После семидневных боев, подвергаясь непрерывным бомбежкам, батальон срочно вышел на штурм двух высот, в районе которых создалась угроза полного окружения бригады.

Матросы Вострикова, поддержанные другим батальоном, с ходу штурмом выбили немцев с этих высот и полностью овладели ими. Морская пехота приостановила на своем участке продвижение немецких частей из альпийского горно-стрелкового корпуса. Смертельная угроза Туапсе миновала.

Бригаду в декабре вывели с гор для переформирования. Подвели итоги трехмесячной борьбы в горно-лесистой местности, подбили вороха черствых, как солдатские сухари, цифр, обильно смоченных кровью. Суммой преодоленных препятствий, количеством подожженных танков и взятых трофеев измерялся подвиг и всей бригады, и одного бойца. Александр Иванович Востриков уехал в Москву учиться в военную академию. Батальон принял командир роты старший лейтенант Або Фишер.

Выступая на приеме знатных людей фронта в честь 25-й годовщины Октября, генерал Петров сказал:

— Разрешите приветствовать бесстрашное племя моряков-востриковцев. Герои, прямо герои. Советую всем учиться воевать у них.

В этих словах взыскательная и справедливая оценка ратных трудов не только батальона, но и всей бригады. Двадцать раз бригада обрекалась на смерть и двадцать раз находила путь к спасению.

За образцовое выполнение боевых заданий командования Президиум Верховного Совета СССР Указом от 13 декабря 1942 года наградил бригаду орденом Красного Знамени. Этот орден в торжественной обстановке прикрепили к пробитому осколками и пулями знамени.

В Туапсе на Грознефть не упала ни одна бомба, немцы рассчитывали в исправности захватить расположенный там нефтеперегонный завод. Бригада расположилась среди жилых кварталов Грознефти и в разрушенных бомбардировкой домиках морского поселка Паук приняла пополнение — полторы тысячи человек.

Начались дни упорной учебы. В сутки занимались по четырнадцать часов. Политработники проводили беседы и доклады о традициях части. По вечерам молодые бойцы, не нюхавшие пороха, встречались с ветеранами бригады, героями-орденоносцами. Молодежь загоралась их боевым духом. В армии преклоняются перед обстрелянными людьми, восхищаются бойцами, умудренными опытом. Пожалуй, нигде не ценится так героизм, как в войсках. Каждый знает цену орденам и медалям.

Командиры и старый боевой состав бригады упорно и настойчиво учились сами и воспитывали новое пополнение; провели тактические занятия с участием всего личного состава, обратив особое внимание на специально десантные, с погрузкой людей на болиндеры и корабли и высадкой их на берег, штурмом укрепленных пунктов, уличными боями.

Бригаду готовили к десантной операции.

Метельной ночью 3 февраля 1943 года личный состав с материальной частью грузился на транспорты «Тракторист», «Райкомвод», «Судком», штаб на быстроходный тральщик № 21. В шестнадцать часов вышли в бурное море. На рейде к каравану присоединился эскорт: сторожевые катера, быстроходные тральщики, канонерские лодки, эсминец «Незаможник» и торпедные катера. Все полагали, что десант направляется в Крым.

Быстро смеркалось. Четырехбалльный пронизывающий ветер дул с моря. Шли полным ходом в кильватерной колонне вдоль берега, скрытого густым туманом. Никто не спал. Миновали невидимый в темноте Геленджик с его Толстым и Тонким мысами, прошли Кабардинку. Справа осталась Цемесская бухта, по берегу которой вспыхивали огоньки орудийных вспышек, мельтешили искры винтовочных выстрелов.

Наконец услышали обвальный грохот, увидели впереди клубы пламени, мечущиеся полосы бледных прожекторных лучей, узнали низкие берега Южной Озерейки.

Крейсера «Красный Кавказ» и «Красный Крым» орудиями главного калибра «обрабатывали» песчаный берег, били по вражеским батареям, установленным в Южной и Северной Озерейке, в Глебовне, Васильевне, Федотовне.

В море жарко заполыхали три болиндера с танками, подожженные немецким заградительным огнем. На берегу разрасталась ружейно-пулеметная перестрелка: высаживался батальон 255-й морской бригады под командованием капитана Кузьмина.

Подполковник Красников со своим штабом с тральщика перебрался на малый охотник. У берега катер попал под луч прожектора, и его обстреляли из крупнокалиберного пулемета.

Связные доложили Красникову: батальон Кузьмина дерется за населенный пункт в пяти километрах от моря. В это время по радио передали приказ — всем на берегу быстро грузиться на суда, и эскадре уходить обратно.

Корабли, не успев забрать всех людей, легли на обратный курс и, оборвав на минах параваны, весь день отбиваясь от самолетов, к вечеру вновь вернулись на туапсинский рейд. Личный состав бригады, за исключением 16-го батальона, сошел на изгрызанный бомбами берег.

На другой день вновь погрузились на корабли и 6 февраля прибыли к пирсам Геленджика и в Голубую бухту. В это время пришли первые радостные вести о том, что отвлекающий десант под командованием майора Цезаря Куникова, высаживавшийся одновременно с десантом в Южную Озерейку, у самого Новороссийска в районе Станички и Рыбачьей пристани зацепился за берег и ведет упорный бой за свою Малую землю. Творчески одаренный человек, Куников полностью проявил себя в этом десанте.

По приказу командующего направление наступления батальона Куникова из второстепенного стало главным.

8 февраля автоматчики капитана Чернокнижникова и разведрота вновь погрузились на малые охотники, стрелковые батальоны — на транспорт «Тракторист» и, отшвартовавшись, направились в сторону Новороссийска. Погода благоприятствовала десантникам — дул сильный попутный ветер, подгонял корабли.

Первыми сошли на берег начальник оперативного отдела бригады капитан Георгий Шульгин, начальник разведки капитан-лейтенант Денисов, инструктор политотдела старший политрук Громов, начальник связи майор Борис Прокофьев — народ обстрелянный и боевой. Они руководили высадкой бригады, встреченной плотным вражеским артиллерийско-минометным и ружейно-пулеметным огнем. К утру на заснеженный клочок земли, отвоеванной батальоном Куникова, сошло четыре с половиной тысячи бойцов. Костры нельзя было разводить, и бойцы поели черных сухарей, запивая их холодной водой.

Вместе с бригадой, не потеряв ни одного орудия, высадился 272-й гвардейский армейский зенитный полк резерва Главного командования. Он к тому времени имел на своем счету шестьдесят пять сбитых фашистских самолетов. Командовал полком подполковник Петр Иванович Пасько, человек исключительной отваги, великолепно знающий математику. Его батареи подвергались не только ежедневным налетам пикирующих бомбардировщиков, но и обстреливались артиллерией. Прятать зенитки было негде, и Пасько кочевал с ними по «Малой земле». Любимая поговорка его была:

— Умелый и долотом рыбу ловит.

В воздушном сражении на Кубани — от Новороссийска и по всей вражеской обороне, названной Голубой линией, — с обеих сторон участвовало несколько тысяч самолетов. Обломки вражеских машин валялись по всей «Малой земле», а матросы носили табак в портсигарах, сделанных из дюраля.

Батальоны рассредоточились в районе поселка Станичка и разрушенной радиостанции. Вся территория, занятая десантом, простреливалась ружейным огнем. Следовало расширить плацдарм. Отправившийся на рекогносцировку командир 305-го батальона интендант 2 ранга Михаил Янчук был смертельно ранен осколком разорвавшейся мины. Командование батальона принял старший лейтенант Яков Борисенко.

Метельным утром 9 февраля бригада получила задачу: с исходного рубежа — водокачка, радиостанция, Суджукская коса — наступать на высоту 307,2, обходя Новороссийск с запада; при овладении высотой наступать на северо-западную окраину Новороссийска, а также захватить господствующую на местности высоту Мысхако.

Получив боевой приказ, подполковник Красников решил двумя батальонами — 16-м и 144-м — наступать на высоту 307,2 и одним, 305-м батальоном, в направлении — лагерь, совхоз Мысхако, гора Мысхако.