— А Максим? — тихо спрашиваю я. — Откуда он узнал?

— Ты не отвечала. Я подумала, что, может быть, у тебя есть другой номер, который он может знать. Пришлось ему рассказать. Я подумала, что он в любом случае хотел бы знать. Ничего страшного?

— Нет, конечно, всё нормально. Тем более меня остановило именно его сообщение, так что… Спасибо.

Самое противное в этом всём, не считая поведения моего бывшего парня, который может забыть меня и мой номер, — это то, что Родион едет с нами в тур. Раньше ходили слухи, что его не возьмут, но Серёжа недавно узнал другую информацию, согласно которой мне придётся сначала видеть его на общих сборах и репетициях, а потом несколько недель находиться в одних автобусах, самолётах и гримёрках.

И тут я взрываюсь во второй раз, как и вчера, сидя на полу в коридоре после того, как Родиона вытащили из моего дома. Я плачу и пытаюсь объяснить, почему. Даша опять приносит мне таблетку, я запиваю её водой, и всё как будто опять идёт по кругу. Слёзы — успокоительное — опустошение.

Серёжа обещает разобраться с этим сам, а у меня не хватает сил сопротивляться ему. И когда они уходят, я собираю с пола в спальне краски, ставлю к стене испорченный холст, пару раз проверяю, закрыта ли дверь, и опять ложусь спать.

Две последние недели июня

Всё то время, которое было выделено нам на отдых, мы с Серёжей проводим в попытках убрать Родиона из тура. Я вижу, насколько он переживает за меня. Однажды, когда заезжает за мной, чтобы поехать на разговор с организаторами тура, Серёжа с серьёзным видом вручает мне газовый баллончик.

— Серьёзно?

— Серьёзно, Крис. Только почитай в инете, как пользоваться, а то там есть нюансы. Если понадобится — я тебе лицензию выдам на травмат.

— Только лицензию? — спрашиваю я с улыбкой.

— Этому кретину достаточно и лицензию показать.

Мы приходим к организаторам вместе, но говорит с ними только Серёжа. Я вижу, как он отстаивает нашу просьбу — уверенно, хладнокровно и с сосредоточенным лицом. А когда они начинают мяться и ссылаться на вышестоящих людей, он вскидывает брови и обещает им проблемы.

Скоро об этом узнают ребята, которые едут с нами в тур, и абсолютно каждый из них встаёт на нашу сторону. На мою сторону. Я так редко могла довериться кому-то и почувствовать себя слабой, что не перестаю удивляться отзывчивости каждого из них.

— Я не думаю, что если мы дружно напишем заявление в полицию на него, это никак не повлияет на вашу репутацию. Вы скрыли то, что произошло на проекте, но каждый из комнаты может это подтвердить, — заявляет Серёжа одному из продюсеров шоу и оглядывает всех ребят.

Они кивают, подтверждая его слова, а я сдерживаю улыбку, потому что было бы странно улыбаться в этой ситуации, но я не перестаю радоваться их поддержке. И благодаря им у нас всё получается. Родиона обещают заменить в туре кем-то из других участников и разорвать с ним временный контракт. Всё-таки наш проект создавался людьми.

Серёжа в одну из наших встреч с радостью в голосе заявляет, что он со своими друзьями посадил Родиона на поезд до его родного города и взял с него слово, что он больше пальцем меня не тронет.

— Помнишь друга моего — Олега? Я думаю, что он доступно ему всё объяснил. Ты теперь под нашей охраной, Крис. И это, поверь мне, не просто слова.

Самое важное, что я трепетно выношу из этой истории — это вера в других людей. Я всё сильнее убеждаюсь в том, что мне стоит доверять людям, которые каждый день делают шаг мне навстречу. И, наконец-то, у меня получается доверять, не испытывая тревоги.

***

— Вот этот момент! — восклицает Серёжа и показывает пальцем на экран телевизора. — Все монстры — люди.

Он решил показать мне целый сезон сериала, чтобы я услышала эту фразу и поняла, как с моей стороны глупо бояться спать с выключенным светом. Но он, правда, думает, что после сериала с названием «Американская история ужасов» и сюжетом, от которого я каждые десять минут утыкаю лицо в подушку, я вообще смогу заснуть?

— Я понимаю, о чём ты, но если я сегодня усну после просмотренного, то это будет уже хорошо.

— Прости, Крис, я не учёл, что ты такая мелкая ещё.

Показательно закатываю глаза, но тут же расплываюсь в улыбке, потому что не могу злиться на него даже в шутку — слишком многое он сделал ради меня. И именно благодаря Серёже я чувствую себя такой же счастливой все оставшиеся дни лета.

Комментарий к Глава 26

Ещё на одну большую главу мы стали ближе к финалу. Благодарю и люблю вас за то, что пишу всё это не зря. За то, что вы читаете и не боитесь делиться своим мнением.

========== Глава 27 ==========

23 сентября, воскресенье, г. Курган

Я беру с фуршетного стола шоколадное печенье, наливаю в большую кружку кофе и выхожу во внутренний двор отеля, потому что в холле не работает кондиционер. Жарко даже представлять, как горячий напиток будет греть меня изнутри. Осень на удивление выдалась очень тёплой.

Сажусь в плетёное кресло, прижимая к себе ноги. Это первый завтрак в туре, а я уже провожу его в одиночестве. Но виноват только сломанный кондиционер, ничего более.

Смотрю на силиконовый браслет с красивой надписью «песни» и невольно вспоминаю вчерашний концерт. Наш первый концерт тура, на который пришли те, кому действительно нравится наша музыка. Люди, которые знают наизусть тексты наших песен и поют их вместе с нами. И сотни этих голосов самым приятным образом сплетаются в один. Самый важный голос для артиста.

И хоть внутри меня поселяется страх потерять это всё в какой-нибудь неожиданный момент, я чувствую, как с каждой репетицией и выступлением мне становится легче выходить на сцену. С каждой новой фотографией с моим слушателем приходит ощущение невероятной поддержки.

Я начинаю писать песни. Мне с трудом даётся эта громкая фраза, хоть я и произношу её только про себя.

Тексты выходят совершенно корявыми и глупыми, а единственный человек, которому я бы могла их показать, не связывается со мной целое лето и начало осени. Может, благодаря этому у меня когда-нибудь получится записать плаксивый хит про наше расставание. Звучит правдоподобно, потому что пока абсолютно все песни посвящены ему.

Откусываю, как обычно, слишком большой кусок печенья и ощущаю яркий шоколадный вкус во рту. Отряхиваю толстовку от крошек и слышу, как за спиной открывается дверь, ведущая во двор.

— Крис, можно к тебе? — спрашивает Женя, хотя уже обходит моё кресло и садится на соседнее.

— Конечно, — отвечаю ей с набитым печеньем ртом.

Она ставит на столик маленькую кружку с зелёным чаем и, кажется, планирует начать совместное чаепитие.

— Прости, что отвлекаю, хотела поболтать с тобой, — говорит она и делает глоток своего чая. — Слушай, я поняла, что как всегда влезла не в своё дело. Со мной часто такое случается. Наверное, ты заметила.

— Бывает, — изобразив на лице понимающую улыбку, отвечаю я ей.

— Я не буду извиняться или говорить, что наврала тебе тогда. Но я могла не так понять его, потому что… хотела слышать то, что услышала.

— Почему? — непонимающе спрашиваю я.

Женя грустно улыбается, и по её взгляду я понимаю, что она имеет в виду.

— Я, знаешь, редко влюбляюсь так, что мне первой хочется делать шаг. Давно меня никто так не цеплял, — отвечает она, вздыхая. — Он, правда, сказал мне, что не хочет отношений на проекте, но это было ещё в самые первые дни. А потом я подумала — если я страдаю от этих слов, почему ты не должна? Но месть особо не приносит удовлетворения, поверь мне.

— Окей, — лаконично заканчиваю её речь. А внутри меня разгорается вопрос — как я могла не замечать, что Женя влюблена в Максима? Прокручиваю в голове моменты реалити и вижу, как она радуется, когда им дают совместный номер. Как она постоянно старается привлечь его внимание. Как делает ему кофе. Только ему. Никому больше. Это же было так очевидно, боже.

— Я даже звонила ему в августе. На что-то надеялась, такая дура. Может быть, он не создан для любви, как сам и говорил. Может быть, — заключает она, натягивает на тревожное лицо свою привычную улыбку и встаёт.