Я качаю головой.

— Это так. Ну, может, немного. Я читала о них в книгах, но я никогда не видела их. Ты знаешь… запретный плод и все такое.

Мой ответ видимо устроил Хеддер, потому что она снова взяла вилку.

— Ты не единственная, кто чувствует себя таким образом. Половина людей, которые здесь работают, постоянно просят Эрета показать им склад, — она фыркает.

— Я могла бы пошутить,но я не буду. Но Эрет осторожен с пистолетом. Как и должен быть. Только некоторым людям

доверяют оружие. А Рэй…я не думаю, что ты встречалась с ним?

Я качаю головой.

— Его работа — держать оружие в безопасности и в хороших руках, — наверное, Рэй —тот пожилой человек, который был с Эретом.

— Надеюсь, они не используют меня в качестве мишени? — спрашиваю я.

Хеддер улыбается.

— Не думаю. Поговори об оружии со своим свекром, — она указывает на меня концом вилки.

— Рэй отвечает за оружие, а Президент отвечает за Рэя.

— Это хорошая идея, — сказала я и сердце начинает биться быстрее. — Может быть, я спрошу его, — нет, я не буду. Я не могу придумать способ, чтобы получить код от комнаты. Но Хеддер, наверное, права. Человек, который, несомненно, имеет информацию, — мой свекр. Я думаю, стоит обыскать его стол. Я уверена, в нем много тайн.

— Готова? — спрашивает меня Хеддер. Она уже стоит и держит в руке пустую миску от салата.

— Конечно, — я встаю на ноги, бросая свой бутерброд в мусорное ведро.

— Их выгоняют сегодня днем, — Хеддер говорит мне, когда мы выходим из кафе. — Мы должны все подготовить.

Мои шаги медленные. Когда я была маленькой, я всегда шла медленно, когда не хотела куда-то идти.

— Ты в порядке? — спрашивает Хеддер.

Я ускоряюсь.

— Мы будем там, когда их будут выгонять?

— Нет, — говорит Хеддер, и я облегченно вздыхаю. Я знаю, что сделал Марк Лэйрд, но я все равно не хочу смотреть его наказание.

— Сколько их?

— Сегодня трое, — говорит Хеддер.

— Это типично? Количество, я имею в виду? — президент Хеддок не дает нам информации о том, кого будут выгонять.

Мы поднимаемся по лестнице.

— Мы делаем это каждый месяц, и их всегда мало. Одной зимой было пять человек, это был максимум. Это была плохая зима, — она смотрит на меня. — Как правило, все мужчины, но не всегда.

— Президент Хеддок приходит?

— Нет.

— Конечно, нет, — бормочу я. — Это же грязная работа.

Хеддер останавливается как вкопанная, и я чуть не врезаюсь в ее спину.

— Следи за собой, Астрид, — говорит она. Она не злится, а обеспокоена.

— Теперь он —твоя семья.

Я киваю. Я не думаю, что президент Хеддок ранит меня. Я же его невестка, я всегда на виду. Он причинит боль моим близким — Кэтрин, моему отцу, он — человек, чье наказание будет еще более болезненным. Он убил мою мать, чтобы достать моего отца.

Хеддер заходит в офис, чтобы взять пачку файлов с края ее стола. Затем мы спускаемся в подвал.

— Мы дадим им что-нибудь? — спрашиваю я, пытаясь догнать Хеддер. — Прежде чем мы их выгоним?

— Типа прощальный подарок? — хмуро хмыкнула Хеддер.

— Нет, конечно, нет.

Но воду, например? Или карту? — даже когда я задаю вопрос, я знаю ответ.

— Нет, — Хеддер открывает дверь в подвал и придерживает ее для меня, чтобы я прошла вперед.

— Кроме того, у нас нет карты той местности. Мы не знаем, что там, — она

указывает в сторону коридора, где оружейное хранилище.

Мне удается пройти мимо закрытой двери, даже не взглянув на нее, хотя желание сильное.

Мы еще раз поворачиваем направо и, дойдя до конца зала, видим трех человек в кандалах. Эрет и еще один охранник прислонились к стене.

Эрет видит нас и отталкивается от стены.

— Привет, Хеддер, — говорит он. — Миссис Хеддок.

— Астрид, — говорю я ему. Судя по выражению его лица, я знаю, что скорее он поселится в аду, чем назовет меня по имени.

— Привет, — говорит Хеддер. — Все в порядке? — голос у нее бодрый и деловитый.

Она не смотрит на заключенных.

— Да, — говорит Эрет. — Просто ждем вас с документами, чтобы мы могли вывести их отсюда.

— Прости, мы немного опоздали.

— Это нормально, — Эрет машет рукой. — Они никуда не денутся. Но это долгий путь.

Чем раньше мы начнем, тем лучше.

— Абсолютно, — говорит Хеддер. Она открывает папку в руках.Вручает Эрету

ручку и протягивает ему папку, чтобы он подписал бумаги внутри. Я обращаю свое внимание на заключенных.

Самый старый, вероятно, ему лет пятьдесят, стоит, опустив глаза. У него под мышками пятна пота и мокрый лоб. Рядом с ним небольшой, жилистый человек, который напоминает мне

грызуна, потому что у него вытянутое лицо и большие передние зубы. Он не вспотевший, но он быстро дышит. Я слышу его тяжелый вздох. Последний человек — Марк Лэйрд. Я смотрю на

него, и он неуверенно и грустно улыбается. Но этот хитрый, расчетливый блеск в его голубых глазах выдает его с головой. Он уже присматривается к ситуации, чтобы выяснить, что можно

использовать в свою пользу.

Я не хочу смотреть на него. Но я смотрю в его глаза, и по моей коже бегут мурашки. Я слышу плач маленькой девочки в своей голове. Но если я отвернусь, он поймет, что я его боюсь.

— Все готово, — говорит Эрет, и второй охранник выпрямляется. Эрет просто проходит мимо заключенных и открывает дверь перед ними. Он выходит прямо на улицу, и яркий

солнечный свет заставляет нас щуриться. Я поднимаю ладонь, чтобы прикрыть глаза.

— Давай, — говорит Эрет первому заключенному в очереди, пожилому человеку, —двигайся, — Мужчина медлит всего секунду, прежде чем пойти вперед за Эретом. Двое других следуют за ним. Второй охранник идет за ними и захлопывает дверь. Я опускаю руку. В коридоре слишком тихо.

Хеддер подходит ко мне.

— Ну вот, — говорит она. — Давайте вернемся к работе.

— Ладно, — говорю я тихо. Я только что увидела, как троих мужчин отправили на смерть.

Это не так уж сложно, как должно было быть.

Я иду к заброшенной части парка, когда из-за дерева выходит Кэтрин и кладет руку мне на плечо. Я даже не удивлена, но все же отстраняюсь.

— Что с тобой и папой случилось? — спрашиваю я. — Всегда скрываетесь.

— Успокойся, — говорит Кэтрин, закатывая глаза.

— Папа даже не знает, что я здесь.

— Почему ты здесь?

— Ты была немного нервной, когда мы виделись в последний раз, — Кэтрин делает шаг ко мне.

— Я хотела убедиться, что ты в порядке.

Я фыркнула. Кэтрин была учителем, мучителем, наставником для меня, но

воспитательницей она была очень редко.

— Чего ты хочешь?

— Боже, спрячь колючки, — кривится Кэтрин.

Я останавливаюсь и смотрю на нее, сложив руки на груди.

— Ладно, — говорит Кэтрин, копируя мою позу.

— Я хочу знать, что происходит между тобой и Иккингом.

— Что ты имеешь в виду? — я игнорирую вспотевшие ладони.

— Ты вела себя странно в тот день, — Кэтрин пожала плечами.

— В тебе было какое-то нежелание.

— Ты имеешь в виду нежелание убивать кого-то? — спрашиваю я.

— Прости, что я не прыгаю от радости, — я повышаю голос, и Кэтрин делает шаг ближе ко мне.

— Повзрослей, Астрид. Ты действительно думала, что это будет легко? — она злиться.

—Это того стоит… И это война… Всегда будут жертвы… — она изучает мое лицо в течение долгого времени.

Она внезапно охает.

— Ты… ты влюбилась в него? — в ее голосе ужас и отвращение, будто я съела пригоршню червей или спала в собственной блевотине.

Теплый ветерок колышет деревья над нашими головами, и мне в глаза лезет челка.

— Необязательно любить кого-то, чтобы чувствовать себя плохо от убийства.

— Ты знаешь, что его смерть — это наш успех, — говорит Кэтрин.

— Если его отец умрет, Иккинг примет власть. Ничего не изменится. Они оба должны умереть. Ты это знаешь.

— Я не думаю, что он похож на своего отца. Он…

— Меня не волнует, — отрезает Кэтрин. — Меня не волнует, что ему нравится. Ты тоже не должна волноваться за него, это эгоистично. Не ставь чувства выше цели и своей семьи, — она хватает меня за запястье.