Я долго сидела, глядя в окно, всматриваясь в то, как солнце расцвечивает акварельными красками новый день, как начинает играть зелень листвы – новая палитра моей жизни сегодня обретала непривычные, пока, оттенки, но я сделаю все, чтобы картина, создаваемая мною со вчерашнего дня, стала совершенной!

========== Глава 17. Я унесу любовь твою в своем сердце на небеса ==========

Мимолетна наша жизнь,

Этот мир короткий,

Словно в полдень тень,

Береги каждый день.

Ночи, как мгновенья,

Забыты сновиденья.

Где-то витает мечта,

Удел ее - высота,

Время безвозвратно,

И нет пути обратно.

Встретимся, может, в раю,

Снова скажу - “люблю”.

Русская интерпретация «Adagio»

2012 год…

Четыре года нашей с Джейком совместной жизни пролетели незаметно, ни разу за это время я не пожалела о своем решение выйти за него замуж. Да, в наших отношениях не было страсти, острого желания и всепоглощающей любви, но была теплота, нежность и забота друг о друге, я просто грелась в этих отношениях, мое сердце не стучало, как безумное - оно отдыхало, наслаждаясь покоем.

Но при всем при этом наша жизнь не была скучной и однообразной. Джейк всегда находил для нас с Мелл интересные развлечения, увлекательные поездки. Когда у нас с Джейкобом выпадало несколько свободных дней, мы отправлялись куда-нибудь на теплое побережье океана, где Джейк учил Мели плавать. Длинными зимними вечерами мы все вместе сидели у камина с чашками горячего шоколада и тарелкой домашнего печенья или играли в твистер.

Я не могла сдержать улыбку, наблюдая за тем, как Джейк и Мелл возятся с немного постаревшей Фионой и ее щенками.

Да, наверное, можно было сказать, что я получила все то, что ждала от нашего с Джейкобом союза.

Я вплотную занялась дизайном интерьеров, получая от этого огромное удовольствие. Первое время заказы для меня находил Джейк, но, благодаря рекламе и положительным рекомендациям первых клиентов, заказов у меня появлялось все больше и больше - я часто была в разъездах.

Однако в последнее время я все чаще задумывалась над тем, чтобы уйти в декретный отпуск.

Сразу после свадьбы я дала себе пять лет «испытательного срока». За это время я должна была убедиться, что действительно могу доверять Джейку, наш брак не был ошибкой, потому что не хотела, чтобы в итоге еще один мой ребенок рос без отца.

Но сейчас, спустя четыре года, я вдруг почувствовала, что не хочу больше ждать. Мне необходимо было ощутить на своих руках приятную тяжесть теплого тельца, еще раз испытать все радости первой улыбки, первых шагов, первых слов малыша.

Идя по улице, я начинала невольно любоваться счастливыми молодыми мамочками, которые проходили мимо меня, толкая перед собой коляски с прелестными карапузами.

Сейчас, засмотревшись на годовалого мальчугана, который бежал за мячиком, неуклюже переставляя свои пухлые ножки, я не сразу услышала, как меня кто-то окликает.

Обернувшись, я увидела высокого светловолосого мужчину лет тридцати, в котором с трудом узнала своего одноклассника Кая, довольно близко общавшегося с Эдвардом в школьные годы.

- Белла, привет! – улыбнулся он, приближаясь ко мне. – Сколько лет прошло! Ты похорошела!

- Ох, да ладно тебе, - смутилась я. – А вот ты действительно здорово изменился, возмужал! Сколько лет мы с тобой не виделись? Лет десять?

- Девять, - уточнил Кай. – Первые года три после окончания школы я каждое лето приезжал в Форкс, но потом дела закрутили: дом, семья, работа и все такое. Я приезжал в том году, хотел увидеться с тобой, но миссис Свон сказала, что ты уехала в Париж вместе с мужем и дочкой.

- Да, было такое. Вы продаете дом? – спросила я, кивнув в сторону грузовиков, припаркованных через дорогу возле его дома.

- Да, забираю родителей с собой в Канаду, - Кай замолчал и после паузы продолжил уже напряженным от волнения голосом: - Я шел к тебе, чтобы кое-что передать. Возьми.

Он протянул мне продолговатый конверт из плотной коричневой бумаги.

- Что это? – с любопытством спросила я, намереваясь заглянуть внутрь.

- Нет, не стоит открывать его прямо здесь! – как-то нервно и даже испуганно воскликнул Кай. – Лучше сделать это наедине с собой.

- Кай, сынок, скажи грузчикам, чтобы они поаккуратнее обращались с коробками, в которые я уложила свой любимый фарфоровый сервиз! – с крыльца своего дома крикнула мама Кая, приветливо помахав мне рукой.

- Мне пора, Белз, - едва ли не с облегчением улыбнулся парень, - было здорово снова увидеться с тобой. Я, правда, рад, что у тебя все отлично…

- Да, я тоже рада была повидаться, - пробормотала я, сжимая в руках конверт, буквально, обжигающий мне пальцы.

Кай кивнул мне на прощание и заспешил к своей матери.

Забежав домой, бросив свою сумочку в ближайшее кресло, я немедленно надорвала плотную бумагу и заглянула внутрь.

Не знаю, что я ожидала там обнаружить, но только не это…

Мои руки сжимали небольшой прямоугольник конверта, немного пожелтевшего от времени, на котором выцветшими чернилами было написано всего два слова: «Белле от Эдварда». Мои губы непроизвольно скривились в ироничной улыбке. Ох, ну да, конечно, это должно было случиться как раз сейчас, когда моя жизнь наконец наладилась, я научилась жить без НЕГО! Нет-нет, я не хочу этого, не хочу! Зачем мне это?!

«Давай же, Белла, просто порви конверт и выкини его в мусорку, как когда-то ОН выкинул тебя из своей жизни! Будь же сильной!» - приказала я себе, делая небольшой надрыв.

Но кого я пыталась обмануть?! Мне достаточно было просто увидеть свое имя, написанное ЕГО каллиграфическим почерком, чтобы грудь обожгло огнем, на зарубцевавшихся сердечных ранах снова проступили капельки крови – больно, Боже, как больно!

Я набрала полную грудь воздуха и дрожащими руками поспешно распечатала конверт.

Спустя несколько секунд я развернула аккуратно сложенный лист бумаги, исписанный почерком Эдварда. Мне понадобилось пару минут, чтобы мои глаза смогли наконец различать буквы, а мозг вернул себе способность складывать их в слова. Я принялась торопливо читать предложение за предложением, строчку за строчкой, пока пелена слез, застилавшая мне глаза, не стала такой плотной, что уже невозможно было разобрать ни единой буквы.

“Белла… моя милая, любимая, единственная, родная, моя Белла.

Я закрываю глаза и представляю себе, как сейчас, читая первую строчку моего письма, ты сердито прищуриваешься, упрямо поджимая губы. Да, ты права, у меня больше нет никаких прав называть тебя своей, но это сильнее меня, прости.

Для меня ты навсегда останешься маленькой любимой девочкой, воплощением моей мечты, моей Беллой, любовь к тебе я унесу с собой в могилу.

Я знаю: мне нет прощения, но я молю тебя, прости! Нет ничего страшнее мысли, что ты никогда не простишь меня, пронеся сквозь всю свою жизнь ненависть ко мне.

Нет, Белз. В действительности, самое ужасное – это осознание того, какую боль я причиняю тебе своим поступком.

Знаешь, я видел тебя сегодня на крыльце вашего дома. Я стоял неподалеку и мысленно прощался с тобой навсегда («навсегда» - страшное слово! Почти такое же страшное, как «никогда»). До сегодняшнего дня мне не доводилось видеть тебя настолько потерянной, опустошенной, преданной. Эта жуткая картина словно выжжена огнем в моей голове, я закрываю глаза и снова вижу тебя, отчаянно сжимающую перила.

Если бы я только мог, я, не раздумывая, забрал бы себе всю твою боль, соединив ее со своей, которая безжалостно рвет меня на части.

Мне недолго придется терпеть ее… врачи сказали: всего несколько месяцев.

Вот я и подошел к самому главному. Мне остается только надеяться, что ты не порвешь письмо раньше, чем прочтешь эти строки.

Я умираю. Белла, я никак не могу заставить себя привыкнуть к этой мысли. Наверное, умру, не осознав до конца, что все это действительно происходит именно со мной.

Помнишь, у меня болела спина? Оказывается, дело вовсе не в том, что я потянул мышцы, двигая мебель в нашей с тобой квартире. У меня злокачественная опухоль, подумать только, казалось бы, простое словосочетание может в одну секунду вырыть тебе могилу и исполнить в твою честь похоронный марш! Это страшно, невыносимо страшно. Белла, у меня подгибаются колени от страха, я не понимаю до конца, что происходит, иногда думаю, что мне это только снится. Кошмарный сон, который закончится с рассветом - я открою глаза, покрепче прижму тебя к себе, теплую, совсем сонную, и с облегчением осознаю: все это лишь приснилось мне. Но сон не заканчивается, мой кошмар длится изо дня в день, подтачивая меня, уничтожая так быстро.