─ Я скучал по тебе, ─ голос Торина и его нежное прикосновение сзади, ─ пошли в кровать, любовь моя… или ты больше предпочитаешь источники?
Риан покраснела. Торин оказался ненасытным в постели. Он мог ублажить её несколько раз за ночь, но, казалось, и того ему было мало. Он желал ей показать все грани удовольствия. Риан оказалась совершенно необучена этому. Ей ведь было уже сто пять лет, но её нежелание познавать эту сторону жизни раз и навсегда сделало её неискушенной в любовных делах. Но Торин был только счастлив получить себе несколько наивную в таких делах супругу. Он постепенно вводил её в мир наслаждения и похоти, являясь её неизменным проводником.
И никто не ведал, что творится за закрытыми дверями королевских покоев. За два года брака и почти каждую ночь единения они, казалось, перепробовали всё. Однажды были испробованы даже необычные игры. Торин был королем, а Риан его пленной неприступной эльфийкой. В процессе спора он всегда нагонял ее, бросал на мягкую кровать, с яростью срывал легкое платье, скручивал руки и целовал. Она до сих пор ощущала, как это заставляло задыхаться, чувствовала вкус этих бесплодных поцелуев и то, как стучало сердце Торина в унисон с её. Раз… он начинал дышать ровнее, два… поцелуи становились уверенней, настойчивей, три… четыре… и она больше не слышала ничего вокруг, в ушах отдавались только быстрые, непрерывные звуки - шум её несущейся по венам крови. На теле всегда горели его прикосновения, согревали её так, словно воды горячих источников ─ бурлящая под землей вода, что вырывалась в мраморные купальни. Она ей нравилась, ведь расслабляла и успокаивала тело.
Однажды девушка расслабилась в них настолько, что не заметила, как в купальни кто-то вошел. Лишь шорох падающей на пол одежды вернул её к реальности. Риан собралась было сообщить вошедшему, что здесь отдыхает она (и куда интересно смотрит стража), как ей на плечи нежно опустились знакомые грубоватые ладони, напористо возвращая её в воду. Она всегда узнает его. Торин. Он вошел к ней один. Его сильное обнаженное тело всё ещё смущало её и при этом заставляло любоваться снова и снова. Торин присоединился к ней и сладкая дрожь удовольствия уже пробовала все тело. Даже спустя несколько лет совместной жизни, Риан будет продолжать смущаться. Горячая жидкость обвалакивает супругов, веки блаженно закатываются, руки хватаются за скольки бортики, а в груди рождается самое настоящее пламя.
─ Я люблю тебя, ─ твердит его надломленный голос. Торин оглаживает стройное тело жены, притягивая ближе. Хриплое дыхание вырывается из девичьей груди, сердце колотится изо всех сил, но разве можно представить себя счастливее?
Еще множество подобных дней и ночей, когда они теряли голову, словно только вошедшие в возраст юнцы. Король лучше знал свой замок, несмотря на то, что до их женитьбы девушка жила в отстроенном Эреборе больше трех месяцев. Торин решил каждый день проводить ей небольшие экскурсии по своим владениям. И такие вылазки часто заканчивались тем, что его сильные руки прижимали ее к стене, губы осыпали тысячи поцелуев, а они… хотели лишь одного.
В глубине души Риан понимала, почему Торин жаждет привязать ее к себе подобными вещами. Он надеется на дитя, но она не могла подарить ему его. Девушке было страшно как за себя, так и своего нарождённого малыша. А что если он родится драконом? Что если не сможет скрываться так же, как и его мать? Как отреагирует Торин на это?
─ Я тоже соскучилась по тебе, мой Король, ─ Риан обернулась к нему, убирая руки с живота, стараясь, чтобы тень печали, охватившая её, была ему не видна. Торин обвил её своими ручищами, словно не желая выпускать из них и своей жизни. Никогда. Король потянул её в сторону их ложа, намереваясь вновь соединиться с королевой своего сердца в страстных объятиях.
Риан была готова исполнить каждое его желание. Малейшее слово и отзывчивая юная королева идет следом за ним. Торин хотел наслаждаться ею вечно, он не был готов отпустить её от себя. Была бы его воля, Риан бы принадлежала ему вечность, и никто не смог бы этого изменить. Но также Торин понимал, что ограничивать её у него не получится. Риан была дерзкой, своевольной, гордой ─ настоящей королевой. Она могла отстоять любое своё решение, не взирая на протесты Торина. Он бы запер её в Эреборе навсегда, но она каждый раз находила способ исчезать у него из-под носа: её часто видели в Дейле или Эсгароте. Его королева завоевала любовь всех, даже людей.
Порой сердце короля неприятно сжималось от страха: вдруг она решит оставить его. Он никому не говорил про свои опасения, но каждый раз, когда его Риан покидала Гору, он с неприятным ощущением в груди ожидал, что с наступлением вечера она не вернется. Ведь Риан так молода, а его голова уже покрывается первыми седыми волосами. Они клялись друг другу в вечных чувствах, но вдруг её завораживающий взгляд обернется в сторону её ровесника ─ непобедимого в силе своей молодости и искристой энергии. Что сможет сделать он? Если её глаза ─ её волшебные голубые глаза-омуты погаснут при взгляде на него.
Именно поэтому он снова и снова старался привязать её к себе плотскими чувствами. Может быть если она полюбит его тело так, как душу ─ так что и помыслить ни о ком не сможет, то останется с ним навечно?!
С ней Торин иной раз забывал, что он ─ король. Что у него есть обязательства, что целый народ слушает и видит в нем правителя, но едва его глаза встречали её, он ни о чем другом не мог больше подумать. Риан… его сладкий цветок. Его грань безумия. Его бес в ребре. И как же он расстраивался, что спустя эти годы у них ещё нет дитя. Он бы отдал многое, чтобы видеть в этом плоде их любви всю её - чистое, любимое, светлое создание Всевышнего. Торин видел уже несколько раз, как она грустит, но истинной причины её печали не ведал. Не знал о той тайне, что бережно хранит в себе её девичье сердце.
***
В грядущее утро, что последовало после прибытия дорогих гостей, они пробудились лишь тогда, когда солнце вовсю светило в окно. Риан поспешила на встречу: девушке не терпелось увидеться и поговорить обо всем с Бильбо, да и с Гэндальфом тоже.
Сегодня они не должны были никого встречать или проводить переговоры, потому Риан ограничилась лишь простым платьем в пол и небольшой тиарой, но Торин был категоричен: раз она королева, то должна это всячески подчёркивать. Честно, Риан это даже льстило. Она всё так же обладала странным обожанием золота и драгоценностей, и потому ей было приятно носить их. Девушка имела право менять корону ─ тяжёлую для официальных мероприятий, на небольшую тиару, украшенную бриллиантами. Почти невесомую, идеально сидящую на шелке её густых светлых волос. Ну и не обошлось дело без Дагмора ─ своё оружие Риан не согласилась оставить ни при каких условиях.
Супруги покинули опочивальню вместе и направились в обеденную залу. Там их уже ждали отдохнувшие путники.
Пока Гэндальф и Торин обсуждали многочисленные новости, Риан молчала и лишь прислушивалась к ним. Из беседы девушка узнала, что Лихолесье очищено от темного Некроманта, оказавшегося выжившей и не уничтоженной тенью Саурона и сейчас путники могут пройти по нему без особых проблем. Беорнинги на том краю Лихолесья вновь образовали свое государство и охраняют свою территорию пуще прежнего.
Сам чародей сейчас пытается найти Кольцо Всевластия ─ единственный якорь Саурона. Риан заинтересовалась этой драгоценностью. Ей казалось, что её сердце теплеет при воспоминании о нём, и так и хочется надеть небольшое золотое колечко, что слегка нагретое её жаром начинает проявлять руны. Золотое? Руны? Но ведь это то кольцо, что подарил ей Бильбо и оно сейчас хранится в её тайнике. Не мог же Гэндальф говорить о нем? Или мог?
А маг тем временем уже продолжал вещать о опасном кольце, что даёт власть над остальными Кольцами, и власть над их хранителями. Оно удлиняет жизнь, дарует невидимость своему хозяину и меж тем порабощает своей злой властью его волю.
Риан надевала его всего несколько раз, но не заметила ничего из перечисленного Гэндальфом. Может, потому что первый раз она спасала себя от смерти, а следующие несколько просто старалась спрятаться ото всех? Девушка пыталась вспомнить какие эмоции испытывала, надев то самое вроде как Кольцо Власти, но так и не смогла этого сделать. Для неё золотое украшение было абсолютно бесчувственным, оно не имело над ней злой власти, не заставляло творить злые вещи. Лишь изредка, как сейчас, Риан ловила себя на мысли, что хочет вновь почувствовать холод металла, обхватывающего её палец, но быстро избавлялась от таких желаний.
