Я нащупал лежавшую рядом пачку сигарет, подцепил одну и щелкнул зажигалкой.

– Не смотри на меня так. Брошу. Когда-нибудь… – ответил я на укоризненный взгляд Вари и затянулся.

Тем временем «Сеня» с седобородым уже вовсю катались по асфальту, но не дрались. Ни намека на драку, что было весьма странно для ночных алкашей.

– Какие-то они… – только начал я, но меня прервал душераздирающий вопль. Я потушил сигарету и всмотрелся: держась за окровавленное предплечье, седобородый второпях отползал в сторону, а «Сеня» стоял на четвереньках и с чавканьем что-то пережевывал.

– Не может быть… – пробормотал я, с вихрем мыслей в голове рванул в комнату, из аптечки в шкафу вытащил бинт, а с полки схватил пояс. Спохватившись, поставил Варю на место.

Удивление в глазницах.

– Что?! А если артерия? Пока скорая приедет, он давно кони двинет, – я отмахнулся от нее, всунулся в кроссовки и вылетел из квартиры. На лифт времени не было, поэтому пришлось, перепрыгивая через одну и две ступеньки, бежать по лестнице.

– Ничего не забыл? – вяло поинтересовался Голос.

– Отвали! – рыкнув на него и пытаясь вспомнить, что мог забыть, я уже несся мимо закрытой закусочной.

Ключ от домофона… Шанс того, что мне кто-нибудь откроет в три часа ночи, имел ничтожно малую вероятность.

– Дело твое, – безразлично ответил Голос и добавил. – С чего вдруг такой героизм?

Если б я знал… Внезапное желание помочь – тень того Криса, что был раньше. Почему именно сейчас случился этот порыв…

Я повернул за угол и притормозил, увидев, как «Сеня» стоит посреди дороги с закинутой назад головой и истошно хрипит. Его руки со скрюченными пальцами хаотично дергались, ноги не сгибались, но с шарканьем переступали по мокрому асфальту, а через два таких шага, он согнулся пополам и сквозь льющуюся изо рта рвоту застонал. Седобородый в ужасе прижимался к фонарному столбу и до сих пор что-то бормотал.

Стараясь не спускать глаз с «Сени», я бросился к раненому.

– Эй! Еще укусы есть?! – он меня словно не замечал, только смотрел перед собой и шевелил губами. Я развернул его левое предплечье – оторван был только кусок кожи. Повезло.

– Нет…нет… только этот… – шепотом ответил с седобородый, пока я перебинтовывал ему руку. Он опустился на землю и перевел взгляд на меня. – Я… я предупреждал его…

– Так, погодите, скорую вызову… – я осекся, вспомнив, что телефон остался дома. – У вас телефон есть?

– Не нужно скорую. Не поможет. Никто не поможет… Я предупреждал…

В следующее мгновение «Сеня» затих, рухнул лицом в собственную рвоту и не издавал больше ни звука.

– Я предупреждал… предупреждал… не верь! Не верь!!! – седобородый перешел на крик и схватил меня за руку.

– Сидите здесь. Я проверю, жив ли он, – я разжал его пальцы и оглянулся. Ни души. Магазины закрыты, прохожих нет, в окнах пусто.

«Сеня» не шевелился. Присев на корточки рядом с ним, я проверил пульс.

– Мертв? – поинтересовался Голос.

– Мертв.

Я перевернул тело на спину, проверил на всякий случай дыхание – отсутствует. Зрачки сужены, радужная оболочка белого цвета. Верхняя и нижняя губа будто втянулись, обнажив зубы и десна.

Мне сегодня довелось видеть подобное. Странно. К тому же рвота его имела знакомый болотный оттенок. Но как… Есть связь?

Вновь навалилась усталость, и пересохло во рту. Я вернулся к седобородому и тяжело опустился рядом.

– Как вы себя чувствуете?

– Как… – задумчиво и неожиданно спокойно повторил он. – Жить буду. Наверное.

– Будете. Несильно он вас.

– Давай на «ты». Спасибо тебе… Святослав, – седобородый протянул мне руку.

– Крис, – я ответил на весьма крепкое рукопожатие.

Только сейчас мне представилась возможность нормально разглядеть этого старика: на вид ему было за шестьдесят, объемная седая борода, такие же седые растрепанные волосы, морщинистое лицо, худощавое тело скрывала широкая бежевая футболка и обтрепанные и стертые снизу штаны. На правом глазу черная повязка. Одежда не новая, не свежая. Запах соответствующий, но не сильный, видимо, периодически он где-то мылся.

– Бездомный, – озвучил мою догадку Голос.

– Твой друг? – спросил я у Святослава.

– Так… Знакомый, – он задумчиво ответил и провел ладонью по бороде.

– А насчет чего ты предупреждал его?

– Что? А… Не знаю. Я когда паникую, то бред несу всякий…

Мы оба замолчали, рассматривая безжизненное тело «Сени». Его глаза закатились. Необходимо было вызвать полицию, но я не хотел даже шевелиться. Вообще.

Поднялся ветер. Он принес с собой одинокий пакет, который с шуршанием пролетел мимо нас и прилип к припаркованной неподалеку машине. Мы, все так же молча, проводили его взглядом.

– Ты врач? – Святослав первым нарушил тишину. Смерть «знакомого» его, видимо, не особо расстраивала.

– Судмедэксперт.

– Хм… и как? Нравится?

– Уже нет.

– Почему уже?

Я посмотрел на выглянувший из-за туч месяц, подумал, что собеседник и ситуация не очень подходили для откровенных разговоров, но мне захотелось ответить.

– Знаешь, когда ты живешь и краем уха слышишь из новостей о каком-то подростке-самоубийце или о том, что где-то убили ребенка – это одно. А когда ты с этим сталкиваешь – совсем другое. Насильственная смерть детей, их суицид… Вот что доставляет лично мне немало сложностей. С каждым новым случаем становится тяжелее смотреть на мертвое маленькое тело… У Бога на каждого свой замысел? Ну и какой у него был замысел на шестилетнюю девочку, которую из окна выбросила собственная мать? Двадцать один этаж – мгновенная смерть. Месяц назад мальчишку в лифте средь бела дня задушил его же сосед. Это ли не замысел Божий? Они и не пожили толком…

Я замолчал и следил, как месяц торопливо скрывается за тучами.

Святослав с грустью вздохнул и вновь повисла тишина.

– Всю ночь будешь здесь торчать? – поинтересовался Голос, недовольный моим бездействием. Да, правда была на его стороне, но мне дико не хотелось всей этой занудной тягомотины на месте происшествия. Сейчас-то я свидетель, а не эксперт. Вопросы, бумаги… А бросить тело нельзя.

– Сигарету? – Святослав во второй раз заговорил первым и, прикуривая от зажженной спички, протянул мятую пачку обычных не «клаудовских» сигарет.

– Давай.

Едва не закашлявшись от крепости табака, я выдохнул клуб дыма и протер заслезившиеся глаза. Вторая затяжка далась легче, но в горле все равно сильно першило от первой. Казалось, что это чувство так и останется со мной на всю жизнь.

– Слушай, хочешь выпить? – мое предложение стало для всех неожиданностью.

– Совсем спятил? – ошарашенно спросил Голос.

– Ты мне? – Святослав с недоумением посмотрел на меня.

– Кому ж еще?

– Да можно… Я-то не против, – неуверенно пробормотал он.

– Рану нужно обработать, заодно полицию вызовем. Больше-то некому, – я обвел взглядом пустые окна и добавил. – Занятно это, конечно…

Из-за угла вынырнул белый фургон и, не доехав до нас с десяток метров, остановился посреди дороги. Водитель заглушил двигатель, неторопливо вышел из машины и сонно потянулся. Дверь со стороны пассажира открылась, на асфальт спрыгнула недовольная и заспанная девушка.

– Ты смотри, парочка из метро, – отметил Голос, – Дежурят что ли?

И правда, создавалось впечатление, что они несут дежурство. Вот только как им каждый раз удается прибывать на место происшествия еще до звонков в полицию или скорую? Новый день, а вопросы все те же.

– Кто такие? – подойдя ближе к нам, спросил рыжий и вытащил из кармана знакомый мне «пистолет». Ловко зарядив его колбочкой все с той же прозрачной жидкостью, он что-то нажал на рукоятке. Святослав поднялся на ноги и сделал пару шагов назад. Я сидел на месте.

– Потерпевший и свидетель, – ответил я и выбросил окурок. – А вам есть до этого дело? Заберете тело, да уедете.

Рыжий усмехнулся, подошел к остывающему телу «Сени» и с легкостью взвалил его на плечо, параллельно впрыснув тому в шею, содержимое колбочки. Девушка, нетерпеливо переминавшаяся с ноги на ногу, отодвинула боковую дверь фургона.