Собравшись с мыслями, ангел прикрыл глаза и сел, откинувшись спиной на ледяную стену. Затем он стал шептать тихое ритмичное заклинание. Все медленнее и медленнее, в такт своему ангельскому сердцу. В итоге он вошел в магический транс, при котором все видел и слышал, но не мог двигаться и говорить. Для остальных он был мертв, но ему достаточно было подумать о заклинании, и он вновь стал бы нормальным.

Когда два прислужника Аданея явились проверить ангела, они обнаружили его обмякшим, холодным и безжизненным, распластавшимся прямо на холодном полу возле стены.

Ангел, к счастью, не ощутил их ядовитого прикосновения, в то время как их бледно‑желтые пальцы оставляли на ангельской коже ожоги. Они долго и очень внимательно осматривали тело Адента, хватаясь за его шею, щеки, волосы, руки и ноги. При этом они были молчаливы, и лишь спустя несколько минут один из них стал произносить какие‑то слова, видимо на аданейском языке. Адент терпеливо следил за ними, смотрел на это словно со стороны. В какой‑то момент прислужники грубо подняли тело ангела и понесли его в один из тоннелей. Адент продолжал выжидать, разглядывая ледяные стены. Он радовался, что не ощущал мерзкого запаха, витавшего там повсюду, и точно не знал, куда именно его несли. Лишь надеялся, что не к Фавластасу. Рассчитывал, что окажется в долине Потерянных душ.

Тоннели вились бесконечно. Один переходил в другой, тот – в следующий. Нередко они пересекались между собой, образуя настоящие лабиринты, наполненные ядовитым газом. Адент бы погиб, будь он простым смертным, но даже его ангельское тело изрядно пострадало. Выбрав нужный момент, он начал повторять в уме заклинание. Прислужники тогда принесли его в один из холлов лабиринта. Там, словно магический портал, светился переход на другой слой. Ангел приготовился.

Прислужники медленно поднесли его к проходу, потом разбежались и, взмахнув желто‑черными плащами, кинули Адента в сияющее отверстие. Затем и сами шагнули внутрь, оказавшись на странной почве, частично уничтоженной кислотными жидкостями, что струились там повсюду. Сами прислужники легко уклонялись от меняющихся потоков. Адент возник перед ними и раскрыл ладони, продолжая, но уже вслух, произносить монотонные заклинания. В первые мгновения прислужники пытались противиться, но в итоге не сумели: обмякли и, потеряв равновесие, рухнули в кислотное озеро. Ангел бегло огляделся и едва увернулся от потока кислотной жидкости, неожиданно упавшего с потолка. Подавшись в сторону, Адент уцелел, но поток успел срезать его волосы практически до самого подбородка. Тогда ангел в последний раз огляделся и, представив себе слой и место, в которое намеревался попасть, прыгнул обратно в сияющее отверстие.

На этот раз он оказался там, где рассчитывал. Приятно было ощущать прохладу, а не холод. Что‑то среднее и легкое, даже освежающее. Адент шагал вперед по странной каменистой почве и думал, что, возможно, приятная атмосфера была лишь обманом, иллюзией, способной убить его. Дышал он приятными, будто свежим воздухом, но не забывал, что находился в аданее. Как в бездне могло быть что‑то приятное? Особенно в долине Потерянных душ. В месте, где следовало искать души, потерянные много лет назад. Ангел не останавливался и все время осматривался. Веревка на его поясе слабо блестела. Именно она позволяла ему дышать так легко, но при этом тратила силу, необходимую Аденту для восстановления души Фредрика. Когда сияние «небесной змеи» усилилось, Адент осознал, что происходит, но снять веревку не решился. Он мог задохнуться без нее, а его смерть была бы бессмысленна. Единственное, что он сделал, – поставил на магию небольшой блок, чтобы сила не утекала из веревки так быстро.

Разумеется, дышать стало сложнее, и Адент, не медля ни секунды, прикрыл лицо оборванным крылом. Теперь он искал душу стража, должен был почувствовать ее. Ему казалось, что прошла вечность, прежде чем он нашел то, что искал. Долина была нескончаема, и выход из нее остался далеко‑далеко позади.

Высший ангел поспешил к серебристому сгустку, тому, что иногда обретал едва уловимые очертания. При виде этого зрелища у Адента защемило сердце. Он прикрыл глаза и потребовал от себя спокойствия. Времени совсем не было, долина охранялась. Не могла она остаться без присмотра. Истязатели душ блуждали по ней и в любой момент могли появиться. Адент попытался найти кончиками пальцев контуры души. Едва он коснулся сгустка, тут же ощутил такую ужасную боль, что едва не потерял самого себя. Эту боль испытывала душа, и когда ангел коснулся слабых очертаний, ощущения перешли в его пальцы. Но он продолжал, знал, что так будет, и готовился к этому. Его руки скользили в пространстве, описывая контуры некогда существовавшей души. Он работал старательно и очень тщательно. На концах его пальцев засверкали искры, подобные тем, что кружились возле доспехов. Сгусток стал собираться и постепенно приобретать очертания Фредрика. Но очень и очень слабые. Чтобы увидеть границы души стража, нужно было обладать острым зрением. Контуры вибрировали, продолжая отдавать Аденту воспоминания об ужасной боли. Ангел чувствовал легкое головокружение, но продолжал восстанавливать душу, не жалея ничего: ни сил веревки, ни своих собственных. Наконец, душа издала вопль, полный отчаяния. Проявились контуры лица. Призрачные глаза были стеклянными от ужаса. Они были так широко распахнуты, что, казалось, вот‑вот выкатятся из глазниц.

– Смотри на меня, Фредрик, – тихо попросил ангел. Душа вновь стала слабеть, а контуры теряться. – Смотри на меня, сосредоточься на мне! Это я! Ты знаешь меня, Фредрик! Смотри мне в глаза! – Душа затряслась и стала издавать стоны, словно человек, которому не хватает воздуха, и он тщетно пытается вдохнуть. – Смотри на меня, Фредрик!

Другие истерзанные души стали сползаться к Аденту, хватаясь за его руки. Те, у кого еще были призрачные глаза, с мольбой глядели на ангела.

– Нет! Не исчезай! Фредрик! Смотри на меня! Я твой ангел‑хранитель, Адент!

Адент взмахнул кистями и решился на отчаянный шаг. Рискованный как для души ангела, так и для души Фредрика. Он разом влил в призрака всю магию «небесной змеи». От такого толчка дух на миг развеялся, что перепугало Адента, но в следующий миг контуры стали удивительно четкими, копируя тело Фредрика. Единственное, что отличало его от живого, – легкая прозрачность. Адент, как ангел, мог браться за призрачную руку. Что он и сделал. Призрак сразу же посмотрел на своего спасителя, а веревка рассыпалась в прах.

– Адент? – произнес дух странным голосом, будто откуда‑то издалека.

– Я вытащу тебя отсюда! Идем, идем же… Я знаю, ты очень слаб, можешь раствориться в любой миг, но выбора у тебя нет. Нам надо вытащить Рифуса… Я помогу тебе. – Адент влил Фредрику еще немного магии, те остатки, что светились вокруг его рук. Теперь контуры графа стали материальными. Ангел обхватил подопечного за плечи и, защищая обрубком крыла от остальных душ, повел к выходу из долины.

– Рифус? Здесь… Как? – ничего не понимая, выдохнул Фредрик, с ужасом оглядываясь по сторонам. – Я не могу, что‑то происходит… Я не понимаю! – и тут призрак быстро указал вперед. – Адент! – из‑за скалы появился прислужник и стал поспешно нашептывать заклинание, чтобы сбить душу Фредрика на нижние слои.

– Осторожно, – предупредил ангел. В первую очередь он отгородил своим телом призрака, а затем в два молниеносных движения уничтожил прислужника. – Все нормально. Идем, скорее. Да, Рифус здесь. Мы в аданее. Ты погиб, тебя насильно забрал сюда Фавластас.

– В аданее, – с ужасом прошептал граф, и его контуры стали колыхаться. – А Констар и отец?

– Нет, только ты. Ты теперь призрак. Когда окажешься на земле…

– На земле? Ты вернешь меня в смертный мир? Адент…

– Фредрик, мне не хватит сил отправить тебя отсюда на небеса. Я вытащу тебя на землю. Не знаю, смогут ли ангелы после того, что сделали с твоей душой, забрать ее на небеса, но здесь я тебя не оставлю. – Адент говорил на ходу, старался говорить спокойно, чтобы хоть как‑то разрядить обстановку.