсе нет. Вспомним сорокадневное пребывание Иисуса в пустыне, когда он был искушаем дьяволом. Или более удачный пример: история страданий Иова. Здесь между Богом и дьяволом возникает своего рода спор, разрешают который обе заинтересованные стороны путём испытания Иова и крепости его веры.

И был день, когда пришли сыны Божии предстать пред Господа; между ними пришёл и сатана. И сказал Господь сатане: откуда ты пришёл? И отвечал сатане Господу, и сказал: я ходил по земле, и обошёл её. И сказал Господь сатане: обратил ли ты внимание твоё на раба Моего Иова? ибо нет такого, как он, на земле: человек непорочный, справедливый, богобоязненный и удаляющийся от зла. И отвечал сатана Господу, и сказал: разве даром богобоязнен Иов? Не Ты ли кругом оградил его, и дом его, и всё, что у него? Дело рук его Ты благословил, и стада его распространяются по земле. Но простри руку Твою, и коснись всего, что у него, — благословит ли он Тебя? И сказал Господь сатане: вот, всё, что у него, в руке твоей; только на него не простирай руки твоей. И отошёл сатана от лица Господня (Иов. 1:6-12).