На то, что у разыгравшегося спектакля появилась парочка незапланированных зрителей, поначалу внимания никто как-то не обратил, в результате чего у Сергея появилась потрясающая возможность понаблюдать, как отреагировала на сложившуюся ситуацию девушка. А посмотреть было на что. Тоня слушала выступление прораба совершенно спокойно, не краснела, не бледнела, и даже не смущалась. И вообще было такое ощущение, что дай ей в руки блокнот и ручку, так она еще и конспектировать примется. Но долго оставаться невидимками у вновь прибывших не получилось. Что заставило обернуться дядю Петю неизвестно, но обнаружив гостей он тут же оборвал свою речь на полуслове и ко всеобщему удивлению густо покраснел. Кравченко же еле удержался, чтобы не расхохотаться.

Тоня Полищук, которая сейчас больше всего походила на прогуливающую уроки старшеклассницу, внимательно разглядывала прораба своими огромными, серыми глазищами, в которых без труда читалось восхищение его ораторским искусством. А напротив стоял немолодой уже мужчина прошедший и Крым, и рым, не боящийся ни черта, ни бога, способный в случае необходимости отстаивать свою точку зрения перед любым начальством, и медленно заливался краской. Положение спасла та самая парочка провинившихся. Мужики решили пока суд да дело слинять по-тихому куда подальше, а там глядишь, прораб немного успокоиться, остынет и если повезет, не так сильно накажет. Но видно это был не их день. Услышав шевеление за спиной, мужчина резко обернулся и одарил своих подчиненных таким многообещающим взглядом, что они поняли расплачиваться за содеянное будут долго и трудно.

— Убрать, — рявкнул на них маленький прораб и, взяв себя в руки, повернулся к приехавшему начальству. — Здравствуй, Сергей Анатольевич, что-то зачастил ты к нам. — Поздоровался он с Кравченко и перевел вопросительный взгляд на девушку.

— Приветствую, Петр Иванович, — улыбнулся Сергей, — познакомься это Антонина Михайловна, наш новый сотрудник, вот привез показать, как вы ее проект в жизнь воплощаете, — и опять с трудом удержал смех, глядя на то с каким выражением лица мужчина уставился на стоящую рядом с ним пигалицу.

Мало кто знал, что в молодости дядя Петя чуть не остался калекой, по вине своего подвыпившего напарника. Будущему прорабу тогда повезло, перелом обеих ног штука неприятная, но все же поддающаяся лечению, в отличие от перелома позвоночника, который достался на долю того самого напарника. С тех пор он на дух не переносил алкоголя, а уж тех, кто позволял себе пить на рабочем месте гнал со стройплощадки поганой метлой. Но мужики, которых прораб в этот раз строил, в бригаде работали не первый год, норов его знали хорошо, а потому и порядок никогда не нарушали. В обычной ситуации им бы и в голову не пришло притащить на работу выпивку. Вот только живущая неподалеку парочка старичков, за неимением лишних денег, не придумала ничего лучше, чем расплатиться с ними за помощь по хозяйству трехлитровой банкой самогона. Отказаться от такой благодарности не получилось. Пить нельзя, во всяком случае, на работе. Продать некому. А вылить просто рука не поднялась. Вот и решили мужики спрятать подарочек от греха подальше. Тут же встал вопрос, куда? Пытаться пристроить его в вагончике, было бесполезно, все хорошо знали, что у прораба просто феноменальный нюх на такие вещи. Поэтому после недолгих размышлений было решено припрятать сокровище прямо в доме, благо укромных мест из-за идущего ремонта хватало. Но вот беда, когда делаешь что-то нагло и отрыто, на тебя внимание никто не обращает, стоит же только попробовать провернуть что-то втихую, так сразу и вляпаешься. Пока эта парочка нарушителей дисциплины присматривала место для заветного бутылечка, один из них случайно задел стоящую возле стены стремянку. И, конечно же, она упала в аккурат на ведро, при помощи которого мужики до поры до времени решили замаскировать самогон.

Пока дядя Петя, недоверчиво поглядывая на гостью, пересказывал Сергею эту историю, сама Тоня бродила по почти законченной веранде и сравнивала то, что ей когда-то привиделось в воображении с тем, что получилось в реальности.

От накативших воспоминаний младшего Кравченко отвлекло явление Христа народу, то бишь Сурикова их с Димкой секретарше Людочке. Она одной из первых на фирме пала жертвой обаяния нового заказчика и каждое его появление в офисе встречала с необыкновенным энтузиазмом. Вот и сейчас девушка впорхнула в кабинет к младшему Кравченко, с сияющими от счастья глазами и мечтательной улыбкой на губах и, не выходя из своеобразного транса, обрадовала:

— Господин Суриков уже в кабинете Дмитрия Анатольевича, — а потом упорхнула на свое рабочее место, так и не придя в сознание.

Невменяемое состояние секретарши настораживало и заставляло задуматься, что же такого отчебучил сегодня этот показушник.

***

Из-за плохого самочувствия и раздрая царившего в моей душе я как-то внезапно осознала свое одиночество в этом большом городе, так и не ставшем мне по-настоящему родным, несмотря на пять лет учебы в универе. И вполне возможно, если бы не «детсадовцы» заявившиеся ко мне в первый же день болезни, я рисковала бы банально впасть в депрессию. А так неожиданная, но от этого не менее искренняя забота ребят пролилась бальзамом на мою душу, заставив отвлечься от самобичевания, и переключится на вещи куда более прозаические, но, тем не менее, нужные, а самое главное приятные.

Ребята появились у меня почти полным составом, не прихватив с собой только нашего "бородатого няня" Пал Палыча. Даня, едва переступив порог, отобрал у меня рецепт и, не раздеваясь, убежал в аптеку. А Саня с Толиком принялись проверять запасы продовольствия в моих закромах. Полупустой холодильник вызвал у них шок, и я с большим трудом сумела удержать ребят от немедленного похода в супермаркет за продуктами. Пришлось объяснять, что когда простужаюсь, есть почти ничего не могу, и живу исключительно на чае с малиной или облепихой, да на молоке с маслом и медом. А в качестве доказательства предъявила кастрюльку со вчерашними голубцами, из которых я за целый день так ни одного и не съела. Ребята посмотрели на меня как на ненормальную, но свой пыл поумерили настолько, что мне даже удалось скормить им эти самые голубцы. Три голодных парня подмели их одним махом, а потом все же сбегали в магазин и принесли мне молоко и масло, предварительно убедившись, что баночки с медом и малиной стоят у меня на кухне. И все время пока я болела, каждый день кто-то из них появлялся в моем доме, принося что-нибудь вкусненькое и, конечно же, молоко с маслом, которые я в эти дни употребляла просто в невероятных количествах. На такой диете я за время болезни набрала несколько лишних килограмм, заработала на пару ближайших месяцев стойкую неприязнь ко всему сладкому и очень быстро избавилась от простуды. Всего неделя и я снова была на работе.

А там творилось что-то несусветное. Фирма напоминала разворошенный муравейник, все только и говорили о грядущем большом проекте. Правда о том, чем конкретно предстоит заниматься, никто толком не знал, потому что начальство до поры до времени не торопилось разглашать подробности будущего заказа. Зато личность заказчика тайной не являлась, и это только усиливало ажиотаж, особенно, среди женской половины коллектива.

Впервые о господине Сурикове я услышала от девочек в бухгалтерии, когда относила больничный. Но если честно, не очень-то обратила внимание на их охи и вздохи. Девчонки молодые незамужние, о чем им еще болтать как не о красивых мужиках? Потом была секретарша Людочка, впавшая в мечтательное состояние при одном упоминании о заказчике и изрядно меня этим удивившая. Я-то наивная была абсолютно уверена, что у нее давно и прочно выработан иммунитет на красивых мужчин, при таких-то боссах. А трио шалопаев, которые за прошедшую неделю стали мне почти родными, только подлило масла в огонь своими ехидными комментариями. Последней каплей стала женская компания в местном кафетерии. Дамочки, работающие на фирме, расположенной этажом ниже многозначительно закатывали глаза, томно вздыхали и восторженно ахали, обсуждая нашего нового клиента. К концу дня я уже не сомневалась, что у Сереженьки появился достойный конкурент, и просто умирала от желания лицезреть этого таинственного мужчину. К счастью умереть не успела.