Когда подворачивается возможность незаметно оставить всех и уехать — я делаю это незамедлительно. Только договариваюсь с Серёжей о том, что завтра мы встречаемся в баре, и, закинув свой рюкзак на спину, спускаюсь вниз — к такси.

Решаю подойти к Кошелевой, если она тоже будет внизу, и попрощаться, но вижу с ней рядом наисчастливейшего Майами и откидываю эту идею к чёртовой матери. Правда, садясь в машину, окидываю её взглядом и киваю. Застываю на пару секунд, ожидая ответного жеста и от неё. Представляю, как она бросает свой очередной букет и подбегает ко мне. Как показывает Майами средний палец и толкает меня в машину. Как мы едем домой, собирая по дороге все красные сигналы светофора, и всё это время не разжимаем рук. Скажи, пожалуйста, хотя бы что-нибудь, и я заберу тебя отсюда. Но Крис просто кивает в ответ, а я закрываю дверцу машины.

Наши тяжёлые каникулы закончились.

3 июня, воскресенье, бар Москвы

Мы с Серёжей выходим покурить на улицу, и я сразу же чувствую перепад температуры. В баре невыносимо душно, а на улице дует прохладный июньский ветер. Плюхаемся на пустую скамейку и достаём сигареты. Из заведения доносится какая-то ненавязчивая мелодия.

— Вы, конечно, крутые, — говорю я ему, вспоминая, как они с Дашей несколько минут назад залезли на стол и исполняли парный танец. — Как у неё с работой?

— Я предложил ей работать у меня. Она пока думает, — усмехается Серёжа. — Но она сама всегда говорила, что я умею убеждать, так что…

— Это здорово.

— Знаю, что договаривались — «никаких разговоров об этих «Песнях», но тебе что-нибудь говорили про тур?

— Нет, а должны?

— Прошёл слух, что ты поедешь с нами.

— Приятный слух, но я не в курсе.

Достаю телефон, чтобы посмотреть на время, и вижу череду уведомлений из инстаграма.

— Ты до сих пор не отключил их? — спрашивает Серёжа, зная о том, что я не приспособился к новым технологиям в моей жизни.

— Не-а, — отвечаю ему и снимаю блокировку с телефона. Открываю приложение и вижу стильную яркую фотографию в своей ленте, которую запостила Крис. Они с Майами стоят в обнимку и держатся за руки. Перехожу на его профиль и вижу там похожую фотографию из той же серии. «Красивая Мартышка Крис и я», — гласит подпись.

— Может, это ещё не конец? — говорит Серёжа, судя по голосу, сам себе не веря.

— Мы договорились не жалеть ни о чём, поэтому какая уже разница? — отвечаю вопросом на вопрос, после которого мы идём пропивать остаток вечера вместе с ребятами из моей группы, Дашей и командой Серёжи. Да какая уже разница?

Комментарий к Глава 22. Максим

Наверное, самая тоскливая глава из всех, что были. Простите, но пришло её время.

Если хотите поделиться мнением, выразить эмоции - буду рада их прочитать. Люблю хх

========== Глава 23. То, что они будут помнить, несмотря ни на что ==========

Как Максим решил устроить своей Мартышке настоящее свидание и получил свой первый яблочный поцелуй

Я чувствую, что кто-то меня будит, но не слышу привычного звука будильника. Зажмуриваюсь и утыкаюсь лицом в подушку, чтобы меня не трогали.

— Котёнок, — слышу ласковый голос Максима. — Просыпайся, пожалуйста, давай.

Переворачиваюсь на спину, открываю глаза и оказываюсь лицом к лицу с этим извергом, который никогда не вставал здесь раньше официального подъема. А сейчас в спальню ещё даже не проникает солнечный свет.

— Сколько время? — спрашиваю его сонно.

— Около пяти, — отвечает он и по-детски целует меня в губы. Ощущаю мимолётный запах сигаретного дыма, предусмотрительно замаскированный мятной жвачкой.

— Ты чего? Камеры же.

— Не забывай, что у нас здесь есть невероятно полезные связи. Я всё уже предусмотрел, не думай про это. Вставай.

Он стаскивает меня за руки с кровати и принудительно оставляет стоять напротив него. Я молчу, удивлённая происходящим, пока он накидывает мне на плечи одеяло и укутывает меня им полностью.

— Что ты делаешь, можно узнать?

— У нас свидание, — отвечает он с горящими от гордости глазами и закусывает губу, ожидая моей реакции.

— Так, свидание в пять утра. В пижаме и в одеяле. Под камерами в доме с кучей народу. Знаешь, это лучшее, что могло у нас произойти.

Максим придерживает на мне одеяло, так что я не могу пошевелиться — руки находятся под плотной материей. Ему нравится держать всё под контролем — даже меня. И я не против.

Он неожиданно прижимает меня спиной к себе и обхватывает талию руками. Мои ноги на несколько секунд повисают в воздухе. Я открываю рот, чтобы возмутиться, но Максим опережает меня.

— Только не кричи — разбудишь весь дом.

Он доводит меня до кухни, не отпуская от себя, и показывает в сторону большого панорамного окна, около которого всегда сам любит сидеть. Мы подходим ближе, и я замечаю, что он убрал отсюда кресла, освободив место на полу около самой оконной рамы. Вижу тарелку с фруктами и две кружки, кажется, с кофе. Всё ещё находясь в его плену, поворачиваю голову и встречаю его взгляд, полный неприкрытой надежды на то, что мне понравится.

— Доброе утро, — улыбаясь, говорю ему. — Очень сильно доброе.

Максим устраивается на полу, облокачиваясь на выпирающую стенку. Меня он усаживает между своих ног, поэтому то, что я вижу перед собой — это огромная просыпающаяся Москва, приготовленный Максимом завтрак и его руки, которые не отрываются от моей талии.

— Если будет жарко — можешь одеяло убрать, но вообще тут прохладно у окна.

— Всё здорово, спасибо. Ты сварил кофе?

— Ага. Я эту твою лаванду туда засунул, но не знал, сколько нужно. Не знаю, как это должно быть на вкус.

Я делаю глоток ещё горячего кофе.

— Очень вкусно, — говорю и откидываюсь назад, кладя голову ему на плечо.

— Ты не обманываешь?

— Нет, Максим, я не обманываю.

— Тогда я тоже выпью свой.

— Ну ты и засранец!

— А ты ещё это не поняла?

Он тянется за своей кружкой, чуть наклоняясь вперёд и ловит мои губы своими. Улыбается — чувствую это. Сидеть на полу неосвещённой кухни на тридцать четвёртом этаже и целоваться, не оглядываясь по сторонам — это именно то, чего мне так хотелось, хоть я об этом и не догадывалась. Ему первому пришло это на ум.

— Хочу встретить с тобой рассвет, — шёпотом произносит он, отстраняясь.

— Ты поэтому вчера заставил меня лечь в такую рань?

— И ты всё равно не уснула раньше, чем обычно.

Мы пьём кофе из одинаковых кружек и ждём, когда город проснётся вместе с нами. В воздухе витает еле уловимый аромат лаванды. Наши организмы греются горячими напитками, а мы помогаем им прикосновениями и поцелуями.

Когда небо начинает гореть, мы допиваем кофе, и я переворачиваюсь на Максиме, оказываясь спиной кверху. Расслабляю руки, ноги, кладу голову ему на грудь и наблюдаю, как встаёт солнце, как переливаются краски неба и город превращается в настоящую палитру. Максим гладит меня по волосам, а потом начинает заплетать неаккуратные косички.

Достаю из тарелки большое красное яблоко и кусаю, нарушая тишину звонким хрустом. Подношу фрукт ко рту Максима.

— Будешь? — спрашиваю его.

Он откусывает в два раза больше яблока, чем я.

— Ну, всё, — говорю ему. — Яблочный поцелуй случился.

— Чего-чего?

— Ты не знаешь, что такое яблочный поцелуй?

— Кто-то, кроме тебя об этом знает? — спрашивает он и смеётся.

— Эй! Это серьёзная вещь. Если у тебя произошёл яблочный поцелуй — это значит, что вы никогда не расстанетесь. Теперь придётся коротать остаток дней с тобой.

— Откуда такое познание в области яблочных поцелуев?

— У нас во дворе росло яблочное дерево. И все знали, что если два человека влюблены, то им надо откусить по очереди одно яблоко. Тогда вы будете вместе на всю жизнь. Это стопроцентная информация.

— А, ну, раз — стопроцентная, тогда ладно, Мартышка. Это наш первый яблочный поцелуй. Ты рада?

— Вообще-то он и может быть только один. Единственный и навсегда.