— Миссис Фёрн и мистер Габен пытались с ними поговорить, они притворяются, что всё понимают, а потом начинают долбать меня с новой силой! — воскликнул Жан. Было видно, что ему стыдно признаваться в собственной беспомощности, но другого выхода у него не было.
— Я разберусь с ними, Жан, хорошо? Я — миссис Блум, если что — зови меня, — полным уверенности голосом сказала Али. По какой-то причине она почувствовала себя ответственной за этого мальчугана.
*
Встреча с Жаном определила весь стиль работы Алексис. Переступая порог школы, она становилась бескомпромиссной миссис Блум, не дающей спуску ни одному хулигану. Внешность Али изменила в соответствии с образом — волосы перекрасила в холодный пепельно-стальной цвет и стала убирать их в высокий хвост, гардероб заполнила брючными костюмами, приталенными жилетками, юбками-карандашами и лодочками на шпильке.
Ровно за неделю до первого сентября умер её отец, что сделало Али ещё сильнее и жёстче. Конечно, дома она рыдала на руках у Рейчел, но на работе, дабе не показывать эмоций и не прослыть мягкотелой и добросердечной, каковой она и являлась, Алексис гоняла хулиганов и задир с пущей строгостью, а к обиженным относилась с пониманием и осторожностью. Наверное, такая ответственная работа позволила ей не впасть в депрессию, как ещё мама и брат. Джульетт, не в силах справиться с потерей горячо любимого мужа, стала выпивать каждый вечер по бутылке вина, мучиться бессонницей и тратить на психотерапевта круглые суммы, а Пол полностью посвятил себя спортивному альпинизму, каждый раз рискуя сорваться и разбить голову об острые камни.
Конечно, у них не было Рейчел, главной опоры и любви в жизни Али, но Алексис справедливо полагала, что успешно справляется с горем сама, чем и гордилась. Гордилась она также и тем, что папа успел-таки увидеть её профессионалом, помогающим детям, а также любящей и любимой женой. Четыре тысячи долларов, выигранные в казино в день свадьбы, она не тратила, хранила в чёрной бархатной шкатулке как напоминание об отце и о том, что «игра на чёрном» может подкрасться незаметно…
========== Глава 33. Пустая корона ==========
Когда Марк оглядывался на события, произошедшие с ним за последние два года, то не верил, что прошёл именно такой, объективно небольшой срок, а не целое десятилетие. Изменилось всё — работа, место жительства, социальное и материальное положение и, главное, изменилось его отношение к Джейми, из-за которой, как он считал, с ним происходили все самые плохие события.
Если Конелли думал, что Викки Эсси возненавидит его после того провального свидания, он ошибался. Официантка оказалась одним из самых незлопамятных и добродушных людей, что попадались Марку на пути, и когда Шерон, «ветеран» кафе «На пятой», решила, наконец, оставить работу и переехать с мужем и дочерью в Тусон, рассказала об освободившемся месте несостоявшемуся бойфренду. Марк, понимая, что без образования сможет работать либо продавцом, либо официантом, либо грузчиком, согласился подавать коктейли и бургеры в любимом кафе. Оклад там был небольшой, но чаевые всё компенсировали — «На пятой» было культовым местечком, поэтому посетители, особенно туристы, не скупились на благодарность официанту.
С помощью быстро пополняющихся накоплений и денег, оставшихся от продажи дома Томлинсонов Марк, забрав Джейми и детей, переехал в собственную квартиру. Небольшую, всего с двумя спальными и крошечной ванной, но чистую, светлую и с кондиционером, столь необходимым устройством в адски жаркой Маране. В это же время, в начале 2016 года, Джейми признали недееспособной, официально поставив ей диагноз «биполярное аффективное расстройство». Но Марк предполагал, что она могла болеть чем-то ещё, потому что безвылазное сидение в шкафу с Библией и пугающие истерические припадки одним биполярным расстройством оправдать было нельзя. Самая же страшная из истерик Джейми, заставившая Марка полностью поменять уклад жизни, случилась через месяц после их переезда в новую квартиру.
Ничего не предвещало беды — Марк пришёл с работы, принёс с собой куриные наггетсы и хашбрауны, они с Джейми поели, он уложил сыновей спать, уселся на диван и запустил любимую «Grand Theft Auto V», так помогающую сбросить агрессию и напряжение после тяжёлого дня, проведённого на ногах, как вдруг услышал крики и рыдания. Отбросив джойстик, юноша кинулся в комнату Джеймс, где застал её лежащей на полу, впивающейся ногтями в живот и в истерике бьющейся головой об пол.
— Что случилось? — от ужаса забыв, как дышать, выпалил Марк.
— Я беременна! Я беременна! — завыла Джейми.
— Что? — не поверил своим ушам Марк. У них не было секса с прошлого Нового года, а ни с кем другим заняться им Джеймс не могла физически.
— Я беременна! — продолжила орать девушка, до крови расцарапывая нежную кожу живота.
Услышав, что последовав примеру матери, Аарон и Хоакин в соседней комнате тоже начинают хныкать, Марк позвонил в скорую помощь. Приехавшие врачи быстро угомонили бесноватую сильнейшим транквилизатором, вкололи успокоительное и Марку, которого трясло от ужаса, и дали гениальный совет:
— Найми сиделку, парень. Не ровен час, она прибьёт детей в подобном состоянии.
На следующий же день Конелли позвонил в бюро сиделок и нянь в Финиксе и зачитал им свои требования. Конечно, тяжелее всего было найти сиделку, согласную переехать из столицы Аризоны в Марану и не запросить при этом баснословную оплату, но, к удивлению Марка, такая работница нашлась.
*
Конечно, Конелли ожидал встретить женщину «хорошо за сорок», в неприметной одежде и с пучком на голове, поэтому реальный внешний вид сиделки заставил его открыть рот от восторга и изумления.
Перед ним стояла настоящая красотка — молодая, высокая, фигуристая девушка с рыжими длинными волосами, выразительными, умело подкрашенными глазами и пухлыми губами. Одета она была в фиолетовое платье-рубашку и золотистые босоножки на танкетке. Необычными штрихами её образа был леопардовый шейный платок и большие тёмные очки.
— Меня зовут Дафни Блейк, — протянула ему руку для рукопожатия красавица.
— Серьёзно? — впечатлённый её внешностью и забавным именем Марк позабыл о нормах приличия.
— Да. Но даже несмотря на имя, рыжие волосы и сиреневое платье, я не ловлю в компании Скуби-Ду переодетых преступников, — видимо, люди так часто удивлялись её имени, что девушка научилась не злиться, а отшучиваться.
Уже после этого Марк был готов платить Дафни сколько угодно, лишь бы она осталась. Но единственным особым требованием сиделки было совместное проживание с опекаемым, зарплату она получала через агентство. Поэтому, условившись на том, что Марк отдаст ей свою комнату, а сам пока будет спать на диване, Блейк и Конелли заключили контракт.
Конечно, Марка интересовало, что привело такую девушку в тяжёлую и часто неблагодарную профессию нянечки. Когда он спросил её об этом, она, тяжело вздохнув, поведала ему печальную историю:
— С пяти лет я дружила с соседским мальчишкой по имени Мэддокс, Мэдди, если сокращенно. Мы рука об руку шли больше десяти лет, он был моей родственной душой и, что самое интересное, наши отношения никогда не пересекали черту дружеских. Но в семнадцать, в выпускном классе, ему диагностировали маниакально-депрессивный психоз или биполярное расстройство, если говорить современными терминами. Я замечала, что с его эмоциями что-то не то уже несколько лет до этого, поэтому не удивилась и осталась с ним, помогала ему, чем могла, каждую свободную минуту проводила с моим Мэдди, — она горько усмехнулась, — да, он называл меня «моя Даф», а я его — «мой Мэдди». Мы были как настоящие брат и сестра, ни с кем и никогда я не чувствовала подобной связи. Мы окончили школу, и знал бы ты, каких трудов мне стоило помочь Мэдди подготовиться к выпускным экзаменам. Мы получили дипломы, отпраздновали выпускной, всё было, вроде бы, нормально, как вдруг… — она помолчала пару секунд, — через три недели после бала мне в истерике позвонила его мама. Мэдди повесился на собственном ремне в гараже. В кармане у него нашли записку с извинениями передо мной и с просьбой-цитатой из песни «blink-182», его любимой группы — «Скажи маме, что это не её вина». Тогда-то я и решила, что пойду работать сиделкой, помогать людям именно с биполярным расстройством. Все говорили мне: «Ты такая красивая, зачем тебе эта тёмная сторона жизни» и прочее никчёмное бла-бла-бла, на что я отвечала: «Неужели сиделками могут быть лишь старухи и уродины?» Я делаю это в честь Мэдди, самого чистого и светлого человека в моей жизни, — закончив рассказ, она опустила голову.
