Не снижая скорости на повороте к дому, я влетаю на подъездную дорожку, торможу практически у самой лестницы. Выпрыгиваю из машины, даже не позаботившись заглушить двигатель. Распахиваю дверь, где на пороге с перекинутым через плечо полотенцем стоит мама.

– И что все это значит? – она приподнимает тонкие брови, стягивает ткань с плеча, хлопает ей по моим плечам. – У тебя особое отношение к школе? Или определенные часы посещения?

Я уже давно не боюсь получить тумаков от неё, но грозный материнский вид всегда наводил особые мысли на расплату.

– Уроки закончились, – бурчу я себе под нос, боком прохожу мимо неё, за что получаю по шее полотенцем.

– Да, конечно. И нос распух, потому что к тебе хорошо относятся. Ухо тоже в неравном бое раскромсали? – толкает меня в плечо и идёт за мной по пятам. – Это Терренс тебя так отмутузил?

– Мам, нет такого понятия «отмутузил». Мы надрали друг другу задницы, он остался, я вернулся. Что непонятного? – стягиваю с себя толстовку, швыряю её в корзину через всю комнату, та накреняется и падает. Мама, молча, указывает мне на неё, чтобы я немедленно поднял. Кряхтя, делаю то, что она хочет. В нашей семье мама – диктатор, единственная женщина которую мы обязаны уважать и любить. Отец говорил, что мы трое мужчин должны закрыть рот и молча делать то, что она даже не сказала, и понимать все с одного намёка. Это кажется ненормальным, но мы любим нашу маму, и не стали бы огорчать её ни при каких обстоятельствах.

– Мне понятно только то, что появилась Уиллоу Чемберс. Вы снова решили сводить меня с ума. А знаешь что? Она же дружит с Чейзом, не так ли? Я приглашу её на капустный пирог, они ведь и раньше торчали здесь часами. – я выставляю палец вперёд и машу им из стороны в сторону. – Не указывай мне, Хантер. Вы меня в том году извели своими ссорами. Я чуть не потеряла всех сыновей разом. И сейчас ты стоишь передо мной, как коктейль «кровавая Мери»: опухший и красный. Я обязана вмешаться в ваши проблемы, пока вы все не испортили между собой, – я стону, ложусь на кровать и закидываю руки за голову. – Сними джинсы, поганец, я только поменяла постельное белье, – с психом, расстёгиваю пуговицы, дёргаю бёдрами и скидываю тяжёлую ткань на пол. – Так-то лучше.

– Если бы я знал, что дома меня ожидаешь ты, ушёл бы сразу на работу, – говорю я в пустоту, потому что отчётливо слышу звук шаркающих тапочек по деревянному полу, затем звук по нарастающей возвращается, и я замолкаю от греха подальше. С миссис Кинг нельзя спорить. Вскрикиваю, когда на моё лицо приземляется ледяной горошек в упаковке, из глаз от боли брызгают слезы, мама начинает привычно гладить меня по волосам.

– Твоему отцу казалось, что я влюблена в хлюпика Джо, – из меня вырывается смешок, отчего мама давит на пакет сильней. – Молчи там. Он сходил с ума, выпрыгивал из штанов, а я не замечала его дурацких ухаживаний. Как бы то ни было, он решил действовать такими же методами, как ты. То за волосы дёрнет, то оскорбит. Мне надоело его поведение, и я действительно начала встречаться с Джо, – я начинаю ржать во все горло, она приуменьшает: Джо не просто хлюпик, он задрот и алкаш до сих пор.

– Мам, не говори, что он мог быть моим отцом, иначе я сдохну от смеха, – она дёргает меня за волосы на макушке, убирает замороженный горошек от носа к уху и удерживает.

– Смейся сколько влезет, но такие красивые мальчики могли родиться только от вашего отца. Когда я находилась на свиданиях с хлюпиком, отец решил, что может встречаться с Корри, которую я ненавидела. Все бы ничего, но у них вполне могло завязаться нечто серьёзное. Я это к тому, что может, не нужна она тебе? Вы, мальчики, любите просто устроить друг другу взбучку, поспорить и сам процесс соревнования. А оставь её в покое каждый, нужна ли она кому-то из вас или вы ей? Когда вы все наиграетесь, все встанет на свои места. И если у неё есть к кому-либо из вас чувства, она не станет дразнить и ерепениться. Прости, вот в данный момент ты ведёшь себя, как ребёнок, позволяешь манипулировать собой и введёшься на вызов. Пусть Терренс без тебя сделает шаги. А ты в это время устраивай свои отношения с ней, не оборачиваясь, – она заглядывает в мои глаза и целует в лоб. – Я люблю тебя, сынок, будь мудрее.

Теперь понятно, почему мой папа женился на этой женщине.

– Ты уже решила, что делать с братьями? – щипаю себя за бровь, растягиваю кожу, морщу. У меня все, связанное с братьями Кинг, вызывает ломку и головную боль.

– Оставь меня в покое, пожалуйста, – мы расположились на лужайке у меня во дворе, расстелив предварительно флисовый плед. Хотелось провести последние жаркие дни расслабляясь на мягкой траве. Кувшин лимонада и парочка стаканов с трубочкой стоят неподалёку, ими нас обрадовала Леони перед тем, как отправиться на работу. С пониманием отнёсшаяся к необычной духоте, что сегодня сидеть дома казалось уже невозможным. Поэтому мы решили устроиться здесь, уроков задали очень много и некоторые задания мы могли решить только совместными усилиями.

– Я бы выбрала Чейза, он кажется самым адекватным из них, – я поджимаю губы и с удивлением смотрю на Винни, немного при этом косясь. – Ну, он красивый, – затем её голос снижается, – как и все они.

– А-ха-ха. Смешно, ага, – подталкиваю к ней математику и забираю себе литературу, – ответ неверный, вы выбываете из игры.

– Что Терренс тебе говорил, когда возник из неоткуда с избитым лицом? Это ему навалял Хантер, за поцелуй, понимаешь? – качаю головой, это никогда не закончится. Засовываю трубочку в её рот, заставляю пить лимонад и занять себя хоть чем-то.

– Я ведь не спрашиваю у тебя, что вы делали однажды в школьном туалете с Терренсем? Не хочешь об этом поговорить? – она начинает быстро моргать. – Уверенна, что только Чейз нравится? – Винни хмурится и выпивает весь лимонад, надувая щеки. – Я тоже не хочу обсуждать, прости.

Наступает неловкая тишина, которую заполняют только редко проезжающие мимо машины. Там нечего рассказывать, Терренс пытается доказать мне что влюблён. Но это не правда, я слишком хорошо его знаю. Периодически я заглядываю в её конспект, который теперь заполняется в разы быстрее. Для того чтобы списать, мне понадобится стать распознавателем текста. Цифры, мелькающие передо мной, складываются в уме, расставляю знаки, завершаю очередное задание. На соседнем участке включается газонокосилка, и я приподнимаюсь, чтобы посмотреть, кто это у нас такой шумный. Я видела, что дворик очень ухоженный, но сомневалась, что соседу есть дело до этого. К тому же, монстра, которым обычно убирают траву, очень сложно перемещать, тем более пожилому мистеру, он, кажется, немного сдал за последнее время. Высокий кустарник закрывает мне вид, я приподнимаюсь и тут же снова падаю на траву, зажмурив глаза.

– У тебя проблемы с головой? – Винни полностью встаёт, из её рта вылетает нечто похожее на восхищённый всхлип. Я точно узнаю эту волнистую копну волос. – Я знала, что он работает. Но не газонокосильщиком ведь.

Я мычу и прикрываюсь учебником ту сторону лица, с которой он, предположительно, может появиться.

– Что ты сказала? – громко спрашивает моя подруга, и я тяну её за длинную юбку для того, чтобы она прилегла назад на траву. – Я не слышу! О, Терренс, привет. Как твой нос? Или глаз? Месть, она такая сука, правда?

– Винни, – пищу я, – закрой свой рот.

Не слышу в ответ никаких слов. Значит, он её игнорирует, хотя может за рёвом не слышит слов. Ладно, надо уходить отсюда или лучше уползать, по крайней мере, я смогу обезопасить себя таким образом. Даже если это смотрится глупо. Закусываю пару тетрадок, засовываю подмышку учебники и, опираясь на одну руку, ползу, максимально прижимаясь к траве. Винни начинает хохотать, я не останавливаюсь, даже когда на моем пути появляется опрыскиватель, лучше уж сломать его, чем приподняться и быть замеченной. Газонокосилка перестаёт греметь, и я напрягаюсь всем телом.

Моя подруга двигается вслед за мной, наступая мне буквально на пятки. Неужели она хочет, чтобы я общалась с Терренсом ради шутки.