Мне захотелось тут же вскочить с места и отправиться к нему домой, чтобы извиниться и рассказать о своих видениях. Да, будет сложно, но это того стоит. Жаль только, что я не знаю его адрес, и копы собираются перевернуть наш дом с ног на голову.
Папа был достаточно известной личностью в нашем городе, поэтому уже завтра все газеты будут пестреть от ярких заголовков о том, что мой отец — преступник. Все начнут опасаться нас, шептаться, распускать слухи. А уж какое удовольствие это принесет Лоре и Саманте!
Напряжение застыло в каждой клеточке моего тела. Мы справимся. Я дочь своего отца, и я знаю, что он не виновен. Мы должны защищать себя и его, потому что мы — семья.
— Мам, — я коснулась ее руки и сжала. — Мы это переживем. Они ничего не найдут и отпустят его. Ты же понимаешь, что у них слишком мало оснований для задержания.
Она тяжело вздохнула, сжимая мою руку в ответ. Я стала теребить обручальное кольцо с небольшим бриллиантом на мамином безымянном пальце. Это кольцо бабушки по папиной линии, я помню, как мама рассказывала, каким счастьем для нее было получить его в виде обручального кольца.
— Я знаю, но если честно, сомневаюсь, что эта история закончится для нашей семьи положительно. В любом случае, репутация твоего отца запятнана, и тень падает на нас. Если к нему перестанут обращаться обвиняемые, это его убьет. Вспомни, как он любит свою работу.
На это мне нечего было ответить. Папа будет в отчаянии, если люди начнут нас презирать, станет потерянным и возложит вину на свои плечи. Черт.
В дверь позвонили. Скорее всего, это копы. Мама привстала, но я опередила ее, натянула улыбку и пошла открывать дверь. К моему крайнему удивлению, за дверью оказалась Вивьен. Улыбка медленно сползла с лица, и ее место заняла мрачная гримаса.
— Если пришла позлорадствовать, то мне сейчас правда не до вас с Лорой.
— Нет, — она подняла руки, останавливая меня от закрытия двери. — Я хочу быть с тобой при обыске. Если позволишь. Господи, Нина, не представляю, как тебе тяжело.
Я сощурила глаза и внимательно осмотрела ее лицо. Кажется, все слова были искренними. Неужели Вивя оказалась более благоразумной, чем Лора?
Я выдохнула и распахнула дверь.
— Входи.
Первым делом она бросила рюкзак и принялась сжимать меня в объятиях.
— Прости, что сразу не приняла твою сторону. Лора перевернула все с ног на голову, но мне так не хотелось ей верить. Я знаю, что ты не такая. Что произошло в клубе?
— Стой, стой, стой. Как ты узнала об обыске? Что, уже все в газетах?
Я поправила волосы и скрестила руки на груди, готовясь к худшему. Репортеры работали быстрее, чем я предполагала. Мы с мамой надеялись, что эта новость разлетится по городу только завтра. Хотя наши соседи слышали выстрел и видели огни полицейских машин, возможно, видели и то, как папу выводили из дома. Неужели соседи так ненавидят нас, что сами рассказали все репортерам?
— Ты что, забыла, что моя мама — следователь? Наши семьи дружат, помнишь?
Я кивнула, внутренне расслабляясь. Боже, у меня совсем вылетело из головы, что Ричмонды и Деггерсы — лучшие друзья. Мама Вивьен и мой папа выросли вместе, и так вышло, что жизнь их не развела.
— Прости, Вивя, я совсем… Со всем этим очень сложно совладать.
— Я понимаю, дорогая. Все будет хорошо. Я видела, какая ты потерянная ходишь в школе, но не подошла, потому что совсем не было времени. Но с Лорой покончено. Она стала такой же безумной курицей, как и Сэм. Поверить не могу, что Лора опустилась до такого.
— Знаешь, как весело было наблюдать, как подруга на всю школу объявляет меня наркоманкой, обдолбавшейся в клубе до обморока? — слегка улыбнувшись, спросила я.
— Не могу представить, — ответила подруга, пока мы шли в кухню к маме.
Мама сначала с прохладцей встретила Вивьен, помня, что подруга приняла сторону Лоры, но потом поняла, что у Виви есть мозг.
Мы сели за стол и стали болтать о чем-то легком, ожидая копов. Дело близилось к вечеру, а их все не было. Мамина подруга уже привезла Джексона, он сидел в гостиной, играя в приставку. Мы не знали, чем заняться в томительном и пугающем ожидании, поэтому снова вернулись к просмотру «Зачарованных».
К восьми вечера мы сдались и поняли, что полицейские сегодня не придут. Вивьен ушла домой, а я так и словом с ней не обмолвилась. Язык чесался рассказать о своем безумии, видениях, о ситуации с Адамом, но возможности не представилось. Хорошо, у меня будет время посвятить ее в это. Но сейчас мне нужно узнать адрес Адама. Я не могу говорить об этом в школе, а куда-то пойти после сегодняшней ночи он вряд ли согласится. Я так жалела, что отреагировала слишком резко на его признание. Не представляю, как он себя чувствовал после этого, ведь если бы я рассказала ему, что у меня видения, а он не поверил бы, это свело бы с ума.
Поэтому я прыгнула в машину и поехала в школу. Улицы пустовали, хотя еще не было поздно. В воздухе чувствовалась атмосфера осени: сырость, запах листвы и грустная обреченность. Осень не была моим любимым временем года, скорее наоборот, и вот сейчас, включив музыку на старенькой магнитоле, я почувствовала обволакивающую мое тело меланхолию. Ну уже нет.
Переключив волну радио, я наткнулась на веселую песенку о друзьях и вспомнила о текущей ситуации с друзьями, что загнало меня в еще большую апатию. Черт, неужели нет таких песен, которые могут просто не заставлять расплакаться? В моем мире, похоже, нет. После десятой неудачной попытки найти какую-нибудь веселую попсу ни о чем, я в злости выключила музыку к чертям и уставилась на дорогу.
Подъехав на школьную парковку, я вылезла из машины и поставила ее на сигнализацию. Здание школы выглядело таким пустым и заброшенным, что, не учись я тут вот уже двенадцатый год, вряд ли узнала бы в ней родное сооружение. Я вошла внутрь и нашла сторожа. Странно, что двери еще открыты. Я не знаю, сработает ли план, задуманный мной, и уж тем более без понятия, зачем так сильно стараюсь, но это был неплохой способ отвлечься от проблем, преследовавших меня даже по радио.
На бейдже сторожа было написано имя, поэтому мне не составило труда обратиться к нему.
— Мистер Крюгинс? Здравствуйте, — немного стесняясь, сказала я.
— Что вы делаете тут так поздно, юная леди? — он коснулся своих усов в нервном жесте. Хм, это уже было странным. Почему он нервничает?
— Э-э, я хотела бы попросить вас о небольшой услуге, — начала я. — Мы с одним мальчиком делали совместный проект, и я забыла отдать ему кое-что важное. Без этого он не сможет ответить завтра и получит плохую оценку.
Ложь текла из моих уст, словно мед. Не будь я дочерью адвоката, не умела бы так первоклассно врать. Я притворно огорчилась и посмотрела сторожу прямо в глаза.
— У меня нет его контактов. Не могли бы вы дать мне дать его адрес?
— Простите, но я не имею права раздавать такие сведения, мисс, — мужчина поправил кепку и снова подергал усы. На его лице мелькнуло сомнение, словно он не так уж был уверен в своих словах. Сломать его волю будет гораздо проще, чем я думала. Скорее всего, этот охранник тут новенький. При промелькнувшем в сознании слове «новенький» я внутренне содрогнулась.
Я сделала вид, будто сейчас расплачусь. «Если ничего не получается, дави на жалость, Нина», — вспомнила я папин совет, данный мне когда-то давно. Мысли вернулись к папе и сегодняшней ночи, и слезы сами навернулись на глаза.
— Ох, юная леди, прошу вас, не расстраивайтесь так. Я помогу вам, только об этом никто не должен знать, — его лицо приняло испуганный, даже панический вид. Многие мужчины не могли терпеть женских слез, поэтому я совсем не удивилась такой реакции. Как я и предполагала, это оказалось легко.
Мы пошли к кабинету директора, мистер Крюгинс достал огромную связку ключей и стал быстро перебирать их в попытке найти нужный. Он вставил ключ в замок и повернул. Дверь легко поддалась и открылась без скрипа. Я бросила взгляд на сторожа, он чуть ли не вырывал свои подкрученные, как у гусаров, усы. У меня возникло чувство, что я совершаю преступление. Вообще, это было вовсе не чувство: я знала, что копаться в школьной базе данных запрещено. И если об этом узнают, мне грозит исключение. А вот что предстоит испытать мистеру Крюгинсу, если кто-то все-таки узнает, я даже не хочу представлять. Господи, Нина, ты серьезно идешь на такое ради того, чтобы извиниться перед каким-то парнем и рассказать о своем психозе?
