Автор обложки и фотоснимка на обложке – Марика Макей

Вам нравится граффити? Мне – безумно! Я живу этим! Не понимаю, почему закон на стороне унылых серых заборов и однообразных многоквартирных домов. Да, бывают и бездарные художники, и обычные гопники, рисующие половые органы на стенах или пишущие какие-то гнусности. Но, простите, я-то не такой! Я – лучший в своём деле. Я – Артос!

– Какого чёрта ты залез на мою половину?!

Моему возмущению не было предела. Тоха – мой друг, заляпал синим цветом слизня, которого я так тщательно выводил. Слизень в яркой кепке с толстой цепью на груди состряпал нахальное выражение лица. По-моему, остроумно! Это граффити ясно даёт понять, как я отношусь к рэпу.

– Не гони, Слав! Куда я напишу ещё одну букву?

– Не тронь моего слизня!

От спора нас отвлекли мигалки полицейской машины и характерный звук сигнала клаксона, мы с Тохой быстро похватали рюкзаки и кинулись бежать. Машина погналась за нами, фараоны что-то кричали по рации, а мы неслись на всех парах, изредка поглядывая друг на друга и обмениваясь смешками. Такая погоня была не впервые.

На самом деле, на уличных художников обычно не обращают никакого внимания, в основном патрули вылавливают алкашей и наркоманов, балующихся спайсом и подобной дрянью, но после того случая, как здание отдела полиции района стало пестрить шикарнейшим граффити, на нас ополчились.

– Разделяемся, Тох!

На перекрёстке мы побежали в разные стороны. Я слышал, что машина остановилась, значит, один из мусоров вылез и начал преследование на своих двоих. Плохой ход, бегаю я отлично!

Я завернул в первый попавшийся переулок, потом ещё в один и ещё. Затем запрыгнул на мусорный бак и перемахнул через сетку-рабица. Никто бы не смог меня поймать! Только не великого Артоса!

      Соскочив с сетки, я остановился, посмотрел назад, преследователь отстал. Я почувствовал, как приятное, эйфорийное состояние расползается по телу, и не смог сдержать ухмылки.

– Блюстители порядка, – еле слышно хмыкнул я. – Не на того напали!

Накинув на голову капюшон, который слетел во время погони, я не спеша побрёл по переулку, но до ушей донёсся свистящий звук тормозов. Полицейская машина перекрыла движение, в кровь снова ударил прилив адреналина. Развернувшись на месте, я помчался назад, но не тут-то было. Врезавшись во что-то, я опрокинулся на асфальт, содрав кожу с локтей. Передо мной стоял патрульный, испепеляя меня взглядом и свирепо вздымая мощную грудь в попытке отдышаться.

– Быть такого не может! – ошарашено пробормотал я. – Попался, твою мать!

***

– Слав, это уже выше дозволенного!

Мама кричала, по меньшей мере, уже четверть часа, её лицо раскраснелось, волосы выбились из причёски, а вечно добрые глаза в данный момент метали молнии.

– Отделение полиции! В таком-то возрасте! Ну, надо же! – распалялась она. – А ведь я тебе говорила, что этим всё кончится!

– Ма, – устало буркнул я, – ты так говоришь, будто я убил кого-то.

– Один из твоих дружков оказал сопротивление – брызнул сотруднику полиции в глаза краской из баллончика! Это, по-твоему, не начало деградации?

Тоху не поймали, как и сказала мама, он стойко отбился от закона. Допрашивая меня, выяснить ничего не удалось. Я сказал, что любой человек мог стоять рядом и делать граффити, знать его я не обязан. Моими показаниями остались недовольны, правоохранительные органы, как мне показалось, заточили на меня зуб. Благо у отца имелись связи, меня отпустили, даже не заводя дело, а это не так-то просто устроить, если уже составлен протокол и ты сидишь в отделении полиции.

Кстати, об отце…

– Артём, – взвизгнула мама, обращаясь к нему, – почему ты молчишь?! Я что, так и буду одна воспитывать нашего непутёвого сына?

Папа сидел, сложив руки на груди, и внимательно наблюдал, как мама активно жестикулирует в попытке что-то объяснить, а я неустанно делаю вид, что мне по барабану. Отец вообще личность непредсказуемая и подобное его поведение мне явно не нравилось. Я насторожился.

– Я ждал, пока прекратится истерика, – спокойно отозвался папа. – Если ты закончила, дорогая, значит, могу начать я?

– Уж будь любезен! – Мама стукнула меня полотенцем, которое всё это время не выпускала из рук, и удалилась на кухню.

– Скажи мне, сын, – покашляв, начал отец, – то граффити на стенах отделения полиции, надпись «Артос рулит!», это твоих рук дело?

– Я что, по-твоему, единственный художник в городе?

Почему он начал разговор именно с этого вопроса? Я точно знал, что с той стороны здания полиции не велось видеонаблюдение, свидетелей тоже быть не могло, Тоха замёл все следы…

– Конечно, нет, – улыбнулся он. – Но, по всей видимости, конспиратор из тебя никудышный.

      Я наморщил лоб, сведя брови вместе. От волнения в животе скрутило органы. Свой организм я знал хорошо, такой спазм, своего рода интуиция – ничего хорошего меня, похоже, не ждало…

– Никудышный конспиратор?

– Именно, – кивнул отец. – Это же надо нарисовать граффити с именем, которым ты подписываешься в сети. Верх идиотизма.

Я сидел и смотрел на отца, округлив глаза от удивления. Не знаю, что поразило меня больше всего. То, что он прямым текстом назвал меня идиотом или то, что я с ним полностью согласен. Какого чёрта я не подумал об элементарной вещи – конспирации?!

– Эмм… – я не знал с чего начать. – Ну, раз уж меня отпустили, значит, дело замяли?

– Конечно.

– Фух! А я уж было решил…

– Слав, – деловито пробасил папа, перебивая меня, – ты же не думаешь, что подобное поведение сойдёт тебе с рук?

Ох, как же мне не нравился его тон! Ох, не нравился!

– Меня бы это устроило.

– У меня есть идея о том, как с пользой тебя наказать, – уже не слушая меня, продолжил он. – Наказания тебе не избежать. Возможно, это звучит немного нелепо…

– Звучит устрашающе! – перебил я.

– И правильно, – нисколько не смутившись, согласился отец. – Ты отправишься в ссылку.

– Исправительное учреждение? – с ужасом в голосе спросил я.

– Лучше, – папа встал и убрал руки за спину. – Всё лето ты проведёшь вместе с бабушкой. Завтра ты отправляешься в Воронье гнездо.

– Всё лето?! – ахнул я. – В Вороньем гнезде? Такое наказание могло последовать, только если бы я убил кого-то!

      Губы отца довольно изогнулись в улыбке. Ссылка – как же он правильно подобрал определение поездке в деревню Воронье гнездо!

– Не утрируй, сын, – отозвался папа. – Вам с бабушкой давно пора наладить отношения… Повторюсь, эта поездка будет тебе на пользу.

– Твою ж мать! – невольно вырвалось у меня. – Только не это!

– Собирай чемодан, – приговорил меня отец. – И, кстати, – добавил он, вставая и поправляя галстук-бабочку на рубашке, – не выражайся при моей матери, она этого не любит…

Путь в деревню, где родился отец, был утомительным. Благодаря израненным дорогам, которые и дорогами-то сложно было назвать, такси ехало медленно. От нескончаемой тряски меня ужасно мутило, казалось, внутренности засунули в огромный блендер и поставили режим на максимальную скорость.

– Долго ещё? – глухо спросил я, пытаясь предотвратить рвотный позыв.

– Нет, – буркнул грузный шофёр автомобиля. – Как раз доезжаем до Уйского.

– Уйского? – сведя вместе брови, непонимающе переспросил я. – Но мне нужно в Воронье гнездо.

– Сочувствую, парень, но мне оплатили только до Уйского.

– Должно быть это какая-то ошибка, – закашлявшись от волнения, еле проговорил я, – мне нужно…

– В Воронье гнездо, я понял. Не паникуй, парень. Уйское – районный центр, от посёлка до деревни около десяти километров. Автобусы ходят, так что нянька не потребуется.

Больше с водителем такси мы не разговаривали, не нравился мне его тон и усмешки… Неприятный тип, любящий сильно преувеличивать, как я понял позже. Автобусы в Воронье гнездо не ходили, мне пришлось тащиться через весь посёлок под смешным названием – Уйское, чтобы поймать попутку до деревни. Ссылка началась с неприятного приключения…