– Не плохо бы зашить или заклеить, – предположил Алекс.
– Заклеить – так заклеим! Ты проходи, не тушуйся – а? – проговорил дылда еще раз, настойчиво подталкивая его к двери. А сам быстро пошел куда-то за дом.
Алекс только сейчас на пороге дома почувствовал, как устал от тряского полета, а затем суетливого поиска и тревог.
Интересно, сколько же времени прошло с момента приземления. Час? А может и больше.
Он взошел на крыльцо и потянул на себя палку, открывая тяжелую деревянную дверь.
Воздух в избе был наполнен запахами. Аромат чего-то вкусного, печеного, родного перебивал острый запах древесины и еще один, едва уловимый, но все же отчетливый и неприятная. Алекс не сразу смог сообразить, что это, но оглядевшись, понял. Это запах ношенного, старого и затхлого. У самого порога в ряд стояла обувь хозяина.
Справа от входа возвышалась конструкция, с одной стороны прикрытая линялой полотняной занавеской. Оттуда разливалось приятное тепло. Печь что ли? В лесу было сыро, куртка и джинсы вымокли. Алекса сразу же потянуло к теплу. Он скинул кроссовки, подошел к печи и приложил к ней ладони. Потом повернулся и прижался спиной. Запах съестного здесь был острее, чем у двери. В печи что-то готовилось. И теперь у Алекса пробудился волчий голод.
За занавесь он все-таки не решился заглянуть и, ожидая хозяина, продолжил разглядывать избу. Свет падал из окна, закрытого стеклом. Надо же, Алекс таких и не видел вживую. В Системе уже давно строили с применением ТВП10 и «Уютного мира», то есть, без окон и дверей.
А здесь прямо-таки «назад в каменный век».
У окна стоял видавший виды большой стол. Углы квадратной столешницы затерты и кое-где обшарпаны, так что видны спрессованные опилки. Рядом со столом два самодельных колченогих табурета. Алекс вспомнил верзилу – хозяина и усмехнулся. Табуреты выглядели как-то неуклюже, но надежно. Пол выложен ровными коричневыми прямоугольниками. Алекс наклонился, пощупал. Дерево. Причем плохо обработанное, сучковатое. На стене какая-то странная картина в раме. Примитивный рисунок, рука самоучки. На фоне ельника изображено белое животное, похожее на лошадь, только с рогом на голове.
Алекс невольно снова потянулся рукой ко лбу. Из рассечения по-прежнему текла кровь, так что приходилось время от времени приподнимать голову, чтобы не попало на одежду. Да и пол чтобы не запачкать.
– Ну что, осмотрелся-а? – с грохотом, распахнув дверь, вошел хозяин с какой-то зеленью в руках.
Верзила дружелюбно улыбнулся, взглянув на Алекса.
– Промерз, что ли?
– Да, сыро в лесу, – ответил Алекс. Но его занимал другой вопрос, откладывать который ради пустого обмена любезностями он не собирался. – Так вы и есть мой проводник?
Хозяин дома ловко перекрутил пучок зелени пальцами, как будто отжал, потом потрепал стебли и листья ручищей, так что по виду они стали мягче, и протянул Алексу, одновременно показывая, как нужно приложить ко лбу. Алекс неуверенно примостил шедевр народной медицины к ране.
Верзила одобрительно кивнул, опять улыбнулся, взъерошив пятерней светлую бороду, и отправился прямо за занавеску, прикрывающую часть печи. Там тут же что-то звякнуло.
– А то как же-а?! – в своей манере ответил верзила, продолжая хозяйствовать. – Ты уж извини меня, что не встретил, как надо.
Он заткнул занавеску и стали видны полки с кухонной утварью и старый стол, притертый к стене, на котором были разложены овощи, ножи и доска для резки.
– Да понял я, – успокоил его Алекс, – Не стоит извиняться! Меня депортировали прямо ночью. Никаких инструкций не дали, похоже забыли. А как вас зовут?
Хозяин избы на секунду перестал суетиться и посмотрел на Алекса с некоторым недоумением:
– Так Проводником и зовут! Да ты не выкай мне, уж пожалуйста, а то ушам-то неловко слышать, а?
Перейти «на ты» Алекс с легкостью согласился. Проводнику, судя по всему, не было еще и тридцатника. Но вот с именем было сложнее.
– Зовут Проводник? – с нажимом произнес Алекс, указывая на несуразность ответа. Но парень немало не смутился, хотя и не мог не заметить сомнения и даже насмешки в голосе Алекса.
– Ты не понимаешь, – размеренно продолжил он, нарезая помидоры крупными дольками прямо над большой миской, игнорируя доску. – Когда становишься Проводником в Хаосе, теряешь имя. Оно уже ни к чему. А может и помешать серьезно. Потому что если тебя будут звать по имени, то могут и забыть прибавить слово Проводник. Это-то тебя и погубит.
Тут опять прозвучали вопросительные нотки, которые Алекс пропустил, решив, что сказанное все-таки утверждение, а не вопрос.
– Проводник, – продолжил объяснять верзила, взявшись за нарезку зелени, – это не только одна из самых почетных ролей в Хаосе, она еще и спасает в любой передряге. Так уж сложилось.
Говоря все это, Проводник справился с салатом и, подхватив миски, стал расставлять все на большом столе. Алекс подошел помочь, но это не понадобилось. Нехитрая стряпня уже стояла на столе и благоухала так, что пришлось сглотнуть, чтобы не выглядеть полным идиотом, пускающим струйку изо рта.
Большие лохматые от лопнувшей тонкой кожуры вареные клубни картофеля парили, солидные ломти разломленного ноздрястого хлеба так и манили смять их в руках и надкусить коричневую хрустящую корочку, пестрый красно-зеленый с крапинами желтого и чего-то фиолетового салат переливался маслянистыми линиями в лучах заглянувшего в грязноватое окно солнца, длинные стрелки зеленого лучка и маленькие початки кукурузы лежали на столе просто так рядом с расписной деревянной солонкой.
– А ведь неплохо жить на белом свете, а? – весело спросил Проводник, поднося хлеб к самому носу и с удовольствием вдыхая аромат.
Он почти все ел руками, хотя две двузубые принтерные вилки и лежали на столе. Вместо тарелок были деревянные плошки, светлые, оскобленные чем-то жестким, то есть уже не раз использованные. А в миске с салатом красовалась деревянная ложка с длинной струганой ручкой. Проводник положил себе с горкой салата, весело подкинул в ручище дымящуюся картошку и даже не думая очищать ее, немедленно отхватил зубами половину и с наслаждением прикрыл глаза.
– Эх, как же я люблю вкусную еду-а?! – блаженно почти что пропел он с набитым ртом.
Алекс бросил взгляд на вилку, но почему-то решил обойтись без нее. Подражая Проводнику, он подхватил большую горячую картофелину, окунул в широкую солонку и откусил. Язык тут же обожгло, но даже боль не могла заставить его прекратить жевать. И он только энергично кивнул, соглашаясь с Проводником.
Сидеть на колченогом табурете было не слишком удобно. К тому же он скрипел, поэтому Алекс старался лишний раз не двигаться. Хозяина же шаткость конструкции, казалось, не капли не беспокоила. Он раскачивался на своем табурете и даже подпрыгивал, дотягиваясь до тарелки с хлебом, которую поставил ближе к гостю.
– Так ты не рассказал мне, как же ты нашел-то меня-а? Конечно, поляна-то совсем рядышком, но ведь дорогу ты не знал, ведь так? – взялся расспрашивать он Алекса.
Алекс сдержано описал свои мытарства. Про растворившийся у него на глазах «свисток», он решил умолчать, уж больно это было похоже на бред. Но Проводник сам вдруг спросил:
– «Свисток» значит сразу исчез?
– Нет, он стоял некоторое время на земле, а потом взлетел и, действительно, как будто растворился, – осторожно ответил Алекс.
– Да, – с пониманием кивнул парень и круглое лицо его на мгновение стало задумчивым, но потом опять приняло расслабленно-беззаботное выражение. – Это всегда так. Визуальный эффект, не более того, материал такой, хамелеон, значит, так что не бери в голову. Наша, кстати, разработка.
– То есть как это «наша»? – не понял Алекс.
– В Хаосе значит сделали, в одном из НИСов, в научно-исследовательской станции, у нас их здесь много, – с гордостью разъяснил Проводник. – Вот только продают они свои разработки в Систему, чтобы выжить. Это, конечно, так себе история. – В лесу-то, небось, страшно было-а? – тут же сменил он тему. – Живности-то здесь всякой хватает.
