На следующий день я чувствовал себя намного лучше, нежели накануне. Обжигающая боль в груди, благодаря сильным обезболивающим, была вполне терпима, если не делать резких движений и глубоких вдохов. В какой-то момент я, поглощенный мыслью о предстоящем разговоре с Эмметом, почти перестал замечать ее.

- Выглядишь… потрясающе! - присвистнул мой старший брат, материализуясь словно из воздуха, хотя, возможно, я просто задремал на какое-то время и не заметил, как он вошел в дверь.

- Ты не знал, что быть бледным нынче в моде? – скривив губы в улыбке, парировал я.

- Спасибо, что просветил, теперь сэкономлю кучу времени и денег на солярии, - в тон мне ответил Эммет.

Он осторожно присел на краешек больничной койки и, взяв мою руку, крепко пожал ее.

- Я так рад, что ты… что все обошлось, то есть ты жив и… вот черт! – брат негромко рассмеялся и покачал головой. Он никогда не любил и не умел говорить о своих чувствах, но сейчас это и не было нужно: все с легкостью читалось на его лице и отражалось во взгляде.

- Я знаю, Эм, знаю, - прошептал я, отвечая на его рукопожатие.

Эммет с облегчением перевел дух, и я решил, что можно переходить ближе к делу.

- Помнишь, я звонил тебе тем утром? – облизнув пересохшие губы, спросил я. – Ты узнал то, о чем я тебе просил?

- Это не составило особого труда, - повел плечами Эммет. – Ты ведь и сам знаешь, что она сказала тебе правду.

- Я должен знать наверняка: на карту поставлена судьба ребенка.

- Ну, так можешь теперь быть уверен: все, что рассказала тебе Белла – правда от начала и до конца. Скажу даже больше, вся эта история с наркотиками, судом и лишением родительских прав была настолько грубо состряпана, что найми она тогда приличного адвоката, и Бирсу было бы

предъявлено обвинение в фальсификации, но хороший адвокат Белле не по карману, на что, видимо, и была сделана ставка. Кстати, врач наркологической лечебницы, свидетельствовавший тогда против нее, не так давно получил срок за участие в схожей истории.

- Значит, мы сможем доказать, что Белла никогда не была наркоманкой, и ее не за что лишать родительских прав, - с облегчением выдохнул я.

- В общем-то, да, - протянул Эммет, - избавить ее от клейма наркоманки и отменить запрет суда на встречи с Бренданом не составит особого труда, но…

- Но? – нетерпеливо переспросил я брата, когда тот сделала паузу.

- В родительских правах Беллу не восстановят… пока что.

- Я так и думал, - пробормотал я, чем, кажется, немало удивил Эммета. – Она нигде не работает. Дело ведь в этом?

- Все верно, - подтвердил он мое предположение. – За всю жизнь Изабелла проработала лишь около года. А суд, прежде чем отдать ей Брендана, должен убедиться в том, что она сможет содержать ребенка. Для этого Белле нужно устроиться на работу и проработать там полгода - год или около того.

- Это было ясно с самого начала. Единственное, я думал, что раз Бирс оставил после себя приличное наследство, то…

- Все не совсем так, - презрительно скривился Эммет. – Этот сукин сын решил посмеяться напоследок. Согласно завещанию, все его состояние отойдет Брендану, лишь когда тому исполнится двадцать один год. А до тех пор оттуда будут переводиться деньги на оплату его обучения, без каких-либо ограничений по сумме, и ежемесячное пособие, на которое, как по мне, так невозможно прокормить даже кошку, не то что ребенка. Вот как-то так, - вздохнул мой брат, хлопнув себя по коленкам.

- А что будет с Бренданом до тех пор, пока Беллу не восстановят в родительских правах? – задал я вопрос, который волновал меня больше всего.

- Суд назначит ему временного опекуна, - ответил Эммет, окинув меня многозначительным взглядом. – Ты еще не передумал?

- Конечно, нет! – уверенно ответил я. – А Белла уже в курсе?

- Да, у нас с ней было время все обсудить. Сейчас, когда у Изабеллы есть все шансы вернуть себе сына, она полна решимости и готова сделать для этого все, что от нее зависит. Год ожидания не слишком ее пугает, ведь теперь ей никто не запретит видеться с мальчиком, - Эм замолчал, а после длительной паузы резко переменил тему: - Ты уже знаешь, кто убил Бирса и стрелял в тебя?

- Да, Карлайл поведал мне сегодня утром о том, что за всем этим стоит «дружок этой девки», - словно от зубной боли поморщился я. – Какой срок ему светит?

- Никакой, - нахмурившись, ответил Эммет.

- Он что, сбежал?

- В какой-то степени можно сказать и так, - замялся мой брат, что случалось с ним крайне редко. – Прошлой ночью Блэк перерезал себе вены… идиоты-охранники проспали все на свете! – злобно скрипнул он зубами.

- Белла знает? – признаться, меня мало задело известие о смерти этого парня, но по рассказу Изабеллы я знал, как дорог он ей был.

- Еще нет.

- Хорошо. Если ты не против, я сам расскажу ей.

Эм кивнул и, как-то странно посмотрев на меня, спросил:

- Скажи, почему для тебя так много значит совершенно чужой ребенок? Нет, не думай, будто я обвиняю тебя в чем-то, я просто хочу понять. Да, я циничный сукин сын, но я знаю, что такое любовь: я люблю свою жену, люблю своих сыновей и… еще я люблю тебя. Вы моя семья, и за вас я готов перегрызть горло любому, если это потребуется. Но ты знаешь Брендана совсем недавно, а ведешь себя так, словно он твой сын, и защищать его – твоя единственная цель, отцовский долг или что-то в этом роде.

- Это невозможно объяснить, Эм, - ненадолго задумавшись, ответил я. – Я не знаю ответа на твой вопрос, а просто чувствую так, как чувствую, понимаешь?

- Прости, я просто привык искать во всем рациональность, - улыбнувшись, махнул рукой он. - Можно задать тебе еще один вопрос?

- Что ж, рискни.

- Ты не боишься, что когда Беллу восстановят в родительских правах, она захочет переехать куда-нибудь вместе с Бренданом, скажем, в другой штат? Что тогда будет с тобой? Уже сейчас ты настолько привязан к мальчику, а что будет через год? Если тебе придется с ним расстаться, будет очень больно.

- Я знаю, Эм, но не хочу пока думать об этом. Впереди еще столько времени, многое может измениться, и вообще… - многозначительно улыбнулся я.

- Оу, вот даже как? – присвистнул Эммет. – Да у тебя, я смотрю, есть определенные виды на Беллу?!

- Все возможно, - не стал отрицать я. – Она мне нравится, очень нравится, а там посмотрим.

Распахнув настежь дверь, в палату залетел Брендан.

- Эй, что ты тут делаешь?! – преградил ему дорогу Эм, шутливо пригрозив пальцем. – Если ты помнишь, строгая тетя-медсестра сказала нам, что сюда можно заходить только по одному!

- Ты слиском долго! Я устал здать! – ничуть не растерявшись, парировал мальчуган, огибая стоявшего посреди палаты Эммета.

Не добежав до меня всего полметра, Брендан ненадолго замер, а затем уже мелкими шажками преодолел разделявшее нас расстояние.

- Я люблю тебя, - положив голову мне на плечо, пробормотал он, поглаживая ладошкой мою щеку.

- Я тоже люблю тебя, мой маленький, - прошептал я, закрывая глаза, чтобы сдержать невесть откуда взявшиеся слезы.

Снова открыв глаза, я увидел Беллу, которая замерла в дверном проеме, будто не решаясь переступить порог. Перехватив мой взгляд, она лучезарно улыбнулась и поспешно смахнула со своей щеки одинокую слезинку. Господи, как же мне хотелось верить в то, что у нас троих все получится!

========== Эпилог ==========

Всегда есть тот, кому ты нужен,

Кто так в тебя наивно верит,

Кто доверяет смело душу,

Кто ждать готов, любя, у двери…

Кто каждый миг - дыханьем, взглядом

К тебе всегда готов стремиться,

Всегда есть тот, кто просто рядом,

Кто быть ненужным не боится…

Кто знает, что любовь не просят,

Кто знает, что любовь не милость,

Чтобы её монеткой бросить,

Чтобы она к ногам скатилась…

Но в час любой, когда невзгоды

В свои тиски сжимают сердце,

Всегда есть тот, кто в непогоду

Тепло отдаст тебе - согреться…