***
— Согласно Третьему закону Голпалотта — противоядие от составного зелья не сводится к набору противоядий для отдельных его компонентов, таким образом… да-да, конечно, входите… итак, третий закон Голпалотта…
Основы алхимии в Шармбатоне преподавала женщина с причудливой прической, напоминающей щедро завитый парик со сложно уложенными в корону локонами. Расхаживая между рядами парт и шелестя подолом длинной мантии, расшитой золотыми цветами, она мадам вела урок в привычной манере диктанта.
— … таким образом, противоядие к сложным многокомпонентным ядам должно включать в свой состав…
Доминик опустила сумку на соседнее рядом со Скорпиусом место, и тихонько уселась за парту.
— О, — встрепенулся Малфой, которого конспектирование за алхимичкой сморило. — Ну что, как там?
Раскрыв тетрадь и макнув перо в чернильницу больше для вида, нежели действительно собираясь писать, Доминик склонилась над тетрадью, когда профессор прошла мимо их парты.
— Ты ужасно поступил со Стефаном.
— Ой все, пришла, — закатил глаза сонный Альбус, которому без гневного клекота кузины было сидеть не так и плохо.
— Как ты мог выдать судьям, что он жульничал?
— Он понял, что я тянул из него информацию о Турнире, и уж лучше я сдал, чем если бы он сдал нас всех, — шепнул Скорпиус.
— А об интимных подробностях на весь Шармбатон растрепал тоже из лучших побуждений?
Преподаватель пару раз хлопнула указкой по грифельной доске, призывая учеников к тишине и вниманию. Скорпиус, переглянувшись с Доминик на мгновение, снова склонился над тетрадью и начал рисовать цветочки и вензеля, усиленно делая вид, что конспектирует, не жалея чернил.
— То есть лучше, чем просто слить Стефана, ты ничего не придумал? — не унималась Доминик.
— Угу, — кивнул Скорпиус, когда они вернулись в гостиную.
— Это подло.
Улегшись на кушетку, и подложив под ноги мягкий валик, Скорпиус взглянул в потолок, украшенный лепниной и фреской.
— Ты что, дружить сюда приехала?
— Еще один.
— Знаешь, за две недели до третьего тура надо как бы уже наконец вспомнить, что ты — чемпион Хогвартса.
Альбус, который до этого (впрочем, как и обычно) бледной тихой тенью плелся позади парочки, встрепенулся и возвел глаза к небу в благодарственном жесте.
— Господи, ну хоть кто-то ей это донес!
— Ты — чемпион, — продолжил Скорпиус уже строже. — Есть ты и есть победа. Всякие Стефаны, Рады и прочие женоподобные парни и мужиковатые девахи идут лесом.
Доминик фыркнула и скрестила руки на груди.
— Ты и победа, — повторил Скорпиус. — Если ты сама не можешь идти к этой победе прямо, и тебе нужно попетлять, кого-то защитить, поговорить по душам, подружить, еще что-нибудь — не проблема. Я делаю все, чтоб эту победу к тебе приблизить.
— Ну да, и еще я, который говорит мало, но тащит основную часть всего…
— Ал, ты что-то сказал?
— Я? Нет-нет, пристыжай ее на здоровье.
Доминик присела на пуф рядом.
— Ты понимаешь, что из-за тебя Стефана могут исключить?
— Это прискорбно, — кивнул Скорпиус.
— Да ты его просто опозорил. Ты подставил его перед судьями! А что ты сделаешь дальше? Ударишь ножом МакГонагалл и скажешь, что это была Рада Илич, чтоб уж точно конкурентов не было?
Скорпиус лениво потянулся на кушетке и смерил Доминик недовольным взглядом.
— Чего ты хочешь?
— Чтоб ты не лез. Просто не лезь, хватит уже! — выкрикнула Доминик в сердцах. — Можно я хотя бы третий тур пройду сама? Без интриг, лжи, подпольных операций по сбору информации, саботажа и помощи?
— Можно, — кивнул Ал, выдохнув спокойно. — Давно пора.
Скорпиус оскорбленно заморгал.
— А если…
— Что «если»? Если я проиграю? Ты ведь уверен, что я одна в поле не воин?
— Да ты, если честно, и с ордой-то в поле не воин…
— Ал, заткнись.
— Если ты бросила имя в Кубок огня, значит, ты подписалась на то, что готова и должна побеждать любой ценой, — парировал Скорпиус. — Вот Альбус правильно сделал, он все объективно взвесил, понял, что зассал, и имя в Кубок не бросил.
Ал хотел было что-то сказать, но Доминик не дала и рта раскрыть.
— А стоит ли кубок чемпиона того, чтоб так унижать людей?
И, поймав взгляд Скорпиуса, отмахнулась.
— Не отвечай. Скажи только, Скорпиус Малфой, ты переживешь мой эпичный провал, позорный проигрыш в Турнире Трех Волшебников?
— Конечно, переживу. Буду гордиться тем, что моя девушка запорола все, к чему шла, зато подружилась с гомосеком и болгарским трансвеститом.
— М-м, гомофобные бисексуалы в деле…
— Ал, заткнись.
Ал заткнулся.
— Скорпиус, — мирно сказала Доминик. — Если я получу хоть какую-то помощь в третьем туре — мы очень крупно поссоримся.
Скорпиус сжал губы. Доминик, наскоро собирая волосы в высокий хвост, на этой ноте зашагала в спальню девушек, оставив после себя неприятный осадок уже назревающей очередной ссоры.
— И как это назвать? — ледяным тоном поинтересовался Скорпиус, повернувшись к другу.
— Предпосылкой ко второму пришествию, не иначе, — сказал Альбус.
— В смысле?
— В том смысле, что моя тупоголовая кузина, наконец-то, впервые в жизни поступила как человек разумный. А не как Scortum Infirmus.
— Что такое Scortum Infirmus?
— Блудница бесхребетная, — пояснил Альбус, и, не став дожидаться, когда Малфой уловит суть и обидится, отправился спать.
========== 20. ==========
Знакомые подземелья Шармбатона пока еще пустовали, но зрители, ерзавшие на холодных каменных трибунах, уже с опаской оглядывались. О дрирских пятиногах все еще помнили, к тому же на одной из каменных плит осталась трещина после удара Рады Илич своим посохом. Те, кто сидели ближе, тянули шеи, выглядывая, кто же там скрывается, в темном проходе, те, кто сидели подальше, радовались, ибо если эта загадочная тварь прыгнет, то не на них.
Скорпиус Гиперион Малфой сидел на верхнем ряду, вертел в руках багет, в мякиш которого спрятал тонкую мензурку с портвейном, и был решительно настроен на победу своего чемпиона.
— Ал, это пиздец, она все запорет. — Ну почти решительно.
Альбус, подуставший и от нытья друга, и от всеобщей тряски перед долгожданным третьим туром, отмахнулся.
— Нет, я, конечно, дал ей с собой пистолет, но…
— Что? — тут уж Ал встрепенулся. — Откуда у тебя пистолет?
— Это не мой, мне принесла сова.
— То есть, это пистолет совы, да?
— Знал бы ты, Поттер, чья эта сова, не задавал бы вопросов, — важно фыркнул Скорпиус. — Так, все короче. Не мешай мне нервничать.
Глядя, как Скорпиус «пьет из хлеба», Альбус покачал головой, как и сидевшие около них студенты. Глядя, как усаживаются за длинный стол судьи, болельщики даже захлопали — лишь бы уже поскорее начинали, ведь сил уж не было строить догадки, с чем же столкнуться лучшие из лучших трех магических школ.
МакГонагалл зорким дозорным огляделась по сторонам. Завидев Малфоя, жующего хлеб, на месте, она с облегчением опустилась в кресло. Когда же комментатор взял в руки золотой рупор, подземелья содрогнулись от громовых аплодисментов.
— Приветствую вас, дорогие зрители! — гаркнул он так неожиданно громко, что перепугал первый ряд студентов и сидевшую ближе всех к нему мадам Руссо. — И без лишних преамбул… встречаем наших чемпионов!
— Так, а ну быстро все сделали лица, как будто мы гордимся нашей рыжей давалкой и искренне ее поддерживаем, — шепнул Ал, нагнувшись к сокурсникам.
Делегация Хогвартса тут же заулыбалась и зааплодировала, перекрикивая, уже принципиально, дурмстрангцев.
Когда троица чемпионов появилась под светом вдруг вспыхнувшей под потолком тысячи свечей, гувернеры поспешили успокаивать зрителей дабы призвать их к порядку и начинать испытание. Чемпионы, сжимая в руках амфоры, добытые со дна водоема во втором туре, подняли взгляд на Виктора Крама, который поднялся из-за стола и упер руки в трибуну.
— Третье и последнее испытание было подготовлено для вас особо тщательно. Смею заверить, что за всю историю Турнира Трех Волшебников такого еще не было.
