— Так их, Гриффиндор совсем распоясался за последнюю сотню лет.

— Уходим, — потащив Скорпиуса, уже широко раскрывшего рот, за дверь, шепнул Альбус.

Быстро, словно это бы прибавило времени на подготовку к выпускным экзаменам, друзья ринулись вниз по винтовой лестнице, едва не сбивая как раз поднимавшихся на урок первокурсников.

— Вот тебе благодарность родной школы. Вот тебе и триумфальна победа, — ворчал Скорпиус.

— Умолкни, мы и правда накосячили.

— Ал, не нагнетай.

— Я не нагнетаю. Ну что такое Ж.А.Б.А. по сути? Всего лишь наше будущее.

***

Доминик, повертев в руках золотую чешуйку, откинулась на нагретый горячей пеной бортик ванны.

— У меня от этой воды выпадает чешуя.

Альбус, оторвавшись от конспектов, взглянул на нее в сильнейшем желании швырнуть в кукольное лицо кузины тяжелую тетрадь.

— Вот это проблемы, вот это я понимаю. Не то что экзамены через тринадцать дней, шесть часов, пятнадцать минут и сорок две секунды.

Цокнув языком и чуть махнув рыбьим хвостом, капли с которого забрызгали Ала и его конспекты, Доминик повернула голову к двери.

— Где Скорпиус?

— В туалете Плаксы Миртл.

— Что он там делает?

— Плачет вместе с Миртл, — машинально ответил Ал. — У него первый экзамен — история магии, а он потерял список вопросов и конспекты.

Скорпиус появился тут же, словно по зову. Просочившись в Выручай-комнату с ведром, из которого валил пар, он присел на подушку у ванны.

— Так, в пизду историю магии, надо учить то, в чем я реально шарю.

— У нас нет дисциплины «Саботаж и шантаж». И «Расширенного курса долбоебизма» тоже.

— Очень смешно, Ал, на экзамене так похохочешь. Что там у тебя первое? Нумерология?

Ал умолк и уткнулся в книгу. Но любопытство пересилило.

— Что ты удумал?

— Я буду готовиться к прорицаниям, — ответил Скорпиус, осторожно насыпая в чашку молотый кофе. — А то скоро экзамен, а у меня еще Третий Глаз не открылся.

Залив кофе водой из ведра (и пролив половину), Скорпиус придвинул другу чашку.

— Хлебай.

— Опять? Я уже шесть выпил.

— И что? — протянув вторую чашку Доминик, спросил Скорпиус.

И хотелось бы сказать, что гадания Скорпиуса больше напоминали тычки пальцем в небо и генерирование случайных слов и домыслов, да еще и приправленное излюбленными методиками профессора Трелони.

— Ёб твою мать! — ахнул Скорпиус, отобрав у Доминик чашку с недопитым кофе и вылив остатки прямо ей в ванну. — Да у тебя здесь… Грим!

— Больше экспрессии, — не отрываясь от чтения, посоветовал Альбус. — Не верю.

— Грим! Серьезно! Вот он, зловещее предзнаменование внезапной смерти и…

— Милый, переверни чашку, — мягко улыбнулась Доминик.

Послушно покрутив чашку, по инструкции в учебнике и увидев на ее дне разбухшую кофейную гущу, больше всего похожую на грязь, а не на страшные знаки, Скорпиус закрыл лицо рукой.

— Может, лучше начать с зельеварения?

— Помилуйте, лорд Малфой, с вашей рукожопостью впору начинать с чего-то полегче. С лепки из пластлина, оригами…

Скорпиус оскорбленно вздернул нос.

— Иногда я не понимаю, почему ты мне так дорог, очкастая мразь. Хорошо, что после этих сраных экзаменов наши пути разойдутся и мы никогда друг друга больше не увидим.

— Я только на это и надеюсь, Малфой. Ты мне уже в печенках. Между прочим, я страдаю сейчас из-за тебя.

— Хуясе, страдалец.

— Если бы не твои выходки, мы бы сдали экзамены в следующем году, без спешки и нервов.

— Если бы не твои ставки, нас бы и не вычислили.

Уткнувшись в записи снова, Альбус отмахнулся. Спорить с Малфоем — что учить гуся шпагату.

***

Волоча чемодан и сжимая свою черную кошку свободной рукой, Скорпиус Малфой тяжело вздыхал.

— Не умирай, — протянул Альбус более спокойно.

Дорога до станции Хогсмид обычно занимала от силы минут десять, но Ал был уверен — в последний раз, как они спускаются по холмам к месту, где поезд уже ожидает учеников, маршрут покажется вечностью.

— Это конец, — произнес Скорпиус, перехватив кошку покрепче. — Все закончилось.

— Давай только без слезливых прощаний с Хогвартсом, а? Это просто жизненный этап.

Скорпиус чуть повернул голову в его сторону.

— А много у тебя в жизни было этапов, что Хогвартс — просто один из них?

Оставив вопрос без ответа, Альбус невольно замедлил шаг.

— У меня никого нет ближе тебя, Ал. Когда мы увидимся в следующий раз? Когда тебе дадут отпуск в отделе мракоборцев, а меня выпустит из мэнора подобранная отцом жена?

Вопрос оказался настолько резонным, что было странно, как это он сорвался с уст Малфоя. Ал хотел было заверить, что окончание школы ничего не значит, и они будут общаться как прежде, но тут же вспомнил Раду Илич — те же обещания, а адрес так и не узнал.

— Стой, — прислонив чемодан к дереву, сказал Альбус. — Стой.

Скорпиус послушно обернулся. Группка пуффендуек обошла его с обеих сторон. Доминик, шагавшая с подругами впереди тоже обернулась и, повернула назад.

Вытянув руку вперед, и кивнув Скорпиусу, Ал с бьющимся, как заведенным сердцем, впервые подумал, что самолично, без науськиваний, совершает такую непростительную глупость. Скорпиус, вскинув бровь, тоже послушно вытянул руку, следуя примеру друга.

— Непреложный обет? — вдруг Малфоя осенило, когда Альус сжал его запястье.

— Не одному тебе быть идиотом, — кивнул Альбус. — Если мы оба нужны друг другу, почему бы не сделать так, чтоб за клятвой дружбы стояло что-то большее, чем просто слова?

И тут же подумал, что, наверное, погорячился, и Скорпиус такого жеста не поймет.

— Нет, если ты, конечно…

Но Скорпиус уже сжал его запястье и с нетерпеливой дрожью, заерзал на месте. Доминик, приоткрыв рот от изумления, поймала взгляды обоих.

— Вы совсем идиоты?

И, ответив сама же на свой вопрос, высунула из кармана юбки волшебную палочку.

— Клянешься ли ты…

— «Портрет Пастушки»! — послышался где-то позади хриплый вопль престарелого Филча. — Кто-то украл «Портрет Пастушки»! Чертовы дети!

Скорпиус тут же подхватил одной рукой и кошку, и чемодан. Потащив Ала к поезду бегом, он воровато оглядывался.

— Что? — орал Альбус. — Ты спер «Портрет Пастушки»? Ты вообще идиот?!

— Придурок, зачем тебе портрет? — возмущалась Доминик, едва поспевая за ними. Ее чемодан волочился по траве кубарем.

— Валим, валим, валим!

Обернувшись, и увидев, как за Филчем спешит лесничий Хагрид и мадам Трюк, Альбус едва не взвыл в голос.

— И этому долбоебу я чуть было не принес Непреложный обет! Да как ты вообще спрятал портрет?

— А почему «Портрет Пастушки»? — шипела Доминик, когда они на одном дыхании влетели в купе. — Почему не «Полную Даму»? Почему не профессора Слизнорта ты на память не утащил?

— Клянусь, это был последний раз, когда я воровал портреты, — опустил взгляд Скорпиус, запихнув чемодан на багажную полку.

Альбус, глядя, как Филч, держась за сердце, добегает до платформы, только порадовался тому, что Хогвартс-экспресс уже тронулся, пустив в небо клубы дыма.

— Скажи мне, Малфой, — проговорил Альбус, вытянув ноги. — Почему из-за тебя я всегда попадаю в неприятности?

— Все, это был последний раз, — повторил Скорпиус.

И эта клятва была лучшим доказательством того, что из жизни примерного студента Альбуса Скорпиус Гиперион Малфой никуда и никогда не денется.

— Ал, а я тут еще подумал… — Ну что и требовалось доказать!