Он развернулся, и не оглядываюсь, быстрым шагом покинул больницу. Путь он держал на работу, в магазинчик специй.

*

Несмотря на то, что стрелка часов подбиралась к десяти вечера, свет в лавке Василиадиса еще горел. Марк заметил, что Деспина часто задерживается на работе, занимается документами. Так, очевидно, было и сегодня, поэтому он смело постучал в дверь магазина. Послышался стук каблуков, и через пару секунд Ди щёлкнула замком:

— Марк? — удивлённо воскликнула она, — зачем ты здесь? Что-то случилось?

Видимо, ей было немного больше лет, чем Марк предполагал, потому что на переносице красавицы сидели изящные очки для дальнозорких, делающие её глаза забавно увеличенными.

— Марк? — повторила Ди засмотревшемуся на её аксессуар юноше.

— А… — протянул он, словно очнувшись, — да, случилось. Джейми опять чудит… она поранила сама себя.

— Господи! — выдохнула Деспина, — проходи, рассказывай, как это вышло.

Они расположились в чуланчике, прямо на мешках с недавно поступившими сухофруктами, и Конелли поведал ей всё, как на духу, с такой болезненной искренностью, что у него защемило в груди. Ди молча выслушала его, лишь изредка вздыхая и покачивая головой.

— Я так больше не могу, Деспина, — чуть не плача, закончил рассказ Марк, — мне даже не с кем поделиться. Маму грузить не хочу, отцу всё равно, Томми заканчивает школу, у него своих проблем хватает, а все мои друзья либо разъехались, либо умерли. Осталась только ты. Ты мне… чёрт, я не могу!

С этими словами он упал перед ней на колени и сжал её руки в своих.

— Что ты делаешь? — удивилась Ди.

— Если бы ты знала, как я хочу любить тебя, — целуя её ладони, прошептал Марк.

— Марк, что ты творишь? — попыталась она выдернуть руки из его хвата, — ты хоть знаешь, сколько мне лет?

— Это не имеет значения.

— А для меня имеет! Мне тридцать четыре, а тебе нет и двадцати! Это даже звучит ужасно!

— Прекрати, пожалуйста, прекрати, — целуя уже её колени, простонал Конелли, — стань моей на эту ночь, Ди. Пожалуйста, — он осторожно снял с неё очки, — не отказывай. Пусть хотя бы одна моя мечта осуществится. Хоть раз в жизни.

Заглянув в его глаза и увидев там океаны горечи и отчаяния, Деспина сжалилась над несчастным юношей. В глубине души он ей нравился. Работящий, серьёзный, ответственный, Марк вполне подходил под её представления об идеальном мужчине, останавливала её только слишком большая разница в возрасте. Но переступить через свои принципы и подарить ему ночь она, всё же, могла.

— Хорошо. Одна ночь.

С этими словами она наклонилась к нему и страстно, глубоко поцеловала. Так, как Джейми не целовала никогда. От безумного коктейля из эмоций и гормонов у Марка закружилась голова. Он обхватил Деспину за талию и притянул к себе, запуская руки ей под майку. Ди тут же схватила его за локти:

— Давай договоримся — без проникновения. Поверхностно, — посмотрела она на него серьёзно.

— Всё, как ты скажешь, Деспина, — прошептал Марк.

Не вставая с колен, он задрал её топ и начал покрывать поцелуями весь её загорелый, плоский живот. Ди, перестав сдерживаться, отклонилась назад и тихо застонала. Марк, понимая, что движется в правильном направлении, приподнял её джинсовую юбку в складку и поцеловал внутреннюю сторону бедра. Та поощряющим жестом погладила его по волосам.

Оказавшись у неё под юбкой, Марк на секунду остановился и насладился видом. Красивые красные кружевные трусики, стройные ноги без намёка на целлюлит, зона бикини без пропущенных волосков — Деспина была полной противоположностью Джейми, мало следящей за своим внешним видом. Вздохнув, Марк снял с неё нижнее бельё и провёл рукой от низа её живота до набухшего клитора. Почувствовав её влажность, Марк прикрыл глаза, задумавшись. Он получил столь вожделенную женщину, но был ли он счастлив? Скорее нет, чем да. Деспина была прекрасна, как он себе и представлял, но Марк ощущал себя подлецом. Он хотел, чтобы женщиной, сладостно стонущей под его руками, всегда была Джейми и только она. И если секс с Эммой, грязной уличной девкой, был чем-то животным, то Ди… не заслуживала этого. Он мог бы отступить прямо сейчас, извиниться и убежать, но поймал себя на мысли, что, всё же, хочет её. Хочет секса с красивой и здоровой женщиной, не с психопаткой и не со шлюхой. Всё для себя решив, Конелли прильнул к ней губами.

Деспина резко выдохнула и прикрыла рот рукой. Марк, водя руками по её груди и животу, принялся лизать и целовать её между ног, с каждой секундой всё больше понимая, что наслаждается каждым движением, каждым прерывистым вздохом Ди, каждым подрагиванием её напряжённых мышц. Его охватила какая-то странная эйфория, от которой по телу разлилось возбуждение и тепло, а на губах появилась улыбка. Он буквально пил её сок, хотел остановить мгновение и запомнить каждый оттенок её вкуса навсегда. Ему показалось, что во всём мире есть только он и Деспина, окружённые одуряющим ароматом кардамона и корицы, доносящимся из открытых мешков.

Войдя в неё языком, Марк почувствовал, как она двигается ему навстречу, давая проникнуть глубже, обследовать все чувствительные зоны. Тогда он решил добавить руки, сначала аккуратно погладив её по клитору, а потом и введя во влагалище сразу средний и безымянный пальцы. Деспина, убрав, наконец, ладонь ото рта, громко, но не агрессивно и не пошло, застонала. Начав работать пальцами и языком синхронно, Марк смог довести её до оргазма всего за несколько минут.

Откинувшись спиной к стене, Ди сделала несколько вдохов-выдохов, сбрасывая всё оставшееся напряжение, и сползла на пол, мягко положив руки Марку на пах.

Ничего не говоря, лишь довольно улыбаясь, она легонько толкнула его в грудь, приглашая расположиться на полу, ловким движением расстегнула его ремень и ширинку, спустила джинсы вместе с трусами до колен и, пару раз дразняще проведя языком по его члену, спокойно и уверенно взяла его в рот.

Марка будто ударило током, из-за чего он приподнялся на локтях и посмотрел, что именно делает Деспина. Она со знанием дела работала ртом, помогая себе правой рукой. Как ни странно, Марк не отключил мозг и не погрузился в физические ощущения, а вспомнил один свой секс, самый странный и некомфортный, который, казалось, давно был вытеснен в бессознательное. Джейми была очень зажата в постели и никогда не дарила Марку оральных ласк, поэтому тот случай произошёл между ним, Эммой и… Брендоном. Чем активнее Ди отсасывала ему, тем сильнее Марка поглощали воспоминания, чем-то похожие на психоделический трип.

Почти полная темнота, свет исходит от одной лишь настольной лампы. Песня Николь Шерзингер «Whatever U Like» грохочет на повторе и бьёт по ушам сильнее, чем весь хард-рок вместе взятый. Липкая духота непроветренной комнаты покрывает, словно вторая кожа. Брендон имеет Эмму сзади, звонко шлёпает её по бёдрам, входит до основания. Она то ли визжит, то ли рычит, не разобрать, потому что рот её занят — она резко, но умело отсасывает Марку. Брендон же тянет её за волосы так, что она не может до конца опустить веки, поэтому смотрит на Марка снизу вверх затуманенными, неадекватными глазами с размазанной вокруг них тушью.

Марк кончает первым, забрызгивает Эмме всё лицо. Устало отползает в угол кровати и закуривает самокрутку с марихуаной. Брендон извергается следом, тут же переворачивает Эмму, одной рукой берёт её за шею и придушивает, а другой начинает грубо трахать, вводя почти все пальцы. Она бледнеет и дышит с присвистом, но довольно улыбается и громко стонет, подгоняя партнёра. Её оргазм настолько сильный, что она, прогнувшись в пояснице, несколько раз бьётся головой о кровать и вскрикивает — от перепада давления у неё идёт кровь носом. Брендон вытирает кровь большим пальцем и даёт Эмме его облизать, что она, причмокивая, с радостью и делает…

Испуганно выдохнув, Марк «выпал» из воспоминания и понял, что вот-вот достигнет экстаза наяву.

— Ди, можешь выплюнуть, — погладив её по голове, предупредил он.