Та на это сказала что-то типа «угу», но, когда Марк, наконец, кончил, с видимым удовольствием глотнула семя и кокетливо, словно порноактриса, вытерла уголок губ.
Марк, испытывая необъяснимый дискомфорт, надел трусы и сел, скрестив ноги. Деспина, увидев, что что-то не так, придвинулась к нему вплотную, взбила свои кудри, легонько задев ими Марка, и заглянула ему в глаза:
— Ты в порядке?
Конелли показалось, что он готов расплакаться. На него будто упала бетонная плита, состоящая из чистых эмоций. Он одновременно испытывал стыд из-за того, что он только что осознанно изменил своей больной беременной девушке; восхищался умелостью и грацией Дес, которая даже с членом во рту выглядела греческой богиней; к тому же, ему было очень тяжело и страшно от неожиданного флешбека с участием Бренда и Эммы.
— Спасибо, Деспина, — обуздав эмоции и устало улыбнувшись, поцеловал он её в губы.
— Тебе спасибо, Марк. Честно признаться, последний секс у меня был ещё в Греции, с полгода назад. Давно мне никто не доставлял столько удовольствия.
Понимая, что через минуту она оденется и уйдёт, сделав этот интимный момент историей, Марк крепко обнял её, вдыхая аромат её волос и ощущая гладкость её кожи под своими пальцами. Ему хотелось уговорить Деспину остаться, заняться с ней «настоящим» сексом, любить её на этом же полу, но он понял, что это будет нечестно и неправильно. Выпустив её из объятий, Марк погладил Ди по щеке:
— Ты самая лучшая женщина из всех, с кем я был.
Та поцеловала его ладонь и, как он и предполагал, решительно встала, одёрнула юбку и надела трусики. Марк, понимая, что не стоит навязываться и требовать от неё телячьих нежностей, также застегнул штаны, пригладил волосы и направился к выходу из подсобки. Деспина же присела на мешок с курагой и выжидательно посмотрела на него:
— Пообещай, что это никак не скажется на наших отношениях. Я так и останусь твоим негласным начальником, а ты — старательным работником.
— Я обещаю.
*
На следующее утро Ди и впрямь поприветствовала Марка так, будто прошлым вечером он не удовлетворял её языком, а она не глотала его сперму. Конелли, всю ночь проворочавшийся в раздумьях о случившемся, понял и принял её позицию. «Это была простая жалость, Марк, — подумал он, — ты дошёл до того, что женщины занимаются с тобой сексом из жалости…»
========== Глава 29. Папины дочки ==========
«Рейс G47 авиакомпании Allegiant Air, следующий маршрутом Лас-Вегас — Спрингфилд, задерживается по техническими причинам» — объявили по громкой связи Международного аэропорта Маккаран.
— Али, я же говорю тебе, это знак свыше, рейс откладывают уже второй раз, я провела в аэропорту чёртовых пять часов! — стоя у табло рейсов, гневно вещала в трубку Рейчел, — Не стоило мне всё это начинать.
— Тебе опять напомнить твою любимую поговорку про лошадь? — ответила ей возлюбленная, — Не беспокойся, улетишь ты в любом случае. И это не знак свыше. Если бы тебе не следовало встречаться с отцом, ты бы так просто не узнала о нём столько информации.
— Я поняла тебя, — буркнула Рейч, — позвоню, как сяду в самолёт.
Завершив звонок, Полье похромала к неудобному металлическому креслу зала ожидания, села, вытянув больную ногу, и огляделась по сторонам: кучи бегущих по своим делам людей всех возрастов и национальностей, большинство из них с весёлыми, довольными физиономиями. Небось, выиграли что-нибудь в казино Лас-Вегаса, поженились по-быстрому или просто весело провели выходные. Рейчел очень выбивалась из общей массы своим угрюмым настроением и выражением лица. Нет, она не была зла или огорчена, просто очень и очень волновалась. Вздохнув, девушка вытащила из сумки фото, которым планировала доказать отцу свою к нему принадлежность. На карточке, подписанной на обороте как «Гавайи, Оаху, 2005», были изображены Эллен и десятилетняя Рейчел, сидящие в гамаке на берегу океана. Это был лучший отпуск Рейч — мать тогда была не такой жёсткой, даже баловала её, например, покупала по два мороженых в день и разрешала кататься на всех аттракционах, каких заблагорассудится. Тогда же они ходили на экскурсию по местам съемок набирающего в те времена популярность сериала «Остаться в живых», и Рейчел в один момент показалось, что она мельком увидела Эванджелин Лилли, хотя, скорее всего, это была просто кудрявая темноволосая женщина схожего телосложения. Спрятав снимок в сумку, дабы не расстраиваться, Рейч принялась накручивать локоны на пальцы. «Чёрт, почему у меня никогда не будет нормальной семьи? Нормальной жизни…» — подумала она, переведя взгляд на трость. На то, что отец примет свою давно потерянную и забытую дочь-калеку с распростёртыми объятиями, она даже не рассчитывала. Будет хорошо, если просто не выгонит вон. «Зачем я это делаю? Пустая трата времени, денег, сил и нервов. Лезу не пойми куда… Лошадь ведь спокойно может прожить без хвоста, одни волосы, да кусочек косточки, ни на что не влияющий…» Погружённая в свои мысли, она не заметила, как заснула, крепко прижимая к себе сумку, и опомнилась только тогда, когда сквозь пелену дремоты услышала знакомое слово «Спрингфилд». Заполошено глянув на табло, Полье увидела, что её рейс отправляется через сорок минут, и поспешила к выходу на посадку.
*
Спрингфилд встретил Рейчел семью градусами Цельсия и противной моросью. Привыкшая к пустынной Маране и тёплому Лас-Вегасу, девушка не позаботилась о тёплой одежде, из-за чего ей пришлось прямо из аэропорта поехать в торговый центр, чтобы купить что-то по погоде. Остановив свой выбор на тонкой стёганной синтепоновой курточке, Рейч выпила согревающий кофе с корицей в местном кафе и решила осуществить первую часть своего плана — отправиться в блюз-бар её отца. Изучив перед отъездом карту города, они с Али нашли всего три заведения со схожей тематикой и предположили, что бар Нельсона и Льюиса, скорее всего, называется «The Great Sol». «Great Sol — это нота соль большой октавы, по-другому — G2. А на какую букву имена у Гэбриела и Джерарда? Верно, G!» — объяснила ей Али, которая, естественно, отлично знала нотную грамоту. Доверившись этому логичному, в общем, выводу, Рейчел заказала такси до «The Great Sol» и около десяти вечера оказалась у его дверей.
Не решаясь войти, Полье решила пока рассмотреть заведение. Небольшое одноэтажное здание из красного кирпича, старое, но отреставрированное. Неоновая вывеска такого же тёмно-красного цвета, на ней изображён нотный стан с разбросанными по нему буквами названия и силуэтом гитары. На вид очень просто и уютно, явно создано людьми, любящими музыку, но не профессиональными музыкантами или дизайнерами. Рейчел помялась у входа минут пятнадцать и, пристыдив себя за нерешительность и трусость, толкнула дверь и вошла в «The Great Sol». Внутри было довольно темно и узко и Рейчел понадобилось несколько минут, чтобы понять, что это не само заведение, а маленький холл, что-то типа прихожей. Привыкнув к полумраку, она, наконец, заметила крутую лестницу вниз, и с трудом спустившись, оказалась непосредственно в самом баре.
Его интерьер соответствовал экстерьеру: такие же кирпичные стены, увешанные гитарами, стилизованными под антиквариат; столики из цельного красного дерева, над каждым из которых — абажур с бахромой; барная стойка, позади которой висели полки с разнообразным алкоголем. У одной из стен располагалась и главная звезда заведения — большая и высокая для такого зала сцена, на которой фигуристая латиноамериканка, одетая в бронзовое блестящее платье в пол, исполняла песню-завсегдатая подобных заведений — «Smooth Operator». Контингент был под стать — Рейчел показалось, что она самая молодая из всех присутствующих. Мужчины и женщины, сидя за столиками, тихонько разговаривали, попивая коктейли в красивых стаканах причудливой формы, некоторые одними губами подпевали исполнительнице. Приятная, тёплая и немного старомодная обстановка царила в каждом миллиметре этого заведения. Одна Рейч, взвинченная, озирающаяся по сторонам, напряжённо прижимающая к груди дорожную сумку, выбивалась из этой идеальной картины. Решив, что надо немного расслабиться, а потом уже думать, что делать дальше, она направилась к барной стойке.
