Екатерина понимала, что не имеет права злиться на нее, но все равно было обидно.

Неужели она нужна только этому сумасшедшему в роли уборщицы?

— Что произошло на ярмарке? — холодный тон стал немного мягче.

Девушка удивленно уставилась на алхимика, перебирая в голове варианты оправданий. Не будет же она говорить ему, что Элли отказала ей в помощи в побеге? Иначе он точно перекроет их встречи и тогда воздушные замки с грохотом рухнут. Навсегда. Больше надеяться не на кого.

— Нет, просто грустно стало, — ответила девушка, не найдя, что сказать.

Полный насмешливого недоверия взгляд оценивал её, отчего становилось чуть ли не физически плохо.

— Ясно, — спустя несколько минут молчания сказал Влад, разложив все покупки по местам. — Если хочешь есть, ты знаешь, где хранится еда.

— Да, — дождавшись, пока алхимик уйдет, Катерина кинулась к холодильнику, откуда вытащила сыр и свежий хлеб. Сделав себе бутерброды, девушка с наслаждением лакомилась вкусной едой, мечтая, чтобы так было всегда. После сытного обеда она почувствовала небольшую тяжесть в животе, похоже, она съела намного больше, чем организм привык потреблять за эти шесть дней.

Романов был недоволен.

Судя по всему, эта девчонка не подружилась с Элли, а наоборот — поссорилась, и, если верить его догадкам, ведьма отказала ей в помощи. Она хотела сбежать — это он уж точно знал, Катерину выдавало все. Как человек, девушка абсолютно не вызывала у него никаких положительных эмоций, все, что он видел в ней — глупую и доверчивую пустышку.

При следующей встрече ему придется самому поговорить с девушкой, попытать удачу, так как девчонка оказалась бесполезна. Может быть, получится разжалобить ведьму и она согласится в конце концов? Алхимик понимал, что ему предстояло очень многое сделать, чтобы добиться одной-единственной цели, чтобы воплотить в жизнь то, ради чего он жил все это время.

С самого начала, как она появилась в его жизни — все идет наперекосяк, ему пришлось несколько раз пересмотреть свои планы и даже потерпеть крах и унижения. Он никогда не забудет, как Адриан с высокомерно вздернутой головой потушил о его щеку окурок Винстона. Желчная злоба и болезненное жжение на лице — он чувствовал все. Алхимик знал, его методы невозможно похвалить, но в этом он с ним похож. Разница лишь в том, что он ничего особо не потерял. А если случится смерть, кто знает, может он будет руководствоваться такими же принципами?

Лишь бы не думать о противном, Влад резко захотел побеседовать с девчонкой. Кто её знает, может она и хороший собеседник, да сильно боится. Но ему до этого особого дела не было — лишь бы отвлечься, а Катерина — отличная мишень.

Бесцеремонно открыв дверь, алхимик тут же закрыл её, услышав возмущенный писк девушки, которая в этот момент переодевалась. Когда долго живешь один — начинаешь постепенно забывать о правилах приличия и становится трудно контактировать с людьми.

Её реакция была типична, это не удивляло Влада.

— Закончила?

Ему ужасно надоедало стоять под дверью и ждать. Ну почему она не понимает, что ему нет никакого дела до её голой спины и кружевного бюстгальтера? Было бы на что смотреть еще, но, опять же, оно ему и не нужно. Вместо ответа девушка молчаливо открыла дверь, пропуская Романова. С её щек все еще не сошел стыдливый румянец.

— Что вам нужно?

— Скучно здесь, — выпалил неоднозначный ответ алхимик, принявшись за исследование комнаты девушки, которая была отдраена до блеска, Катерина очень постаралась. И не только в этой комнате, но и во всем доме стало намного чище и просторней, как будто в первый раз за несколько столетий в нем кто-то поселился, хотя, возможно, так оно и было.

— Что вы делаете? — робко спросила Катерина, с беспокойством наблюдая за алхимиком.

— Любишь Шекспира? — не отвечая на поставленный вопрос, поинтересовался Влад.

— Да, — изумленно выгнув брови, ответила девушка, немного приблизившись к книжной полке и смерив её взглядом. — Мне нравится его стиль, романтика в стихотворениях…особенно строка из «Сонета 94»: «Чертополох нас слаще и милей растленных роз, отравленных лилей», — осторожно вытащив еще одну книгу, Екатерина открыла содержание и, бегло сверив его взглядом, начала листать пыльные страницы.

— С каких пор тебе такое начало нравится?

— Не помню. Просто нравится и все, — пробормотала девушка, стараясь не смотреть на Романова.

Вся ситуация казалась до ужаса абсурдной и даже нелепой.

Она думала, он пришел, чтобы снова сделать какую-то пакость или обидеть её.

Но, к её пребольшому удивлению, подобные выводы оказались ошибочными.

Он разговорился. Большинство, о чем тараторил алхимик, девушка не поняла и не пыталась, вникать в болтовню этого сумасшедшего не хотелось ничуть. Только напрягал изучающий взгляд, не дающий покоя, поэтому волей-неволей приходилось делать вид, что она очень внимательно слушает. Иначе, кто его знает? Может быть, невнимательность к его персоне сочтет еще за больший грех, нежели обычное непослушание? Беседа проходила в очень напряженной атмосфере, по крайней мере, для Катерины. Дорого стоило не дергаться и сдерживать желание вскочить со стула и выбежать прочь из собственной комнаты, где сейчас она уже не находила безопасности.

Романов постепенно терял интерес к разговору, который состоял из его длинных монологов и коротких, зажатых ответов девушки, а иногда она и вовсе просто кивала.

— Боишься? — алхимик решил подлить масла в огонь и снова понаблюдать за реакцией Екатерины, шепотом спросив и немного наклонившись в её сторону.

Ответ остался таким же, как и в прошлый раз. Он не смог сдержать смеха, неужели эта девчонка так сильно боится? Или это он чересчур страшный? От незнания, как втереться в доверие, ситуация казалась еще смехотворнее. Он не может справится с какой-то девчонкой. В беседе с ведьмой ему придется очень постараться.

От его смеха по телу девушки пробежал холодок, и она непонимающе уставилась на Влада, думая, что такого забавного она сказала на этот раз.

Но он, насмешливо улыбнувшись, ушел, оставив Катерину в недоумении.

***

— Выглядишь так, будто случилось что-то ужасное, — Адриан отчитывал девушку за её растрепанный вид, в котором она, вероятней всего, разгуливала по всему рынку по дороге обратно. Неаккуратно обрезанный низ сарафана, небрежно завязанный хвост и говорящее само за себя выражение лица. По всем признакам было понятно — кое-что как минимум очень неприятное все же произошло, и ведьма снова нажила неприятностей на пятую точку.— Опять натворила дел? — поинтересовался мужчина, пытаясь заправить непослушные локоны Элли за уши.

— Ты и представить себе не можешь, — резко бросила ведьма, пытаясь вырваться из рук, намекая, что сейчас у нее ужасное настроение. — Послушай, лучше отпусти меня, а потом я тебе все расскажу, договорились?

— Не отпущу, ты мне наверняка потом не захочешь говорить, я ведь прав? — настаивал на своем колдун, пытаясь угомонить рассвирепевшую девушку, которой не по нраву сейчас было его внимание. Как же его это заводит.

— Я сказала — хватит! — бесилась девушка, тщетно пытаясь оттолкнуть Адриана, который, смеясь, только больше напирал. — Тебе так нравится надо мной насмехаться? — все пуще заводилась ведьма, смотря в глаза мужчине, в чьих черных безднах плясали задорные искорки. Похоже, в отличие от нее, у него было хорошее настроение, и своим настроем он понемногу заражал её. Неужели так будет всегда? Уже что, позлиться станет невозможно?

Девушку не устраивал такой расклад и она, притянув мужчину к себе, стукнула его лбом, отчего тот сразу отошел, потирая ушибленное место. Хмыкнув, ведьма одарила его недовольным взглядом и, высоко вздернув голову, пошла к себе, но не тут-то было: Адриан схватил её за запястье, не желая отпускать. Казалось, она затеял какую-то странную игру и возомнил, что она согласна ему подыгрывать. Он до сих пор порой не понимал её чувств. Или он все понимает, но не хочет, чтобы она пребывала в таком расположении духа?