Валуа отправляет сообщение, и мы, не двигаясь, сидим в ожидании ответа, будто на иголках. А когда наконец-то приходит оповещение, то мы дружно вздрагиваем.
— Он спрашивает, где мы можем встретиться.
— Там, где будет меньше свидетелей.
========== Часть 15 ==========
Сидеть в засаде всем вместе было самой худшей идеей за всю историю человечества.
Мы выбрали парк недалеко от кампуса, а точнее мост влюблённых. Жаннет ждёт Рэя под полукруглой аркой, а мы с ребятами собрались наверху. Сидя на холодной земле, облокотившись спинами на каменный парапет, мы лишились возможности видеть хоть что-то помимо солнца, плавно заходящего за горизонт.
Нам остаётся только следить за тем, как оранжево-розовые лучи разливаются по земле, цепляясь за крючковатые ветви голых деревьев, и надеяться на то, что мы услышим разговор и успеем вовремя выйти из укрытия.
— Что-то он долго, — бормочет Стайлс, вытягивая ноги. — Кто опаздывает на свидание и тайные разговоры по душам?
— Ты, — со вздохом напоминает Малик.
— Да, — улыбнувшись, прижимаю колени к груди и опускаю голову на плечо Зейна. — Весь кампус знает, что ты никогда не приходишь вовремя на свидания.
— Я прихожу вовремя только тогда, когда девушка по-настоящему мне нравится. Поэтому сами делайте выводы о Пьере Ришаре, раз к ней даже Рэй опаздывает.
Гарри приподнимается, чтобы выглянуть из укрытия, но Пейдж, сидящая между мной и Стайлсом, усаживает парня обратно.
— Сиди ровно.
— Не указывай мне, мегера.
— Я мегера? Ты себя-то видел?
— Ты изнасиловала Найлера, ты точно мегера.
— Чёрт, — усмехнувшись, Харрис покачивает головой и наклоняется, чтобы взглянуть на Найла, сидящего рядом с Зейном. — Слушай, раз мы вскрыли карты, может, заткнёшь своего друга?
— А зачем? — отвечает парень, глядя перед собой. — Ты сама сказала, что у нас только секс и ничего больше, — пожимает плечами, — не вижу смысла защищать тебя.
— Господи, — Пейдж хлопает ладонями по коленям. — Ты сейчас серьёзно? Ты что, обиделся?
— О какой обиде может идти речь, если между нами ничего нет?
— Не могу поверить, — Харрис подаётся назад и облокачивается спиной на парапет, — ты и правда обиделся.
— Знаешь, — теперь наклоняется уже Найл, чтобы взглянуть в серые глаза Пейдж, — то, как ты вела себя, не было похоже лишь на секс из ненависти.
— Меня сейчас стошнит, — доносится со стороны Гарри.
Пейдж резко отталкивается от перегородки, чтобы встретиться с Хораном взглядом, а мы с Зейном, зажатые между ребятами, буквально вжимаемся спинами в каменное ограждение, наблюдая за разыгравшимися страстями.
— Скай, — обращается ко мне подруга, — скажи ему, что я всегда себя так веду. Со всеми парнями.
— Знаете что, — поёжившись от холода, застёгиваю молнию на куртке и прячу ладони между коленей, чтобы согреть их, — не впутывайте меня в эти ваши голодные игры.
Зейн расстёгивает куртку и, отодвинув края, прижимает меня к себе, согревая своим теплом. Слабо улыбнувшись, прикрываю веки и, прислонившись щекой к груди парня, вдыхаю запах парфюма.
— Я тоже не уверен, — Малик ловит мои озябшие пальцы, чтобы согреть в своих ладонях. — Что хочу быть свидетелем этого разговора.
Мы погружаемся в тишину всего на пару минут, прежде чем:
— Нет, Найлер! — продолжает Харрис, а мы все дружно вздыхаем. — И всё же, как же именно я себя вела?
— Господи, — Найл фыркает, — только не делай вид, что не понимаешь меня.
— Представь себе — нет. Так что просвети нас всех, как именно я себя вела.
— К слову, мне не обязательно знать, — предупреждает Стайлс. — У меня и так нарушена психика после этих двоих, — кивает в нашу сторону, на что мы с Зейном только издаём смешки. — Не удивлюсь, если к концу года у меня появится аллергия на любовь.
— Не так, как сейчас, — отвечает девушке Хоран, — ты боишься осуждения со стороны и строишь из себя бесчувственную стерву.
— Я и есть бесчувственная стерва. Уж прости, но я не из тех девушек, что не спят по ночам, ожидая смс, и уж точно не из тех, кто будет ходить с парнем за ручку и посылать ему нежные взгляды! Я резкая, холодная и не верю в сказки про любовь, ты знал, с кем спишь, так что не смей обижаться сейчас.
Зейн издаёт смешок, и все вопросительные взгляды в эту минуту посвящены ему.
— Что смешного, турецкий Кен?
— Да врёшь ты хреново, — отвечает Малик, поворачиваясь в сторону Пейдж. — Мы с Эванс проходили через похожее, но у нас хотя бы хватило смелости поговорить друг с другом и признать, что мы боимся осуждения. А ты храбрая только тогда, когда дело касается унижения других, так может перестанешь парить мозги моему другу?
— Или что?
— Или я скину тебя с моста, — отвечает ей Стайлс. — Не обижай нашего Найлера.
— Перестаньте! — вздохнув, покачиваю головой. — Сейчас не время. Рассекретим Рэя и тогда будем радостно скидывать друг дружку с мостов.
— Что-то мне не верится, что это Рэй, — Гарри покачивает головой. — Он такую убойную дурь на тусы приносил, такой шикарный человек не может быть настолько плохим.
— Ну, — Хоран пожимает плечами, — Джека Потрошителя так и не нашли, может он тоже угощал всех отборной травой и разливал людям халявный портвейн.
— Я слышала, что Джек был обычным мясником, — говорю я, вспоминая один из документальных фильмов, — и евреем.
— Вот в тебе и проснулся Гитлер, — отвечает Найл, — евреи у неё виноваты.
— Кстати, — оживляется Стайлс, щёлкая пальцами. — Я как-то намекал Скай на нацистов и их схожесть с Каппой.
— Завалите уже, — отрезает Малик, обращаясь к парням, — оба.
Мы ещё несколько минут сидим в тишине, лишь Гарри цокает языком и фыркает каждые пару секунд, до жути напоминая осла из «Шрека». Когда мы слышим, как Жаннет приветствует Рэя, то затихаем, пытаясь прислушаться к разговору. Но говорят они слишком тихо, так что можно разобрать лишь обрывки слов.
— Твою мать, грёбаный багет, — шепчет Стайлс, поднимаясь на ноги и отряхивая джинсы. — Мы же просили её говорить громче.
Зейн поднимается следом и, облокотившись ладонями на каменный выступ, заглядывает вниз, а затем покачивает головой, жестом говоря, что не ничего не видно и не слышно. Гарри активно машет рукой и, словно спецназовец, показывает пальцами какие-то знаки, приглашая нас спуститься вниз.
Так мы и делаем. Спустившись к концу моста, мы разделяемся, чтобы зайти с двух сторон. Найл идёт со мной и Зейном, видимо, не желая работать с Пейдж в одной команде.
Спуск вниз больше похож на канаву, раскрашенную промокшими остатками жёлтых листьев вперемешку с влажной землёй.
Малик помогает мне спуститься и подхватывает, когда я чуть не срываю операцию, поскальзываясь на мокрых листьях, и едва ли не качусь кубарем вниз, за что зарабатываю классическое закатывание глаз от Хорана.
— Я не понимаю, о чём ты говоришь, — слышится тихий голос Рэя.
— Они всё знают и…
— Бонжур, жандарм! — доносится счастливый голос Стайлса с противоположной стороны моста. — И тебе, Рейнольд.
— Мать твою! — удивлённо восклицает Рэй. — У меня глюки, или вы двое гуляете по парку? Сначала Эванс с Маликом, теперь вы. Кто дальше, Алиша и Найл?
— Будто ты и без этого не знаешь, — Хоран чуть обгоняет нас с Зейном, выходя вперёд. — Кто проводит свой досуг с Найлом.
Рэй оборачивается, и по его ошеломлённому выражению лица совсем не сложно догадаться, что он слишком удивлён нашему появлению, да и всей собравшейся компании в целом.
— Неужели мы с Эванс и правда были для тебя сюрпризом? — Малик пинает пустой баллончик из-под краски, и тот катится медленно, но при этом очень громко. — Как-то слабо верится.
Мы не спеша направляемся в самый центр пологой арки, и чем глубже мы заходим, тем сильнее разносится эхо наших шагов.
— Но ты думал, что совершаешь благое дело, когда выкладывал нашу переписку, не так ли?
— Конечно думал, — я прячу руки в задние карманы джинсов и прохожусь вдоль рисунка скалящегося белого волка, который когда-то нарисовал Зейн. — Ты ведь хотел освободить меня от оков сестринства. И одновременно с этим решил разрушить мою жизнь.
