Я чувствовал, что мы развернулись, направляясь обратно к Вороньему гнезду, ужас и беспокойство сменились жгучим любопытством. Ещё ни разу в жизни я не испытывал столько адреналина!
– Та-ак, – протяжно начал я, – может, всё-таки расскажите, что это было? Вы пранкеры, что ли?
– Нет, – обрубил Глеб.
– Знаете, – отозвался прыщавый парнишка с переднего пассажирского сиденья, – мы не так уж и много гостей принимаем, но я не хочу рассказывать этому городскому чёрту, что тут происходит.
– Кики! – возмутилась Инга, щёлкнув парнишку сзади по макушке.
«Кики, – хмыкнул я про себя, – интересно, а это прозвище производное от Кикиморы?»
– И у меня особого желания нет, – отозвалась веснушчатая. – Я вымоталась, пока мы с ним нянчились.
Её карие глаза напоминали огромные смородины, волосы, точно медь, были туго собраны в затасканную резинку, острый нос и тонкие губы делали лицо весьма неприветливым. Она не показалась мне уродливой, хотя и красивой тоже, но вот неприятной – весьма.
– Да я вроде не особо скрывался. Думал, намечается драка, а тут такое…
– Да мы тебя со вчерашнего дня караулим!
– Серьёзно? – опешил я. – Так вот кто торчал под окнами ночью! – Мне казалось, что на сегодня с меня хватит удивлений, но судьба распорядилась иначе. – Вы точно психи!
– Не больше тебя, – отозвался Глеб. – Боже! Почему с новенькими всегда так трудно!
– Дело в том, – заговорщическим тоном начал Рыжий, – что мы действительно пытались тебе помочь. Эта деревня… Она проклята!
– Мы не знаем, что с ней, – поправила Инга.
– Как по мне, – продолжил Рыжий, – так всё это – сущее проклятье.
Парень, шмыгнув носом, раздражённо посмотрел на Ингу. Мне даже показалось, что он готов был ей треснуть… хорошо, что между ними сидели мы с Веснушкой. Девушка, в свою очередь, наморщила высокий лоб и, неопределённо хмыкнув, уставилась в окно, в котором ничего не было видно из-за дождя. Видимо, между этими двумя довольно напряжённые отношения.
Как только автомобиль подъехал к остановке у въезда в деревню, стало светлее, я не сразу сообразил, что гроза прекратилась.
«Как быстро начался, – подумал я, – так и стих…»
– Хм, так странно, – вертясь по сторонам, пробубнил я. – Такой сильный ливень, а прошёл мимо. Как удачно.
– Ага, – хрюкнул прыщавый Кики, – вот это везение! Мы просто счастливчики! – и буркнул еле слышно, но я понял, что фраза была адресована мне: – Вот олень!
– Воронье гнездо никого не выпускает по прошествии суток, – подала голос Веснушка. – Ты обречён прожить здесь всю свою жизнь. Поздравляю.
– Что значит «не выпускает»?
– То и значит, – ответил Глеб. – Захочешь покинуть деревню – не сможешь. Всегда что-то мешает, как, например, этот ливень.
– В прошлый раз был туман, – задумчиво добавила Инга. – Ехали, ехали, а вернулись обратно.
По-моему, так начинаются все фильмы ужасов. Деревня в глуши, её странные жители, поверья…
«Надеюсь, – взмолился я, – они не приносят людей в жертву!»
– Да, да, – напрасно пытаясь отодвинуться от людей, жмущихся ко мне, кивнул я, – я смотрел Сайлент Хилл.
– А мы и не ждали, что поверишь, – ухмыльнулся водитель, – поэтому не прибегали к разговорам. Решили действовать, но ты… В общем, бегаешь отлично.
– Спасибо.
В Гнездо заехали в полном молчании. Если сказать по правде, я даже не знал, хочу ли продолжать слушать бредни деревенских. Меня интересовала правда, а не эти байки.
Глеб свернул на насыпную дорогу, идущую вдоль коровьей фермы, по которой я прибыл к дому бабушки вчера. Я думал, меня высадят возле названной крепости, но парень заехал на пустыри соседних домов и заглушил машину.
– Дальше пешком, – сообщил главный, – ко двору подъехать не могу, если отец узнает, что брал машину – прибьёт.
– Да ты рисковый, – буркнул я, стараясь покинуть жигули.
– Как тебя зовут, шутник? – отозвался Глеб. – Нам многое предстоит вместе пережить, нужно будет как-то обращаться к тебе.
– Слав.
– Слава, значит.
– Не Слава. Слав.
– Ладно, Слав, – делая акцент на имени, усмехнулся он. – Будем привыкать друг к другу.
– Ни к чему такие жертвы, – хмыкнул я, – эта ссылка всего лишь на лето.
– О-о, – протянул Кики, скаля зубы, – это будет долгое лето для тебя.
– Я не задержусь здесь ни на секунду дольше. И никакое проклятье меня не остановит!
– Хорошая речь, – ответил главарь шайки. – Жаль только, что напрасная.
***
Сидя в кресле на кухне и поедая пирог с клубникой, от которого хотелось проглотить пальцы – настолько он был вкусным, я обдумывал происшедшее сегодня. Бабушка расположилась напротив, она читала книгу в ветхом переплёте и иногда потягивала чай из советской сервизной чашки.
– Ба, – буркнул я с набитым ртом, – почему тут не ловит связь? Двадцать первый век всё-таки…
– Сотовая вышка есть только в районном центре, милый. Но если тебе нужно позвонить, мы сходим к Тимофеевне, у неё есть стационарный телефон. Не беспокойся, я уже позвонила Артёму и сообщила, что ты благополучно добрался… Отец был недоволен, что ты запамятовал с этим, но я взяла вину на себя.
Бабушка улыбнулась, но в эту же секунду её глаза почему-то наполнились слезами. Она отвернулась и быстро смахнула их.
– А у вас… У вас с ним всё в порядке?
– Я просто давно не слышала его голоса, дорогой, – взяв себя в руки, ответила бабушка. – Твой отец часто бывает слишком занят.
– Это не причина, чтобы не общаться с матерью! По-моему, ты классная… И он должен хоть иногда приезжать к тебе.
– Спасибо, Слав, – тепло улыбнулась женщина. – Но не серчай на отца. Он выпорхнул из моего гнезда и стал ответственным за новую семью. Он всё делает, чтобы вы были счастливы. Уверена, он не приезжает, потому что на то есть веские причины.
Я не знал насколько эти причины веские, ведь мы каждые полгода летали заграницу, но говорить об этом бабушке не стал.
Спустя пару минут раздался стук в дверь и в дом вошёл парень, которого я не видел прежде. Он был высок и крепок, но лицо показалось детским из-за круглых щёк и пухлых губ. Гость улыбнулся, по-доброму сверкнув зелёными глазами.
– Добрый вечер. Пришёл, как и обещал, Анна Петровна.
– Добрый вечер, Костик, – отозвалась бабушка. – Проходи, мы как раз чай пьём.
Парень подошёл ко мне и протянул руку, я пожал его ладонь, грубую и шершавую.
– Ростислав, – зачем-то представился я полным именем, – но зови меня просто Слав.
– Хорошо, Слав, – улыбнулся парень. – А я – Костя… Ну, ты уже это слышал.
Не знаю почему, но я вдруг испытал неловкость, хотя для меня это совершенно неестественно.
– Ну, садись, садись, – запричитала бабушка, – сейчас налью крепкого чаю. Костик – внук Тимофеевны, я пригласила его из-за случая с молодёжью. Ты говорил, что парни не особо хорошо тебя приняли, так вот я подумала…
– Ба, – заскулил я, – ты серьёзно? Телохранителя мне наняла, что ли?
– Не телохранителя. Я просто поговорю с ними. Обещаю, тебя не тронут.
– Константин, – спокойно сказал я, – я польщён, правда. Но пожалуйста, оставьте это дело мне.
– Но, Слав!
– Ба, я уже сам всё уладил.
Я смотрел на этих двоих и терзался в сомнениях. Мне хотелось кричать от негодования и одновременно смеяться от такого бабушкиного нрава.
– Всё в порядке, – улыбнулся я, – я поговорил с ребятами и разрешил наши недопонимания. Смотри, даже умудрился остаться целым и невредимым!
– Похвально, – отозвался Костя, и обратился к бабушке. – Не такой он уж и хлюпик, каким вы его представили.
– О, а на этом спасибо, конечно, – недовольно скривился я, и мы все лопнули от смеха.
Злость отступила. Эта женщина хотела меня защитить и уберечь, не стоило на неё сердиться. Мгновение спустя я даже почувствовал облегчение от того, что она попыталась что-то сделать, помочь, а не просто забыла или не предала значение этому конфузу.
Так тепло, как у бабушки, мне ещё нигде не было… Родители постоянно ссылались на занятость, а я был предоставлен сам себе. О семейных вечерах я вообще знал только из фильмов. Жаль. Семья – самое главное, что есть в нашей жизни.
