Идеально подстриженный, гладко выбритый. Розовая рубашка застегнута на все пуговицы и заправлена в брюки, но галстука или бабочки не было.

– Ага.

– О! А мы ваши соседи! Напротив живем. Дима. А это Света – моя жена.

Я посмотрел на бодро протянутые руки и, вздохнув, крепко пожал мужскую, а женскую слегка. Искренность их улыбок малость настораживала. Слишком позитивные, они не замечали моего нежелания вести беседу и уж тем более знакомиться.

– Крис.

      Лифт тащился с последнего этажа, то и дело останавливаясь. Я нажал на кнопку еще несколько раз.

– Необычное имя! А какое полное, если не секрет? – девушка с любопытством уставилась на меня.

Темные волосы собраны в пучок на затылке. Макияж, как украшения и маникюр, отсутствовал. Белая блузка застегнута на все пуговицы, серая юбка скрывала колени.

– Вот прилипли же! Чего ты церемонишься? – как обычно, Голос резко вклинился в поток мыслей, увеличивая раздражение, но я решил проявить терпимость. День и без того выдался нелегкий.

– Кристофер.

Из лифта, хохоча, вывалилась целая орава подростков. Теперь от домашнего покоя меня отделяли всего четыре этажа в железной ловушке. Я нервно звенел ключами.

– Ой, а оно происходит от имени Христа?

– К сожалению, – мне имя в целом нравилось, но его связь с религией – нет. Спасибо набожным родителям.

– К сожалению? – девушка округлила глаза и всплеснула руками. – Вам очень повезло с именем! Или вы не верующий?

Четвертый этаж. Двери открылись, и я чуть ли не выпрыгнул из лифта. Соседи увязались следом.

– Атеист.

– Бедный… Просто у Вас не было того, кто помог бы прийти к Богу и наставил на путь истинный! – в неожиданной манере заговорил парень.

– Да-да! Вот, держите! Мы вам поможем! – девушка покопалась в рюкзаке и с сияющей улыбкой, дала мне яркую брошюрку. – Почитайте обязательно! Мы готовы быть Вашими проводниками в новую жизнь! Бог ведь везде и всюду! И даже внутри вас с нами!

Фанатики и радикалы не входили в первую десятку, но периодически прорывались в нее. Сейчас они взлетели на второе место, потеснив галлюцинации.

Ключ в замочной скважине. Я развернулся.

– Света? Правильно? Простите, но я прекрасно знаю, что «внутри вас с нами». Работа такая.

– В смысле? Вы психолог?

– Нет. Судмедэксперт. И поверьте мне, что там, – я указал поочередно на их животы, – уж точно нет никакого Бога. Но спасибо за информацию.

Повисла тишина – сигнал зайти в квартиру, захлопнуть дверь и закрыть ее на три замка. Наконец-то дом. Я облегченно выдохнул, скинул кеды и, кинув брошюрку на тумбочку, прошел в комнату. Щелчок выключателя, и загорелась лампочка. На кровать полетел рюкзак.

– Привет, Варь, – она как обычно стояла в углу.

Холодный оскал в ответ.

– Хоть бы раз спросила, как прошел мой день, костяшка ты бездушная! – я сделал вид, что обиделся, швырнул в нее носком и демонстративно ушел на кухню, оставив ее подумать над своим поведением.

Раздражение как рукой сняло, настроение приходило в норму, а Голос услужливо молчал. Как говорится, дома и стены помогают, но полагаться только на них я не собирался, поэтому плеснул в стакан немного темного рома. Первый глоток всегда самый приятный – напиток игриво обжигает горло и разносится по всему телу расслабляющим теплом. Второй – закрепляющий. А вот вместе с третьим в организм проникают щупальца опьянения, и с каждым последующим глотком они все плотнее и плотнее обвиваются вокруг сознания.

      Прохладный душ хорошенько взбодрил меня. Я захватил с кухни бутылку рома, бутылку колы, высокий стеклянный стакан и расположился на лоджии. Деревянный столик, раскладной стул-шезлонг и освежающий ветерок из приоткрытого окна отлично вписались в нашу компанию.

После еще нескольких стаканов взгляд слегка затуманился, и потянуло на разговоры. К тому же я ей обещал… Болтливость – не моя черта. Алкоголь же это менял, и язык развязывался, поэтому я предпочитал выпивать один. Варя не в счет.

– Варвара! Надо поболтать! – я в очередной раз смешал напитки, но, сделав глоток, понял, что она сама не придет, и поспешно встал. – Прости-прости! Сейчас все будет!

Пошатываясь и путаясь в собственных ногах, мне удалось доковылять до Вари и повиснуть у нее на плечах.

– Что ж ты такая костлявая? Совсем извела себя этими диетами, – ворчал я, пока тащил ее на лоджию.

Безразличие в глазницах.

– Ладно… Твое дело…

Удовлетворенный оскал.

Я поставил Варю рядом с собой лицом на улицу, распахнул окна и махнул в сторону метро, из которого кучками выходили люди.

– Хм, смотри-ка, станцию открыли.

Вопросительный взгляд.

– Так и быть, расскажу, – я выпил содержимое стакана, незамедлительно его наполнил и вкратце обрисовал сегодняшний инцидент.

Задумчивость в глазницах.

– Вот и я не знаю, что это за хрень, – высунувшись наружу, я смотрел на людей, спешащих домой под проливным дождем, который успел изрядно намочить и меня. Ветер усиливался с каждой минутой, выворачивал зонты в руках прохожих наизнанку и превращал их в бесполезную ношу.

Мою близость к действу в вагоне я не озвучил. Во-первых: мне самому было не ясно, как это так вышло, что тело не поддавалось контролю. Во-вторых: Варя не знала о Голосе, да и мне не хотелось, чтобы она переживала. А вот Голос знал о Варе, но никогда не задавал вопросов и не появлялся в квартире.

– Даже, если тот курьер – каннибал, то это все равно не объясняет настолько дикого поведения. Дикого… Дикий… – повторял я, пробуя слово на вкус, а затем продолжил. – Зачем убивать в таком месте? Да еще и тут же начинать трапезу.

В глазницах вспыхнуло осуждение.

– Что такого? Ну, трапеза и трапеза. Не цепляйся к словам, суть-то не в этом, – я пожал плечами и плюхнулся на стул.

Негодующий оскал – Варя тоже вспомнила Морских и Корнова.

– И я о том же! И это люди? Выродки… Да, их закрыли, но малую жалко… Еще и этот рыжий с девкой на станции… Такие важные и смотрят свысока… Ты меня слушаешь? – возмутился было я, но зевнул от внезапно навалившейся усталости, и глаза сами собой закрылись.

ОДИН

– Сеня! Сеня, ты чего?! – мужской голос звучал отдаленно, неуловимо, но этого хватило, чтобы меня разбудить.

Холодно, голова кругом, а в горле пересохло настолько, что, казалось, с нёба вот-вот посыплется песок. Открыть глаза получилось с большим трудом. Я попытался сосредоточить взгляд хоть на чем-нибудь – вышло не сразу.

Перевернутая бутылка из-под рома на столике, распахнутые окна лоджии, через которые бесцеремонно врывался ветер, и Варя, задумчиво смотрящая вдаль. Я все там же. Видимо, уснул посреди «диалога». Шумно выдохнув, я подождал, пока два дверных проема лоджии сольются в один, и поплелся на кухню. От стакана ледяной воды стало значительно лучше.

– Сеня! Прекращай! Не смешно! – тот же самый голос, что меня разбудил, донесся с улицы.

Я взглянул на запястье – часы показывали три ночи. Конечно, самое время, чтобы покричать и перебудить всех.

– И не говори, что тебя это не бесит! – я вернулся на лоджию и перегнулся через ее край.

Дождя как не бывало, ветер поутих, и воздух наполнился отрезвляющей прохладой и свежестью. Безлюдная улица тускло освещена фонарями, неоновая вывеска магазина напротив мигала одной буквой, из соседнего дома приглушенно звучала музыка… По мокрому асфальту промчалась черная иномарка и скрылась за углом.

Никаких признаков «Сени» и его друг не было.

– Неужели показалось? Что думаешь? – я повернулся к Варе, желая узнать ее мнение, но очередной вопль вернул меня на место.

– Помогите!

В свете фонаря появился седобородый старик с повязкой на глазу. Выставив руки пред собой, он медленно пятился назад и что-то тихо говорил второму человеку, который то ли хрипел, то ли шипел и неумолимо сокращал дистанцию между ними. Видимо, не мне одному пришла в голову мысль напиться сегодня.