- Вы ничего не знаете обо мне и моей жизни, так что не Вам судить о мотивах моего поступка! – процедил я сквозь зубы, до ломоты сжав кулаки.

- Как и Вы ничего не знаете обо мне! – парировала она. - Так давайте дадим друг другу шанс, мистер Каллен, и просто поговорим. Пожалуйста, выслушайте меня и уже потом решайте, верить моим словам или нет.

- Эдвалд, он поцалапал мне патик! – вытянув вперед руку с оттопыренным в сторону пальцем, в коридор выбежал Брендан, но, увидев Беллу, замер в нерешительности и принялся с любопытством разглядывать ее.

- Сынок… - одними губами произнесла Изабелла, переминаясь с ноги на ногу, будто собираясь кинуться к ребенку, ее грудь часто и высоко вздымалась, словно она только что пробежала не один километр.

Девушка с жадностью всматривалась в мальчика, стараясь не упустить ни одной черточки, ни одной детали. Глядя на эту немую сцену, мне пришла в голову мысль: вот, что значит обнимать взглядом. Столько выстраданных любви, тепла и нежности излучал ее взгляд, направленный на Брендана, что мне отчаянно захотелось поверить всему, что она еще только собиралась рассказать мне. Эти глаза не могли лгать, в них не было ни грамма фальши или наигранности.

- Здравствуй, сыночек, ты, наверное, не помнишь меня… - наконец, Белла моргнула, и по ее щекам, оставляя за собой влажные дорожки, скатились две слезинки. – Я твоя мама, Брендан…

Малыш тут же нахмурился и упрямо покачал головой.

- У меня неть мамы! – выкрикнул он, спрятавшись за меня и обхватив ручками мою ногу. – Она блосила меня с папой! Она не любила меня!

- Ну, что ты, - прошептал я, положив свою ладонь ему на плечо.

- Нет-нет, это неправда! – сдавленно прошептала Белла.

Я видел, каких титанических усилий девушке стоит каждое слово, она не никак не могла сделать вдох, словно мощный порыв ветра бил ее по лицу, перекрывая кислород, но я вряд ли мог сейчас хоть чем-то помочь ей.

- Я не бросала тебя, как же я могла бросить свое маленькое сокровище, - сквозь слезы все продолжала бормотать Изабелла. – Я же так люблю тебя, мой маленький, я так скучала по тебе… а ты стал уже таким большим… и совсем не помнишь меня…

Брендан сильнее сцепил кольцо своих ручек вокруг моей ноги и принялся судорожно всхлипывать, вздрагивая всем тельцем.

- Перестаньте! – твердо произнес я, пытаясь предотвратить надвигающуюся истерику. – Неужели Вы не видите, что только пугаете Брендана?!

Изабелла торопливо закивала, зажав себе рот ладонями, но ее грудь по-прежнему тяжело вздымалась от едва сдерживаемых рыданий.

Лицо девушки вмиг сделалось мертвенно бледным, ее повело в сторону. Я понимал, что она теряет сознание, но из-за вцепившегося в меня Брендана не успел вовремя, и Белла с грохотом рухнула на пол, словно марионетка, у которой разом обрезали все нити. Мальчик испуганно взвизгнул и убежал в спальню, предоставив мне самому разбираться с его незадачливой матерью, свалившейся на нас, как снег на голову.

Я поднял девушку на руки – она оказалась легкой, почти невесомой, - и уложил ее на диван в гостиной, приподняв ноги вверх.

Желая убедиться, что обморок вызван стрессом, а не какой-то болезнью, я метнулся в прихожую и поднял сумочку Беллы, валявшуюся на полу, в которой могли оказаться лекарства, жизненно необходимые ей. Но среди стандартного набора женских безделушек я не нашел даже примитивного аспирина. Зато там лежали… два новых шприца в герметичной упаковке…

То, что я испытал в этот миг, было не просто разочарованием… Нет, мне показалось, будто я бежал, стремясь к чему-то важному, и вдруг с размаха врезался в бетонную стену, которой – я точно знал, – прежде там не было и в помине. Каждое слово Беллы, ее взгляды, слезы – все оказалось ложью, умело разыгранным спектаклем, на который я по своей душевной простоте чуть, было, не купился. Ах, как же прав был Эммет, когда говорил, что я слишком доверчив и наивен! Эдвард Каллен, черт тебя дери, ну, нельзя же быть таким легковерным дурачком!

- Идиот! Какой же я идиот! – одним движением я закрыл молнию сумки и со злостью швырнул ее обратно на пол.

***

POV Белла

В нос ударил резкий запах нашатырки. Я с трудом разлепила веки, борясь с подступающим к горлу приступом тошноты.

На меня смотрели внимательные зеленые глаза, и в них читались плохо скрываемое презрение, граничащее с отвращением, и гнев. От этого холодного и колючего, словно льдинка, взгляда хотелось немедленно спрятаться, раствориться, сделаться невидимой.

- Простите, я… так неловко вышло… - забормотала я, вжавшись в диван, - просто резко упало давление, со мной такое иногда случается…

Идеальные губы Каллена скривились в злобной усмешке, почти до неузнаваемости изменив его аристократичное лицо. Сейчас в этом парне не осталось и следа от былой доброжелательности, сочувствия и искреннего желания помочь.

Когда я шла сюда, у меня не было никакого плана, только слепая надежда… на что? Я и сама не знала, но мне так хотелось верить, что все изменится, встанет, наконец, на свои места, мой малыш снова будет со мной, и я впервые за последние два года смогу почувствовать себя цельной, живой.

- Вам лучше незамедлительно покинуть мой дом, - слова Эдварда вонзились в меня отравленными стрелами, яд которых вмиг уничтожил все мои надежды, заставляя их корчиться в предсмертной агонии.

- Но как же так?! Почему?! Я ведь… мы же… - я вскочила с дивана, в глазах снова потемнело, но, крепко стиснув зубы, я смогла устоять на ногах. – Вы обещали выслушать меня!

- В этом нет никакой необходимости, я все равно никогда не отдам Вам Брендана, - каждое его слово молоточком стучало в висках, мне казалось, будто Каллен с равнодушием палача забивает гвозди в крышку моего гроба.

- Пожалуйста, прошу Вас… пожалуйста, ради Бога, просто выслушайте меня… - сквозь слезы простонала я, умоляюще сложив руки.

Не боясь унижения, я готова была валяться в ногах у этого мужчины, от которого сейчас зависело абсолютно все.

- Ради всего святого, прошу Вас… – все еще держа руки в умоляющем жесте, я хотела опуститься перед Калленом на колени, но он не позволил сделать мне этого, крепко схватив мои запястья и до боли сжав их.

- Это уже лишнее, миссис Бирс или как Вас там… - процедил он, встряхнув меня так, что я клацнула зубами. – Просто убирайтесь! Раз и навсегда забудьте сюда дорогу! – все больнее сжимая мои запястья, Эдвард медленно шел вперед, заставляя меня спиной пятиться к выходу. – Если Вы еще хоть раз попадетесь мне на глаза, я уже не буду столь любезен и незамедлительно вызову полицию! Вы все поняли?

Каллен выпустил мои запястья из оков своих пальцев, слегка оттолкнув меня от себя.

Я не понимала, почему отношение Эдварда ко мне изменилось на сто восемьдесят градусов, я же видела, что он готов был выслушать меня, возможно, даже поверить мне. Сейчас же я буквально кожей чувствовала его презрение и ненависть, которые он, впрочем, и не пытался скрыть.

Вся безысходность, тоска и боль последних лет разом накрыли меня с головой толстым ватным одеялом, через которое почти не пробивались звуки и живительный кислород. Сквозь мутную пелену слез, застилающую мне глаза, я окинула пространство за Калленом в надежде снова увидеть родное личико Брендана, но его нигде не было видно.

Эдвард буквально вытолкнул меня за порог, не говоря больше ни слова, и поспешно захлопнул дверь.

Я не стала вызывать лифт: воздуха и так не хватало, так что замкнутое пространство этого железного ящика вызывало у меня новый приступ необъяснимой паники. Я невыносимо медленно спускалась вниз по лестнице, останавливаясь на каждой ступеньке, каждый шаг давался мне с невероятным трудом, словно эта лестница вела не на улицу, а в преисподнюю.

Но вот я прошла мимо дремлющего консьержа, и темнота подступающей ночи поглотила меня, и упругие струи дождя больно ударили по лицу, будто в немом укоре за что-то.

Я запрокинула голову и взглянула на стройные ряды горящих уютным светом окон элитного дома – где-то там, за одним из них, был мой мальчик, который совсем не помнил меня и считал, что я не люблю его. В глазах снова потемнело, и высотное здание качнулось в мою сторону. Я осторожно опустилась на мокрый от дождя бордюр и, уткнувшись лбом в коленки, разрыдалась, наконец, в полную силу.