После обеда они долго сидели в комнате Питера и разговаривали обо всем на свете, однако, как заметил Паркер, Ванда умело лавировала между темами, чтобы случайно не свести к беседе о Старке. Человек-паук уже точно знал, что Максимофф что-то понимает о взаимоотношениях между Тони и Питером. И понимает, наверное, даже лучше самого Паркера.
Тяжело вздохнув, мальчик рухнул спиной на мягкий матрас постели и уставился в потолок, раскинув руки. Мысли непрерывно мелькали в его голове, и он совершенно не знал, за что ухватиться и чему начать верить. Былое хорошее настроение, хоть и оставило приятный осадок в груди юноши, но, казалось, постепенно исчезало, уступая свое место горьким рассуждениям и задумчивости. Стоило Паркеру остаться наедине с самим собой — так в голову лезло все, что только могло, и выбивало из-под его ног оставшуюся почву.
Еще раз устало потянув воздух носом, Питер перевел взгляд на настенные часы и задержался на стрелках теплым взглядом — уже без четверти три. Быть может, юноше стоит прогуляться по Башне и все-таки наведаться к Старку? Если Наташа все еще там, то Паркер просто уйдет — попытка ведь не пытка.
Оттолкнувшись от кровати, Питер ловко поднялся на ноги и побрел вниз по заученному пути.
Даже дорога в мастерскую показалась мальчику чрезвычайно долгой и утомительной, но когда юноша практически уткнулся в двери, его внезапно пробрала робость и странное смущенное чувство. По ту сторону — мистер Старк, причина всех его страданий и человек, целиком и полностью завладевший его мыслями. И, хоть Питер уже сделал все, лишь стать последним идиотом в глазах мужчины, в юношеской груди все же таилась надежда, что в один день все может измениться. Вчерашний вечер…
Паркер растерянно нажал на круглую кнопку, и дверцы, ведущие в мастерскую, разъехались, пропуская парня внутрь. Стоило пройти еще один маленький коридорчик, чтобы на повороте свернуть в огромное помещение старковской мастерской и лаборатории, поэтому юноша, раздумывая, что же сказать мистеру Старку, медленными шагами направился вперед, однако остановился сразу же, когда услышал голоса:
— Прекрати, Тони, немедленно! Это все — неправда! — в голосе Наташи звенят стальные нотки. Она была уверена в своих словах, и это чувствовалось даже на расстоянии. Паркер уставился взглядом в зеркальную стену, находившуюся параллельно ему, уже в самой мастерской. В ней с трудом различались два силуэта — Старка и Романов.
— Ты не понимаешь! Я знаю, что именно это — неправда, но если… — Тони сорвался, проглатывая последующие слова, будто бы Наташа и без озвучивания знает продолжение. Повисло недолгое, но тяжелое молчание между ними, и Питер уже хотел было развернуться, но собственная любознательность не могла оставить все просто так.
— Что — «если», Тони? Твой отец сгладил все края, ты сам мне говорил об этом. Не будь слабаком, Старк! — размытая фигура Романов в зеркале стояла неподвижно прямо напротив Тони, пока тот, кажется, чертыхнулся от слов женщины. Питер мог поклясться, что, наверняка в глазах Тони промелькнуло то самое выражение, которое так хорошо запомнил юноша. В голове Питера ничего не укладывалось. Он не мог понять, что происходит между этими двумя и о чем они говорят, но желание узнать оставалось невыносимым.
— Наташа… Люди заинтересовались в этом. Если они захотят — они откопают, разве ты сама не видишь это?
— Если ты имеешь в виду случай с Питером…
— Питер ребенок! — голос Тони понизился на тон. У Паркера защемило в груди, а к горлу подкатил комок, — Он всего лишь обычный парень!
— Он любит тебя, черт возьми!
Перед глазами юноши помутилось. Ноги уже вовсю отказывались держать его, и он для устойчивости оперся спиной о стену и отчаянно запустил в волосы всю пятерню, пытаясь отрезвить себя легкой болью от потягивания волос.
Вновь повисло молчание. Такое непрерывное, что Паркер боялся, что его тяжелое, рваное дыхание могут услышать.
— Я уже проходил через это, — отрезал Тони внезапно серьезным, не терпящим возражений голосом, — Я был молод, Наташа. Но если люди узнают обо всем сейчас… Так еще и Питер…
— Тони, он не виноват…
— Я знаю! Я ведь тоже… был не виноват! — послышался громкий звук, сопровождающий не менее громкий голос Старка. Кажется, тот что-то опрокинул или уронил, может — случайно, может — в порыве эмоций, — Питер перерастет это! Наташа, я его кумир, и его чувства… Помешательство!
— Не смей так говорить, Старк! Ты… Ты даже не понимаешь, как он себя чувствует! Он, хоть и юн, но владеет эмоциональным диапазоном намного обширнее, чем… Некоторые! А все это происходит знаешь почему? Потому что ты ведешь себя эгоистично и ужасно некрасиво!
— Я пытаюсь наладить отношения между нами. Я пытаюсь…
— Нет, Тони, ты делаешь это во избежании проблем. И не стоит отрицать это, ты не хочешь видеть в лице Питера помеху. Я что, неправа? — после слов Романов, кажется, Тони задохнулся.
— Ты ничего не знаешь! — только и смог выкрикнуть Старк надрывно и жестко. Паркер на месте Романов давно бы уже провалился сквозь землю от страха.
— Я-то уж точно знаю! Ты даешь ему надежду, придурок! Я понимаю, что ты привык к тому, что все от тебя без ума, но Питер… Питер ведь не «все»! Разве тебе трудно поговорить с ним обо всем? Если ты будешь игнорировать произошедшее — ничего хорошего из этого не выйдет!
— А что ты предлагаешь сказать ему? «Привет, паучок, я хочу сообщить тебе, что твои «чувства» несерьезны, и что ты смотришь на меня несубъективно, мы уже опустим то, что я гожусь тебе в отцы!»?
— Только посмей обидеть его, Старк… — прошипела Романов так, что Питер едва расслышал. В ее голосе теперь сочился яд, и отдали Паркер даже смог представить ее разъяренное выражение лица, — Ты никогда не мог отвечать за свои поступки… Даже тогда!
Старк вновь задохнулся. Кажется, слова Романов сильно задели его, потому что он даже ничего не ответил. Питер ощущал себя отвратительно: его сердце билось так сильно, что готово было выпрыгнуть из груди, а к лицу подкатывал опаляющий жар. Паркер зажмурился, чувствуя дрожь в коленках и на кончиках пальцев, и только через пару секунд понял, что это его паучье чутье дает о себе знать. Мотнув головой, мальчик быстро развернулся и постарался скорее ускользнуть, однако краем уха все-таки услышал конец разговора:
— Я не хочу больше говорить об этом, Наташа, — резким голосом отрезал Тони и, кажется, сделал несколько шагов.
— Отлично, Старк. А теперь подключи свои связи, о которых ты бренчишь чуть ли не каждый день, и удали наконец-таки эти статьи с главных сайтов! И не надо мне снова говорить, что у тебя завязаны руки.
— Я разберусь.
— Уж пожалуйста!
Дверь с лишним грохотом закрылась за спиной юноши. Питеру уже было все равно — даже на то, что, кажется, его силуэт увидела Наташа, тоже направляющаяся к выходу. Паркер быстро и бездумно спрятался за очередным поворотом, ожидая, когда дорога окажется свободна, однако простоял, забывшись в своих мыслях, гораздо дольше, чем требовалось.
На той фотографии уж точно был не Тони Старк. Питер вглядывался в экран телефона так пристально, что у него даже заболели глаза, однако, он точно понял — фотография определенно фейк. У Тони не настолько убогое выражение лица и черты намного красивее, не такие грубые, как у того мужчины. Хотя издалека, да, он мог вполне сойти за Железного Человека.
Новая статья о личной жизни мистера Старка вызвала очередной взрыв эмоций у фанатов и не только. Паркер, как только вернулся в комнату, проверил телефон и — вуаля! — получил чуть ли не инфаркт, когда увидел на экране размытое изображение, где, якобы Тони Старк, целует какого-то светленького мальчишку, кажется, в баре или клубе.
Сначала Питера схватила дикая ревность — его всего затрясло, а мурашки пробежали уже не по коже, а под ней, вынуждая плюхнуться на кресло и уставиться на фотографию озлобленным взглядом, проклиная всех и вся сквозь зубы. Затем уже пришло понимание, что фото — подделка, а статья лишь для поддержки интриги об ориентации Железного Человека.
