- Адриан, - выдохнула она прямо в губы юноши.

- Наконец-то ты назвала моё имя, - ответил он.

Оторвавшись от губ девушки, Адриан продолжил целовать её щёки, лоб, нос, веки и подбородок. Маринетт чувствовала, как кровь её медленно закипает. Пальцы юноши скользнули к шнуровке её корсета. Они так ловко распутывали сложный узор, постепенно освобождая тело девушки от оков последней одежды. И Маринетт свободно поддавалась этому чарующему действию. Её руки рефлекторно потянулись к его блузке, расстёгивая пуговицы. В тот момент, когда на пол упал корсет, рядом с ним легла и эта лёгкая шёлковая ткань.

Продолжая покрывать поцелуями юную грудь и нежный живот, Адриан стянул с Маринетт остатки одежды, пока она не предстала перед ним в своём истинном великолепии. Его холодные пальцы ласкали её бархатную кожу. Их губы постоянно встречались, и Маринетт молча молила, чтобы это мгновение длилось вечно. Обнажённый торс юноши прижимался к ней всё сильнее и от ощущения его мягкой кожи, девушка теряла последние остатки разума.

Адриан снял с себя брюки и теперь, совершенно обнажённый, прижался к юному телу возлюбленной. Маринетт ахнула, чувствуя, как нечто твёрдое упирается в её живот. И она знала что это, но от охватившего её смущения, моментально попыталась отстраниться от юноши. Заметив это, он улыбнулся и нежно коснулся лица девушки.

- Не бойся, я не причиню тебе боли, - успокаивающе прошептал Адриан.

Он мягко поцеловал её, и в следующий момент Маринетт уже почувствовала его губы на своём животе, а потом и ещё ниже. Она задохнулась и прикрыла рукой рот, когда Адриан нежно заставил её ноги раздвинуться, а в следующий момент девушка уже ощутила его прохладный и немного шершавый язык на нежной коже своей промежности. Издавая влажные звуки, юноша проникал всё глубже, заставляя Маринетт полностью потерять самообладание и всем телом пожелать новых ощущений. Теперь всё её существо требовало куда больше.

- Адриан, я люблю тебя, - сладострастно произнесла девушка.

Чувствуя её желание, юноша вновь приблизился к лицу любимой.

- Я тоже, - ответил он.

Адриан приподнял бёдра Маринетт и мягко скрепил её ноги на своей талии. Их пальцы сплелись. Они целовались, и он мягко вошёл в неё. И это чувство было таким, будто он не вторгался в это тело, а наоборот – возвращал его в состояние полноценности. Ощущая эту часть юноши внутри себя, Маринетт чувствовала себя так, словно он был полноправной частью не только её тела, но и души. И от этого она не смогла сдержать слёз, которые тут же начали стекать по её щекам. Адриан ловил их губами, и каждое из этих прикосновений заставляло сердце девушки дрожать, пока бёдра юноши заставляли их тела становиться всё ближе и ближе друг к другу.

«Так вот что значит быть «частью» кого-то!» - пронеслось в голове Маринетт.

Её кожа нагрелась так, словно готова была расплавиться. Голова опрокинулась, глаза закатились, губы открывались, судорожно пытаясь поймать воздух. Рядом с собой она слышала тяжёлое дыхание возлюбленного и всё крепче прижимала его к себе. Что-то внутри, чуть ниже живота, готово было взорваться.

Адриан задохнулся, а после издал самый прекрасный на свете стон и сердце девушки дрогнуло. Удовольствие полностью заполнило её тело, голова заполнилась белым туманом, и мир вдруг разорвался на миллион сверкающих частиц.

Открывая глаза этим утром, девушка обнаружила себя лежащей в своей комнате, в своей кровати. Всё здесь было таким же, как и всегда. И она не могла отличить реальность от вымысла. Взглянув на себя, Маринетт поняла, что одета в свою привычную белую ночную рубашку. Неужели, её вечернее переодевание тоже было частью ночных грёз? Возможно. Но с каждым разом эти сны становились всё более реалистичными. Даже пугающе реалистичными. И теперь, с трудом приходя в себя, Маринетт понимала, что тело её непривычно болит. Особенно внизу живота. И ещё она ощутила нечто мокрое и прохладное под собой. И специфический запах. Откинув одеяло, девушка закричала – простыня была испачкана свежей кровью.

========== Глава двенадцатая ==========

- Рад Вас видеть, мадам Дюпен! – мужчина улыбнулся, подавая женщине руку.

Придерживая свою роскошную, украшенную перьями и тканью, шляпу, Джина Дюпен выбралась из экипажа. Будучи уже трижды вдовой, она была женщиной состоятельной и могла себе позволить дорогие наряды и никогда не чуралась ярких цветов. В этот раз даже её походное платье было ярко-синего цвета.

- О Боже, Жан, ты всё такой же галантный кавалер! – игриво засмеялась мадам Дюпен.

- А Вы ни капли не изменились с нашей последней встречи, - ответил встречающий.

- Да, давно я не посещала родину, - улыбнулась она и обернулась, - Маринетта, дорогая, выходи! Не стоит стесняться.

Услышав имя старшей дочери семейства Дюпен, на улице собрались зеваки.

- Неужто это та самая Маринетт Дюпен-Чен! – воскликнула жена мясника, обтирая руки об фартук. – Не видела её тринадцать лет!

- Я тоже, - кивнула супруга винодела, - ведь сразу после окончания школы она отправилась путешествовать со своей бабушкой. Я слышала, что она училась за границей и даже сама начала преподавать.

- Но почему же тогда она вернулась спустя столько лет?!

- А ты не слышала? Неделю назад сюда прибыл экипаж из замка Короля Демонов! Через два дня Маринетт исполнится тридцать и она так и не вышла замуж. А это значит, что ей придётся выйти замуж за Короля Демонов.

- Я всегда говорила, что эта любовь к книжкам – горе для девушек! Лучше уж не быть семи пядей во лбу, но иметь счастливую семью и не вредить своим близким этим постыдным браком с нечистью!

Игнорируя злобные сплетни окружающих, Джина вновь заглянула в экипаж:

- Дорогая, ты же не можешь сидеть здесь вечно.

Издав глубокий вздох, Маринетт вылезла на улицу. И все вокруг ахнули. Казалось, года нисколько не повлияли на красоту старшей дочери семейства Дюпен. Её кожа была белой, словно молоко, глаза сияли, подобно сапфирам, а губы пылали алым цветом. Не скрывали её красоты даже очки, что покоились на её изящной переносице. Модное чёрное платье с длинным шлейфом подчёркивало хрупкость и красоту её фигуры, нежные руки скрывались под ласковым покровом шёлковых перчаток. Волосы были собраны в высокий начёс, увенчанный большой чёрной шляпой с ярко-синими перьями, точно подходящими к наряду её бабушки. Устало оглядев толпу, Маринетт молча последовала за бабушкой к дому, который не видела двенадцать лет.

Стоило только им открыть дверь, как в пекарне остановилось любое движение. Не веря своим глазам, Сабин Чен приблизилась к дочери и ласково коснулась её лица.

- Девочка моя, - вздохнула она, - какой же красавицей ты выросла! Я даже представить не могла, что ты так красива.

- Разве мы не отправляли тебе те фотокарточки? – удивилась Маринетт.

- Да что мне эти ваши новомодные изобретения! Услада сердца матери – видеть своё чадо собственными глазами. Том, посмотри на нашу Маринетт!

- Давно не виделись, папа, - ласково улыбнулась брюнетка, оборачиваясь к изумлённому пекарю, - но почему же ты так смотришь на меня? Я ведь не привидение.

Не произнося ни слова, мужчина заключил дочь в объятья. И тогда Маринетт заметила движение за дверью соседней комнаты. Она знала, что это могла быть только Хлоя – её младшая сестра, которой только недавно исполнилось двенадцать. Девочка с интересом наблюдала за сестрой, которую ни разу не видела живьём. Поняв, что Маринетт не отрывает от неё глаз, младшая дочь решительно вошла в комнату и приблизилась к вернувшейся. Брюнетка с интересом рассматривала её светлые волосы и синие глаза, что смотрели на неё с таким взрослым интересом.

- Ты – Маринетт? – спросила Хлоя.

Старшая сестра кивнула.

- Мы ни капли не похожи! – с укором в глазах, девочка взглянула на родителей и убежала.

- Прости, - извинилась Сабин, - мы её избаловали. Вот она и стала такой грубой.