— Вы бы, господа, поосторожнее… с незнакомыми людьми… — я решил, что пора уже и мне рот раскрыть. — Нельзя так нахрапом. Если доподлинно не знаешь, с кем судьба свела.

— О! — жестом остановил слуг дворянин. — Судя по разговору, вы, милостивый сударь, из благородных?

— Судя по манерам, вы тоже… Не соизволите ли представиться?

— Смешно… — хмыкнул граф. — После взрыва, почти уничтожившего рудник, из-под земли выбираются два нищеброды и требуют к себе почтения! Не слишком ли, любезный?

— Конюха своего, любезным зови… — я уже начинал злиться. — А как и в каком виде мне ходить по собственной земле, я уж как-нибудь решу без чужих советов.

— Вот как? Говорите «ваши земли»? — насмешливо прищурился дворянин. — Так я имею дело с бароном Ренделем? Прошу прощения, дорогой сосед. Не признал… Как-то вы чересчур похудели, за те несколько недель, что мы не виделись. Не приключилась ли какая хворь с вами?

Сосед, значит? Ну, ну…

— Полноте паясничать, граф. Если вы не случайно проезжали мимо, то не можете не знать о том, что барон убит в поединке. Как именно, когда и кем… Соответственно, прекрасно понимаете — кто стоит перед вами.

— Предположим… — кивнул граф Шамов. — Я действительно о чем-то таком слышал… Но, во-первых, — откуда мне знать, что все происходило точно так, как рассказывают простолюдины? Им соврать за небольшую награду, что мне рюмку хереса махнуть… Так что, пока дознаватели не подвергли их испытанию и не привели к присяге — вся история о вашем поединке, пустые слова и не более.

— И слова принца крови мало?

— Ну, что вы… — граф даже руки поднял, словно защищаясь. — Конечно же никто не посмеет оспаривать слова принца Николаиса. Но, где искать его высочество? И это — во-вторых.

— Шутить изволите, милостивый сударь?

— Отнюдь… Лично мне не доводилось встречать принца в прежние годы. Да и вообще его мало кто видел… Ведь их высочество давненько перебрался из родительского замка в Сорбону. К примеру, вы сейчас объявите, что являетесь принцем Николаисом и что? Прикажете поверить вам на слово? А с какой стати? С таким же успехом ваш юный спутник может назваться покойным Императором. Или самим Архимагом Корнелиусом Малькутом.

Граф откровенно насмехался, но замысел свой дал понять. Чтобы я позже не сказал, если последует какое-то разбирательство, все слуги подтвердят, что их сиятельство схватил двух неизвестных бродяг. А уж кем они там себя называли, чтоб выкрутиться и избежать наказания, это не их дело. И в самом деле, могли представиться, как угодно.

— Вы правы, сударь…

Граф явно не ожидал от меня подобных слов и даже слегка растерялся.

— До тех пор, пока не установлена моя личность, продолжать разговор бессмысленно. Предлагаю вам, послать слугу в Солнечный пик. За дворецким, капитаном гвардии или придворным магом. Надеюсь, их свидетельства будет достаточно?

— Конечно… — кивнул граф. — Именно так я и сделаю… Как только найду для этого время. А пока, во избежание побега или сговора, свяжите этих бродяжек и… заткните им рты.

«Призрачно все в этом мире бушующем.

Есть только миг, за него и держись.

Есть только миг, между прошлым и будущим…»

А что еще делать, если руки-ноги связаны и рот заткнут? Либо колотиться головой о стену, либо петь. Пусть даже мысленно… Отличный способ убить время и от ненужных размышлений избавиться. Поскольку человек способен запугать себя собственным воображением так, как ни одному палачу не снилось. Потому, что лучше других знает, чего боится больше всего на свете.

Где-то читал, что мужчины делятся на два типа. Одни — готовы на все, лишь бы не потерять зрение, вторые — лишь бы их не оскопили. Никогда раньше не задумывался над тем, к какой категории отношусь. Теперь появилась возможность выбора… М-да…

Зараза! Только на секунду утратил бдительность, а мысли уже принялись грызть стойкость моего духа, как мыши подпол в зерновом амбаре. Нет, уж! Не дождетесь! Петь и только петь!

«Ваше благородие, госпожа удача

Для кого ты добрая, а к кому иначе.

Девять граммов сердце, постой не зови.

Не везет мне в смерти, повезет в любви…»

— Ваше высочество…

Послышалось, что ли?

Отворачиваюсь от стены, к которой меня приковали и вижу перед решеткой фигуру стражника. Факел горит у него за спиной, так что лица не разглядеть. Но в общем облике чудится что-то знакомое.

— Ммм? — вслух, а мысленно: «Ты кто?»

— Не признали? Это я — Гастингс…

— Ммм… «Зачем пришел?»

— Ваше высочество, я помочь хочу…

«Так помогай! Чего завис?!»

— Ваше высочество, подкатитесь поближе. Я дам вам кинжал. Простите, но больше ничего сделать не смогу…

— Ммм?..

— Все ваши люди, которые после смерти барона присягнули, только здесь, внизу. Да и те без оружия. Их сиятельство нам не доверяет. Так что даже если я вас выпущу, мы из темницы живыми не выберемся.

«Интересный вариант. А нафига мне в таком случае кинжал? Зарезаться?»

— Но я подслушал, что граф Шамов, прежде чем уехать, хочет с вами еще раз поговорить. Я не понял точно, но вроде говорил что-то о сокровищах. В общем, он к вам сам придет, без охраны… Понимаете?

— Ммм…

«Еще бы! Давай сюда кинжал. Надо ж еще успеть приготовиться. А то руки затекли так, что даже пальцев не чувствую»

Я перекатился поближе к решетке. На всю длину цепи.

— Ловите…

Кинжал плашмя упал мне на грудь.

— Ммм…

«Спасибо. Буду должен. Уцелеем — станешь сотником! Век воли не видать…»

— Поторопитесь. Кажется, я слышу снаружи голос графа… У вас времени только пока он спустится в подвал.

То есть, четыре пролета по двенадцать ступеней… Примерно, сорок восемь секунд! Целая вечность, в сравнении с тем, что у меня было раньше. Зажал клинок в руках и покатился обратно к стене. Не зря я изучал цепь на предмет, нельзя ли ее саму перетереть, или хотя бы веревки об нее. Ответ получился отрицательный, зато я знал где проушина и как пристроить кинжал, чтобы он торчал лезвием вверх и не падал от малейшего прикосновения.

Представлять и сделать, деревянными пальцами и не глядя — разные вещи. Но, когда на кону жизнь, человек оказывается на такое способен, что в нормальной обстановке лучше и не пытаться повторить.

Пеньковый канат тоже не тонкая бечевка, но и он не устоял перед моей жаждой жизни.

Граф еще топал сапожищами, а я уже растирал запястья.

«Ну-ну… Добро пожаловать, дорогой друг Карлсон! Похоже, госпожа Удача и на этот раз не оставила меня без улыбки»

* * *

— Вечер добрый, сударь… — граф провел чем-то железным по решетке, вызывая неприятное бренчание. — Не скучаете?

— Ммм…

— О, простите великодушно. Запамятовал, что велел заткнуть вам рот. Сейчас же прикажу исправить столь досадную оплошность… Но… С одним условием. Вы же понимаете, что безродного бродягу я волен казнить без суда и следствия. Тем более, пойманного с поличным, на месте преступления.

Я мог и не отвечать, но чем дольше он говорит, тем больше у меня времени на восстановление кровообращения в руках. К тому же, мне стон еще и удовольствие доставит. Впечатление, будто по всем жилам и мышцам носятся табуны огненных муравьев.

— Ммм…

— Приятно иметь дело с разумным человеком… — одобрил мычание граф Шамов, естественно, расценив его по-своему. — Тогда помогите мне. Ну и себе, само собой. Расскажите мне нечто такое, о чем мог бы знать только принц Николаис. Например, о том, откуда в разоренном и неоднократно перезаложенном королевстве появились деньги? Согласны?

— Ммм…

— Не пойму… Это вы ругаетесь или напротив — готовы к диалогу? Я хоть и далеко стою, но хорошо вас вижу. Голубчик, вы не мычите больше. Просто кивните, если согласны поговорить. Тогда я войду, сниму повязку, и мы продолжим беседу. А если «нет», то позвольте откланяться. Будем ждать, когда к нам в замок заглянет кто-нибудь из Солнечного Пика. Я, правда, еще не посылал за ними… Дел невпроворот, знаете ли… Но, как знать…