Вскоре дымчатые нити опутали Гилану. Девушка дышала ровно и глубоко, а над ней колыхался слабо светящийся кокон. Тётка стояла в своей комнате, запрокинув к потолку бледное лицо, широко раскинув руки. Будто жадно впитывала лунный свет и холод городской ночи. Выпущенная ею паутина должна поймать мысли и воспоминания служки. Женщина радостно оскалилась: почуяла близкую добычу. Но не могла видеть, что дверь в комнату нового приёмыша тихонько отворилась.
Широко раскрытые глаза удивлённо, а потом с ужасом проследили за мерцающими струйками, которые исчезли в убежище этой худой и злой девки. Она неприятная, злая с виду. Ну точно змеюка болотная - бледное, как подточенное хворью, лицо. Глаза не мигают, смотрят холодно и пристально. Того и гляди, изо рта с бесцветными губами раздвоенный язык высунется. Ему-то какое дело, что в её комнате творится? И всё же рядом с ней легче. Словно стены не давят и туман в голове рассеивается. Вот побыл с ней какое-то время на кухне, и словно проступили сквозь головную боль какие-то люди, другие дома - низенькие, из тёплого дерева. Даже запах хлеба почуял. Вкусного, сытного. Не то что грязно-бурые корки на блюде в кухне. А ещё услышал голоса какие-то. На все лады тянули странное слово: "Байру-у ..." Имя чьё-то, что ли. С чего всё началось-то? Девка вошла довольная, даже щёки порозовели. Он ещё сильнее заплакал, а она над макушкой что-то прошептала. Вышло так, что она ему помогла. Нет, нужно посмотреть, что за дверью делается.
Шаг. Ещё один - осторожный, даже трусливый. Мальчик был готов вмиг броситься назад, в свою каморку. Холодный сквозняк шевельнул кудрявый хохолок на макушке. Зато пот так и струился с не в меру любопытной мордашки. Ох, как бы не поймали да не наказали за непослушание. А может, вернуться к себе? Ребёнок остановился. Вспомнилось, как его вели сюда. Путался в полах коричневого плаща, боялся глянуть на высокого человека, который бесстрастно поучал:
- Слышишь рёв? Это дикий зверь. Давно не кормили. Придётся ему подождать, пока какой-нибудь служка не провинится...
- Смотри под ноги. Это колодец. Подними камень и брось в него.
Мокрые пальцы еле ухватили голыш. Когда поднял руку над чёрным провалом, будто какая-то сила дёрнула за неё. Ещё мгновение, и свалился бы вниз. Но удержался на ногах и услышал, как камень несколько раз цокнул, ударяясь о колодезные стены. А потом всё стихло. Словно бездна проглотила. Только волна душного сладковатого смрада вдруг плеснула в лицо.
- Не морщись. И не вздумай напачкать здесь. Это запах непослушания. Или попытки бегства. Понял?
Шея задеревенела от ужаса, даже кивнуть не смог. Говорить-то словно разучился ещё в мрачном зале, когда очнулся среди серых плащей и замотанных в полотно мёртвых тел. С тех пор будто окоченел, только глаза исходили слезами, да застрявший в горле комок мешал хныканью перейти в заливистый плач. Пока эта служка, Гилана, так вроде назвала её жилистая хозяйка, не сказала ... Что же она сказала?.. Не вспомнить. Но после этого точно полегчало. Его учили добром на добро отвечать. Хоть и не вспомнить, кто учил. Но он должен ...
Тихий, жалкий стон. С таким умирает заяц, которого настигла стрела охотника. Ну же, вперёд! Дрожащая потная рука толкнула дверь.
Гилана задыхалась.
Светящийся саван плотно окутал, а потом начал медленно сдавливать грудь и горло.
Девушке снилось, будто её спеленала ловчая сеть паука. Вот-вот появится мохноногий хозяин и вонзит жало в слабеющее тело.
Точно - сквозь голубизну просвечивает что-то тёмное, угрожающее.
Ближе. Ближе. Вспыхнули недобрые красноватые огоньки. Да это же паучьи глаза!
Нет сил пошевелиться и отогнать страшное видение. Может, вовсе не видение?
Раскрылись гигантские жвала и потянулись к лицу.
Тётка раскрыла рот и тяжело задышала - сейчас в каждую клеточку тела хлынет Гиланина сила. Не верится, что оберег, данный девчонке для поддержки, так изменил её. Дело в той книге, которую служка смогла каким-то чудом утащить из башни. Сейчас всё выяснится ...
Ой! Девка Гилана слабо дёргалась под прозрачным покрывалом, издававшим странное голубоватое свечение. Уворачивалась от невидимого врага. Потом отчаянно билась. Ну точно птица в силках. Сон такой, что ли ... Надо разбудить. Мальчик подошёл к девушке. Горло спящей задрожало, вспухли жилы, зачернели под мёртвенной белизной кожи. Боязно дотронуться до светящейся в темноте пелены. А если она обволокёт и его? Будет как муха в паутине ... Ещё могут наказать ...
На шее девушки проступили тёмные точки.
Гилана вскрикнула - негромко, протяжно.
Крохотные, будто от укуса, пятнышки засочились кровью.
А вдруг она умрёт во сне?
Мальчик больше не топтался в нерешительном страхе. Схватил Гилану за плечи и стал трясти.
Мерцающий полог тотчас исчез. На несчастную и испуганного ребёнка обрушилась темнота.
Хозяйка дома обессилено опустилась на пол. Не бывало ещё такого - девчонка вырвалась из паутины. Обычно удавалось опустошить сознание безответных служек, доверенных ей под присмотр. Присвоить чужую силу, пусть крохотную, но важную для мечты - уйти из Города. Живой. Одной уйти - после заклинания подростки становились словно мёртвые и вскоре на самом деле погибали. Гилана ей нравилась: было в этой служке что-то. Так неприглядная кожура водяного ореха скрывает вкуснейшее ядро. И под безликой покорностью девчонка утаила способность сопротивляться. Уцелела там, откуда никто не возвращался. Женщина в досаде даже стукнула кулаком о каменный пол. Но ничего. Она попытается ещё раз ...
