Официант выслушал заказ Хикэру, затем поклонился и вышел из кабинета, тихо прикрыв за собой дверь. Теперь они сидели друг перед другом без посторонних предметов возле пустого стола. Тошайо достал из кармана трубку и положил перед собой.

— Расскажи мне о госпоже Рей, — сказал он.

— Все, что я говорил, было правдой.

— Трубка принадлежала ей, — возразил Тошайо.

— Ее дела шли плохо, я слышал, что ей пришлось продать много вещей, чтобы продолжать обучать новых детишек. Она продала трубку, и эту древность немедленно взяли в оборот аукционные дома. Должно быть, дела пошли в гору, потому что недавно госпожа Рей вернулась к старому хобби. Ей захотелось выкупить трубку, но я опередил ее. Как я уже говорил, несколько раз она переходила мне дорогу, и я, в отличие от тебя, могу позволить себе небольшую месть.

— Ты солгал, что хотел отдать трубку ей.

— Почему? — Хикэру хитро сощурил глаза. — Я не лгал. Мне действительно хотелось бросить трубку ей в ноги перед тем, как старуху кремируют. Она была прекрасной женщиной и так хотела вернуть безделушку… Мне казалось, ты не заговоришь со мной о наставнице, но потом… что ж, я заинтересовался. Мне говорили, что ты талантлив, но я не догадывался, насколько. Паучиха — с ней непросто справиться даже лучшим из вашего племени. Жаль, что ты не разглядел меня.

— Не разглядел?

— Пустяки! — усмехнулся Хикэру. — Знаешь, я ведь думал, все это будет очень скучно.

— Ты обещал разговор, но ты уходишь от темы, — настаивал Тошайо.

— Старуха? — Хикэру бросил взгляд на трубку. — Дождемся, когда принесут вина.

— Ты обещал…

— Вино, экзорцист, — Хикэру выплюнул слово «экзорцист» как грязное ругательство. — Вино, и не секундой раньше.

Обижаться на манеры в присутствии демона было полнейшей глупостью, Тошайо понял, что все это время его пытались вывести из себя — лишить равновесия, умиротворения, которые усиливали возможности духовных сил. На сей раз он лишь кивнул, а когда официант принес бокалы, разлил жидкость и удалился, без возражений выпил вместе с Хикэру. Тем, кто посвятил себя Создателю, следовало по возможности воздерживаться от алкоголя, но, в первую очередь, они должны были положить все силы на то, чтобы избавить мир от зла и сохранить гармонию.

— Мне нужна помощь, — сказал Хикэру, аккуратно поставив полупустой бокал на богатый стол.

— С какой стати я буду помогать демону? — тихо спросил Тошайо.

— Ты ведь выпил вино.

— Что с того? Хорошее вино простое условие для мирной беседы.

— Ты прислушиваешься к голосу разума, не торопишься оголтело уничтожать эфемерное зло. Ты помнишь, что те, кого вы завете нечистью, обитали на земле задолго до появления людей. Значит выслушаешь меня и примешь решение.

— Так просто? — Тошайо не удержался от усмешки.

— Да, так просто. Видишь ли, я не замыслил ничего коварного.

— Неужели?

— Хорошо, я уточню. В случае с твоей помощью я не замыслил ничего коварного.

— Теперь я не верю тебе еще сильнее.

— Жаль. Я ведь рассказываю об этом, чтобы завоевать твое доверие.

— Именно так я подумал.

Хикэру вновь улыбнулся в полном соответствии с природой существа, которое заняло оболочку смертного тела. В отличие от духов, которые могли контролировать лишь часть личности, демоны перехватывали полный контроль, выжигая остатки сознания прежнего хозяина.

— Я хочу выстроить еще несколько кварталов для города, — продолжил Хикэру, пригубив еще немного вина. — Окраины Метрополиса больше не похожи на свалки. Мне понадобилось три года на то, чтобы расчистить место. Теперь можно создавать новые места, где будут жить те, кому не хватает места в трущобах.

— Проще говоря, бедных кварталов станет еще больше, — сказал Тошайо.

— Да, — согласился Хикэру. — Хоть немного расселить людей, хоть чуть-чуть улучшить их жизнь.

— Демон заботится об улучшении жизни?

— Я забочусь о репутации. У меня далекоидущие планы. Не все покажутся тебе альтруистичными и благородными, но ни один ты не назовешь мерзким или нечестным по отношению к людям.

— Все еще я не понимаю, чем могу помочь. Я не строю дома.

— Именно, — охотно согласился Хикэру. — Выпей еще, вино оказалось хорошим.

— Благодарю, — Тошайо сделал небольшой глоток и поставил стакан на место почти сразу.

— Недавно я узнал, что далеко не всем по душе мои проекты.

— Попроси об услуге еще одну паучиху.

— Все куда сложнее, экзорцист. Работа, которую я предлагаю, прочно связана с твоим долгом. Нежить не хочет, чтобы Метрополис расползался. Они начали на меня охоту. Несколько раз я успешно избегал столкновения, но долго это не продлится.

— Ты хочешь, чтобы я стал твоим телохранителем?

— Телохранителем? Нет. Мое тело охранять не нужно. Достаточно устранить одержимых, которые угрожают мне, другим жителям города, и раз уж на то пошло — другим одержимым. Паучиха не справится с этими тварями, а если мне самому придется вступить в бой, пострадает слишком много невинных людей. Маска будет разрушена, мне придется искать новое тело. Ты ведь, наверняка, знаешь, как тяжело такому, как я, отыскать подходящее убежище.

— Почему бы мне сначала не убить тебя? А затем не переключиться на одержимых, о которых ты говоришь?

— О! Хорошо, что ты спросил. Что ж, все очень просто — ты не можешь меня убить. Ты не смог заметить меня, пока я сам не приоткрыл лицо, и ты ничего не сможешь сделать мне, как бы ни старался. Зато эти одержимые могут. Их много. Конечно, ты мог бы объединиться с ними, вот только — зачем? Мои цели тебе известны, а вот чего хотят они, кроме как убрать меня с дороги, я не знаю. Недавно их видели возле Врат. Вероятно, хотят подобраться к Императору.

— К Императору? — Тошайо вцепился в бокал.

— Нежить для меня непостижима, экзорцист. Как ты не в силах понять, что нужно подобным мне, так и я не представляю, что ими движет. Одержимые с трудом разговаривают, а уж для связного диалога не подходят совсем. Я бы назвал их исполнителями. Наверняка за их плечами кто-то стоит, и этому существу поперек горла, что нечисть, вернее избранные из рядов нечисти, способны жить за Вратами, общаясь с верхушкой Империи. Что вы делаете с несчастными божками? С кицунэ? Вы с ними живете, почти в согласии, почти в мире. Но что вы делаете с духами?

— Изгоняем, — прохрипел Тошайо.

— Я не хочу сказать, что моя благотворительность бескорыстна в полном смысле слова, но я не сказал бы подобного даже по отношению к лучшим представителям твоего рода. Что такое благие дела? Помочь, утешить, накормить. Все это я делаю ежедневно. Просты ли мои цели? Вовсе нет, и я не хочу скрывать их от тебя. Я собираюсь укрепиться при дворе, продвигать новые проекты, доказать Его Величеству, что нежить может быть разумна, полезна. Если кому-то удастся сделать подобное, в Метрополисе изменится многое. И многое — в лучшую сторону. Мы перестанем прятаться, сделаем город безопасным. Такие, как ты, перестанут быть для нас ночным кошмаром, а ваше число возрастет. Неужели ты не хотел бы увидеть расцвет своего ордена?

Слушать демона Тошайо приходилось с большой осторожностью. Он не сомневался в том, что почти все, сказанное за столом, было ложью, но отделить правду не мог, сколько бы ни старался. Речь Хикэру звучала продуманной. Действительно, он занимался благотворительностью. Действительно, хотел втереться в доверие ко двору, занять место повыше. Для демонов такое поведение было обычным. Хочет ли он уничтожить угрозу руками Тошайо и возвыситься за счет этого? Вполне возможно.

Даже угроза нежити казалась Тошайо совершенно обычным делом. Личи, а в особенности молодые личи, ненавидели демонов сильнее, чем смертных. В основном из-за того, что демоны могли скрываться среди смертных под маской, а у личей такой возможности не было издревле, поэтому они сторонились городов или жили чуть поодаль, прячась в пещерах, а теперь — даже в мусорных кучах. Для существ подобного уровня такая жизнь была унизительной. Все красиво сходилось, даже то, что Хикэру расчистил место для новых кварталов и мог этим потревожить лича.