Решив, что юноша направлялся туда, откуда он сам только что пришел, Сойер посторонился, давая ему пройти, но омега не шелохнулся и продолжал сверлить в нем дырку взглядом.

Тексу сделалось неловко, и он попытался совершить обходной маневр, но напоролся на колючие кусты и едва не оставил на них рукав своей рубахи.

— Кхм… давай уже, проходи. — он махнул рукой в сторону нужника, и тут омега поджал губы и, развернувшись, почти бегом пошел к деревне. Его прямая спина и сжатые в кулаки пальцы были весьма красноречивым посланием «я обижен», вот только на что, Текс так и не понял. Хмыкнув, он пожал плечами, тут же пожалел об этом, и потирая то одно, то другое, пошел в сторону их типи…

«Надо побыстрее убираться отсюда и трогаться на восток», — думал Декс, уже примерно представляя, какую чертову кучу проблем они с мужем огребут из-за не в меру впечатлительного красавчика; но пока у Реда Барнса окончательно не заживет раненое плечо, а рейнджерам Коула не надоест вспустую рыскать по индейской территории, рискуя своими скальпами, пока Синее Облако не проверит в деле нового компаньона, способного хотя бы отчасти заменить Черного Декса, об отъезде нечего было и мечтать.

Синее Облако по любым меркам был человеком незаурядного ума и широких взглядов, однако его щепетильность в деловых вопросах значительно превышала таковую в делах любовных. И если шашни сыновей хоть с бледнолицыми, хоть с краснокожими, хоть между собой вождя почти не волновали, то по вопросам денег, сделок и дележа добычи он ни на какие компромиссы не шел.

Черный Декс хорошо знал, какой платы ждет Синее Облако за свое радушное гостеприимство, и какую долю нужно выплатить краснокожему учредителю при закрытии их общей лавочки. Но поезд Федерального казначейства пройдет по нужному маршруту только через две недели… Значит, до этого времени племя команчей останется для них единственным убежищем, добровольной тюрьмой.

В этот момент его размышления прервало возвращение Текса. Младший муж рассказал о своей короткой встрече с омегой и спросил озадаченно у Далласа, как знатока местных обычаев:

— Я что-то не то сделал или сказал, чем-то обидел его?

Лишние драмы сейчас были совсем не на руку, и Ричард постарался помягче объяснить это Тексу, не вдаваясь в детали своих размышлений:

— Эх, моя любовь, я не такой ясновидец, как Падающий Дождь, и не могу быть уверен, что мне открыты мысли сына вождя.

«Если в этой красивой юной головке вообще есть мысли…»

— Пожалуй, тебе лучше знать, что он вообразил и почему, я ведь не знаю, как вы расстались. Но если у тебя есть сомнения, их лучше развеять и снять груз с души. Ты можешь пойти к цели двумя путями: прямо спросить Лунного Оленя, чем он недоволен, или же обратиться к Падающему Дождю, чтобы он спросил духов о том же…

Декс немного лукавил: он, конечно же, знал, на что обиделся прекрасный юноша, и мог спрогнозировать его дальнейшие шаги, но альфа сознательно не хотел брать на себя разрешение деликатной ситуации. Она в первую очередь касалась Текса, и Текс должен был сам справиться с последствиями своего выбора.

К тому же, если младший муж будет некоторое время поглощен любовными неурядицами, Ричард сможет без помех заняться действительно важными делами, связанными с закрытием его бизнеса в прерии.

«Спросить прямо… легко сказать! Уж лучше к шаману пойти… а, может, просто оставить все, как есть?» — в сомнениях о предстоящем выборе размышлял Текс.

Углубившись в решение загадки, загаданной ему сыном вождя, он сам не заметил, насколько снова увлекся этим омегой, насколько плотно тот завладел его мыслями, пусть даже раздражая теперь куда больше, чем привлекая.

Решив для начала просто пойти прогуляться по деревне, и познакомиться получше с бытом команчей, и, может быть, набрести на ответ, ковбой пообещал Далласу вскоре вернуться назад и нежно потерся своим носом о его нос. Этот жест-приветствие он помнил еще с детства, и, как оказалось, не только чикасо им пользовались. Может быть, Лунный Олень просто обиделся на то, что Текс его так не поприветствовал?

Выбравшись из типи, ковбой заново осмотрелся, и, определив, где находится центр деревни, отправился туда и зорко вглядывался в каждого встречного индейца, не желая больше, чтобы Лунный Олень застал его врасплох.

В ответ на него смотрели по разному: совсем малые дети глазели, как на какое-то невиданное диво, юные омеги хихикали и строили глазки, а альфы-подростки и взрослые предпочитали вообще не замечать или бросали короткие оценивающие взгляды, какими обычно обмениваются парни перед дракой или состязанием в ловкости. Их запахи, резкие и яркие, в отличие от приглушенных ароматов омег, тоже бросали бледнолицему молчаливый вызов, но этим все и ограничивалось.

Вопреки ожиданию снова столкнуться нос к носу с Лунным Оленем, Текс так его и не встретил, хотя несколько раз специально прошел мимо типи вождя, провожаемый не самыми дружелюбными взглядами двух индейцев-бет, несущих стражу у входа.

— Так… значит, духи этого места не хотят нашей с ним встречи. Хорошо, тогда пойду искать шамана… — решил ковбой, и, вспомнив, что хижина Падающего Дождя тоже должна стоять особняком и с краю деревни, направился на звук журчащей в низине воды.

Ему не пришло в голову, что кто-то из индейцев мог подсказать ему дорогу, но, в конечном итоге, поплутав по кустам и подмочив сапоги в ручье, он набрел-таки на обиталище, внешне схожее с тем, как в его понимании должна была выглядеть шаманская хижина. У ее входа, вместо традиционно скрещенных копий и кожаного щита с рисунком, торчало несколько шестов с черепами животных и пучками трав.

Немного помявшись на пороге — как вежливо оповестить о желании войти, если вместо деревянной двери мягкий полог? — Текс не придумал ничего лучше, чем позвать шамана по имени. Но, едва он раскрыл рот, чтобы сделать это, как шкура, закрывающая вход, откинулась, и Падающий Дождь сам возник на пороге и сделал приглашающий жест:

— Входи, Белое Дитя, духи сказали мне о том, что ты ищешь меня. Но ты не первый… — добавил он и лукавая улыбка тронула его губы.

Поприветствовав шамана в ответ и не придав особого внимания его последним словам, Сойер вошел под свод типи, и так и замер, увидев, что первым Падающего Дождя нашел Лунный Олень…

— Вы уверены, босс? — переспросил Эдди Барнс и оглянулся на Лео, а Ред, которого все еще мучила лихорадка, приподнялся на здоровой руке, и посмотрел на Стива. Близнецы, как всегда, готовы были слепо повиноваться своему главарю, но его нынешняя затея выглядела не просто опасной — безумной.

— Уверен. — Черный Декс положил на живот Реду дорожный планшет (1), где под верхним зажимом красовалась собственноручно вычерченная карта. — Если я нигде не покажусь, не наведу Коула на ложный след, он соберет еще людей, они перережут дороги на юг и на восток, у всех переправ через Сан-Сабу устроят засады… а предположив, что я разгадаю его замысел, Коул сделает ход на опережение и будет поджидать нас в ущелье Санта-Крус. Половину перебьют там же, ну, а тех, кто выскользнет, нагонят на перевале, прижмут к горам и поймают в мешок, как кроликов. Но…

— Но? — в один голос повторили Барнсы и впились в Декса четырьмя парами глаз. Зловещий план Коула, представленный атаманом с присущей ему холодной деловитостью, мог напугать и привести в отчаяние самого храброго человека; вся надежда была на то, что их босс — страсть какой мозговитый командир, и раз сумел все разгадать заранее, непременно придумает, как им выскользнуть из ловушки и все-таки набить карманы золотом казначейства, а затем живыми и невредимым убраться из этих коварных мест.

-…Если я открыто приеду во Фритаун — где меня поджидают с тех самых пор, как затянули петлю на горле бедного Ланса — Коул решит, что я следую старому плану и намерен прорываться на юг, в Ларедо, к мексиканской границе, в обход Сан-Антонио. Он не станет нападать в городе и подставлять под пули добрых горожан, это не его манера, да и никакой чести нет в обыкновенном тихом аресте. Дуэли тоже не будет, поскольку федералы, наверняка наделившие капитана маршальскими полномочиями, оплачивают мне билет в Хьюстон, на показательный суд. Но за мной, конечно же, вышлют следопытов, и это нам на руку, мы хорошенько поводим их, а потом представим дело так, словно отправляемся в наш старый лагерь. Коул поверит, поскольку Ланс успел кое о чем позаботиться перед смертью… капитан думает, что наши деньги спрятаны там, в холмах, он только не знает точного места.