- Сабин, прошу тебя, успокойся, - тихо произнёс Том Дюпен, - сейчас мы контролируем ситуацию. Амулет наша дочь не снимает, не видит ничего странного. Тем более, она пока не достигла брачного возраста, и бояться нечего. Через два месяца любой захочет взять в жёны нашу красавицу и тогда совсем не придётся переживать. Король Демонов не возьмёт за себя девушку, принадлежащую другому мужчине. Там и отметина эта исчезнет.

- Может, ты и прав, - вздохнула женщина, - но меня смущает то, что наша девочка совсем нелюдима. Её совсем не интересуют юноши. Одними только книгами живёт и ими же питается. У неё ведь даже друзей нет.

- Ничего, - ответил Том, - как муж появится, так времени на книги больше не будет, а друзья… это дело наживное. Замуж выйдет, подружится с такими же жёнами своего возраста, а потом детишки пойдут и всё уравновесится.

- Надеюсь, ты будешь прав.

========== Глава седьмая ==========

Маринетт сидела в ванной и слушала, как тихо капает вода с крана. Она опустила руку и коснулась амулета на своей шее – маленькой подвески в форме капельки. Сколько лет он у неё? Родители подарили целую вечность назад и призвали хранить, как зеницу ока, не поясняя причины. Да ей и не было особо интересно. Маринетт хорошо знала лишь одно в этой жизни – родителей принято слушаться.

Откинувшись на край ванной, девушка коснулась своего лица. Потом рука скользнула на шею, скатилась по плечам и юной, совсем ещё девичьей груди. Казалось, совсем недавно это тело было другим, а теперь она уже почти взрослая. Детское тело постепенно превращалось в женское. И это чем-то напоминало смерть. Вскоре придет её время, она встретит красивого юношу, чтобы стать его женой и проводить с ним каждую ночь. Наверно, тогда из её головы и пропадут все эти странные мысли о Короле Демонов и его великолепном замке. Она больше не будет думать о том, что же прячется за его стенами. И о прекрасном юноше на портрете она тоже постепенно забудет. В отличие от неё, он никогда не постареет и не умрёт.

Маринетт украдкой коснулась своих губ и вспомнила слова Сабрины.

Действительно ли она испугалась тогда? И чего же она могла испугаться? Юноша на портрете был всего лишь прекрасно выполненной работой. Художник потратил столько часов, чтобы отобразить всю его задумчивость, ангельское лицо, манящие губы.

Постойте, с чего это она опять задумалась о его губах?

В какой-то момент девушка подумала о том, что картины ведь пишут с натуры! Как правило. А это значит, что прекрасный юноша мог существовать на самом деле.

- Глупость какая! – встряхнула головой Маринетт. – Если он и был, то уже давно умер!

Она вытащила пробку из сливного отверстия и поднялась из ванной.

Тонкая ткань ночной рубашки коснулась юного девичьего тела. Девушка собрала свои чёрные волосы в два хвостика и снова умыла лицо, ведь ей показалось, что оно какое-то слишком красное.

В комнате было темно и прохладно. Поставив лампу рядом с собой, Маринетт легла в кровать и раскрыла книгу. В эту ночь её спутником были «Мифы и поверья». Страница сорок восьмая, второй абзац:

«У иных народов не принято изображать человека таким, какой он есть в действительности. Считается у них, что если портрет сделать слишком похожим, на его владельца, то можно захватить душу этого человека. И будет он заперт в этом портрете до тех пор, пока не исполнится желание художника, создавшего его»

- Что-то сегодня у меня всё как-то связывается с этим вездесущим портретом! – воскликнула Маринетт.

Она отставила в сторону книгу, выключила свет. Накрывшись одеялом, девушка сжала в руках свой амулет и тут почувствовала нечто странное. В темноте руки становились зорче глаз и Маринетт ясно ощутила, что на прохладном камне её талисмана чувствуются три ровных трещинки. Точно следы от кошачьих когтей.

========== Глава восьмая ==========

Опускаясь всё ниже под землю, Маринетт понимала, что бывала здесь прежде. И в этот момент она в красках и деталях вспомнила свой прошлый визит, и от этого тело её словно сковало льдом. Девушка боялась сделать хоть один шаг, памятуя о вязкой грязи, в которой едва ли не утонула в прошлый раз.

«Что же мне делать?» - подумала Маринетт.

И в ответ на её мысли, за спиной темноволосой послышался тихий скрип. Мурашки пробежали по всему телу, но она нашла в себе силы обернуться. Прямо перед ней находилась широко распахнутая дверь, очень напоминающая ту самую, что она обнаружила в библиотеке шесть лет назад. Сердце вновь нестерпимо жгло, точно кто-то проколол его раскалённой иглой, и боль с каждым мгновением усиливалась. Она чувствовала, что внутри её уже ждут и ждут слишком давно. Нестерпимое одиночество охватило всё тело и душу девушки. Только это и заставило её сделать шаг и пересечь порог.

Она сразу узнала галерею портретов. Однако вместо привычных для её глаз портретов, здесь были наглухо заколоченные двери. Но Маринетт уже знала, куда именно её звали. Не помня себя, она всё быстрее приближалась к портрету юноши.

Бог услышал её молитвы, и только эта дверь в помещении не была заколочена досками, хоть в стене до сих пор и оставались следы от былых гвоздей. Маринетт заботливо погладила эти отпечатки, словно вбивали их когда-то не в стену, а в чью-то чужую душу. Погладила так, словно может унять боль. Тонкая рука легла на изящную старинную дверную ручку и потянула на себя.

Внутри было темно, и всё пространство будто бы заполнил полупрозрачный бело-серый дым. Маринетт с трудом силилась что-то разглядеть, пока сама не наткнулась на какой-то большой предмет. В тот же миг вспыхнула некогда уснувшая свеча, и Маринетт даже пришлось прикрыть руками лицо. Но когда она обернулась, то с удивлением узнала стол с того самого портрета прекрасного юноши. Каждый предмет, каждая деталь находились на тех же самых местах.

Не удержавшись, Маринетт поставила фонарь на стол и схватила первую, попавшуюся под руку книгу. Великолепная работа: замшевый тёмно-красный переплёт, который было так трудно поднять, толстые чёрные листы бумаги, на которых золотыми буквами было выведено одно лишь слово.

- Адриан, - тихо произнесла девушка.

И в тот же момент она ощутила чьё-то присутствие. Будто бы за её спиной внезапно образовалось нечто живое, пристально наблюдающее за каждым её движением. Его едва уловимое дыхание скользило в волосах юной Маринетт. Она чувствовала, что он стоит там и при этом точно знала, что этот некто никогда не причинит ей вред. Губы девушки вновь раскрылись, произнося имя, написанное в книге. И дрожь пронзила её насквозь.

Его дыхание коснулось её шеи, словно невесомый поцелуй и сладкое наслаждение пронеслось по телу девушки. Его невидимые руки бродили по её телу, и даже сквозь ткань своей ночной сорочки Маринетт чувствовала эти прикосновения. Ловкие пальцы медленно скользнули по плечам вниз и дальше, пока не накрыли её руки полностью, переплетаясь с пальцами девушки. Он обнял её и всё внутри задрожало. Невидимый ветер шептал Маринетт слова, лишённые звуков, но душа девушки понимала каждое из них. Всё, что он хотел ей когда-либо сказать, но его слова не поддавались её человеческому слуху.

В тот момент она и осознала, что они предназначены друг другу навеки.

========== Глава девятая ==========

Маринетт провела пальцами по поверхности картины, ощущая неровную поверхность, созданную затвердевшей масляной краской. Девушку уже не так сильно интересовало, увидит ли её кто-нибудь, когда она вплотную прижалась к портрету. Голова юноши находилась чуть выше её собственной и с такого ракурса казалось, что его полуприкрытые глаза устремлены именно на Маринетт. Девушка вытянула руку и коснулась губ, что выглядели такими мягкими, чувственными и красивыми. Она вдруг подметила, что ей будет достаточно только встать на цыпочки и тогда ей удастся прикоснуться к его губам своими собственными.