— Что с ним не так? — протянул мсье Жавер, выводя учеников на пробежку в сады Шармбатона.

— Знали бы вы, сколько раз в неделю я слышу этот вопрос, мсье, — покачал головой Альбус, наблюдая за другом издалека.

Гувернер, приоткрыв рот, минуту наблюдал за тем, как Малфой, потягивая херес, расхаживает по газонам.

— Где он умудрился взять алкоголь в шесть утра?

«Вас интересует только это? Ни где он достал эту жуткую шубу, ни откуда взялся белый гусь?».

Впрочем, ответы на вопросы были найдены за завтраком, а всю ленивую утреннюю пробежку Малфой держал любопытствующих учеников и гувернера в плену интриги.

Жуткую моднейшую шубу Скорпиусу на день рождения прислала мать (что-то у нее не так было явно с пониманием прекрасного). Но шуба Скорпиусу понравилась. В ней он выглядел дорого-богато, необычно и сразу выделялся из толпы — тот редкий случай, когда мать с подарком не прогадала.

— Не смей, — ужаснулась Доминик, услышав, что именно в этом леопардовом одеянии Скорпиус собрался идти на Святочный бал.

С гусем дело обстояло иначе. Началось все с того, что лесные нимфы, которые пели за ужином, и которых периодически Скорпиус подкармливал, назвали ему пароль от двери, за которой в Шармбатоне скрывалась кухня.

— А он сидит там, в корзине, связанный, его бы зарубили и подали на обед, — закрыв гуся в спальне, пояснил Скорпиус. — Ты бы мог потом жить с этим, Ал?

Приступы вегетарианства у Малфоя случались периодически — Ал до сих пор помнил, как на пятом курсе они проникли на кухню Хогвартса, и Скорпиус с криками: «Летите, вы свободны», выкинул в окно таз ощипанных и уже выпотрошенных перепелок.

«Животных жалко, но котлетку буду», — звучало из уст Скорпиуса хотя бы пару раз в полгода.

Вот и сейчас, пожалев гуся и в знак протеста грызя сельдерей за завтраком, Скорпиус был овеян духом бунтарства против негуманного обращения с домашней птицей.

В Доминик, впрочем, извечный дух бунтарства был заменен недоумением.

— Дичь какая-то, — едва слышно протянула она, ковыряя ложкой в лимонном йогурте. — Чемпиона Дурмстранга заменили.

— Да ты что? — ахнул Скорпиус. — Как же так может быть? И на кого же из этой дюжины одинаковых с лица болгарских мужиков?

Доминик коротким взглядом указала на Раду Илич. Та сидела ближе всех к делегации Хогвартса, но поодаль от своих, вяло тыкала ножом в круассан и смотрела перед собой.

— А почему заменили? — громко поинтересовался Скорпиус.

Да так громко, что Ал пнул его под столом ногой — чемпион Дурмстранга была неподалеку и прекрасно его слышала.

— Харфанг сказал, что подаст протест, — прошептала одними губами Доминик, в отличие от громкоголосого Малфоя. — Что полтергейст, который якобы влетел в зал за ужином, ухитрился подменить бумажки…

— Полтергейст? — снова громко воскликнул Скорпиус. — Это да, это может быть.

И, подбросив в воздухе золотой галлеон, прищурился. Монета, обернувшись канарейкой, звонко защебетала над столом и опустилась на блюдо недалеко от дурмстрангской части стола.

— Полтергейст, такой полтергейст, — протянул Скорпиус. — Бред. Просто Харфанг никогда не признается, что ему был угоден другой чемпион, более… более. Но это сугубо мое мнение, я не имею привычки подслушивать под дверями.

И мирно умолк, попивая утренний кофе, когда к столу подошли гувернантки. Те, пошептавшись с чемпионами коротко, увели из зала всех троих, не дав Доминик даже слова сказать на прощание. Зато когда цокот каблуков стих, слово вместе кузины сказал Альбус:

— Зачем?

— Прости?

— Рада Илич тебя прекрасно слышала.

— Нефиг подслушивать, что я могу сказать, — отмахнулся Скорпиус, опустив на стол салфетку.

— А канарейку ты подослал, чтоб она поняла, что не было никакого полтергейста? Или чтоб показать, как лихо ты обращаешь золото в птиц?

Скорпиус, поняв, что невинная усмешка его не спасет, а друг оказался поразительно наблюдательным, сомкнул губы.

— Ал, — мягко сказал он, поднявшись на ноги и закинув на плечо сумку. — Нам повезло, что чемпион сурового Дурмстранга девушка. Девушки, да простят меня феминистки, более восприимчивы к критике и чужому мнению. Их легче выбить из себя колким словом. А нашему чемпиону нужен слабый противник. Тем более, что Рада и так подавлена, когда подставного чемпиона заменили на нее.

— Ага, — протянул Альбус, шагая за другом по коридору. — То есть, чтоб протащить свою девчонку, ты изо всех сил будешь гнобить другую девчонку?

— Ну, это было прям уж очень грубо…

— Но по факту.

— Но по факту, да.

— А как же цель Турнира? Про дружбу, сотрудничество, международные связи.

— Окстись, Мальчик-Который-Сын-Гарри-Поттера, — усмехнулся Скорпиус. — Двое из трех директоров школ нарушили правила Турнира еще до начала Турнира. По сути, в дружбу, сотрудничество и международные связи верите только вы с МакГонагалл. Ну и Крам, возможно, но он отбитый, бладжер головой раз сто ловил.

Уроки заклинаний проходили в помещении со стеклянным куполом, через который, задрав голову, можно было наблюдать за тем, как плывут облака по небу. На сей раз по куполу стучали тяжелые дождевые капли, отчего обстановка в классе была крайне напряженной.

— Надеюсь, у Доминик дела обстоят интереснее, — ежась от раздражающего стука капель по стеклянному куполу, шипел Скорпиус, когда преподаватель попросила всех приготовить волшебные палочки.

***

— Мда-а-а-а, — прошептала волшебница в сером костюме из блестящего атласа, опершись на плечо фотографа. — Обнять и плакать. С такими лицами только у вокзала мелочь просить… С кого начать? С рыжей, трансвестита или лупоглазого?

И, когда фотограф наконец-то сделал снимок, а чемпионы Турнира, неподвижно стоявшие несколько минут, выдохнули и поспешили разойтись, ведьма в сером атласе, растолкав своих коллег, уже перегородила им дорогу.

— Рита Скитер, специальный корреспондент «Ежедневного Пророка», — крепко тряхнув руки чемпионов торопливыми рукопожатиями, заулыбалась ведьма. — Ну, кто из вас первым хочет открыть читателям историю своего успеха?

Чемпионы попятились назад, а Рита, поправив очки, уже щурилась в любопытстве. Не став дожидаться приглашения на интервью, девушки, не сговариваясь, одновременно толкнули вперед чемпиона Шармбатона.

— Великолепно! — обрадовалась Рита и, цепко схватив француза за локоть, потащила за собой к столику у окна.

***

Даже на обед чемпионы не вернулись. Кто-то предположил, что им раздают инструкции к первому туру, но лишь тем ученикам, в большинстве англичанам, кому посчастливилось увидеть в окно, как в замок нехотя запускают престарелую блондинку в сером блестящем костюме, было ясно — это надолго.

— А как же тайна неразглашения? — поинтересовался Альбус за обедом. — Как Шармбатон пускает посторонних?

— Нет прав препятствовать прессе, — вздохнула одна из старшекурсниц-француженок, на удивление мирно.

Скудные обеды были слишком изысканными, чтоб ими можно было наесться, и Ал, без энтузиазма плюхнув себе в тарелку салат из редьки и мидий, услышал краем уха насмешливый шепот Скорпиуса:

— Как так вообще? Чемпион Дурмстранга — девушка? Не находите поразительное стечение обстоятельств: сначала какой-то полтергейст в замке, а потом внезапно заменяют чемпиона на единственную девушку в делегации? — рассуждал Скорпиус, сидя около болгар за столом. — Не знаю, как вы, а наши, из Хогвартса, все уверены, что это заговор.

Встав из-за стола и приблизившись к другу, Ал хлопнул его по спине.

— Тем более, раз ты сам говоришь, что она не самая сильная, — продолжил Скорпиус, поддакивая бывшему чемпиону Дурмстранга. — О, Ал!

— Пойдем, поговорим, — шепнул Альбус. — В башню.

— Но сейчас обед.

— Лапши себе заваришь.

Поймав его взгляд, Скорпиус что-то ободряюще шепнул дурмстрангцам, и поднялся со стула. По лестнице, минуя бдительных гувернеров, прошли молча, и лишь закрыв за собой дверь спальни накрепко, Ал повернулся: