— Что угодно.

Действительно, в эту минуту Хейзел готова была согласиться чтобы ей вшили печень обезьяны.

— Ты вернёшься к себе в палату, как хорошая девочка, и не будешь устраивать публичных сцен. В противном случае, я передам тебя в руки психиатров, и… «Полёт над гнездом кукушки» покажется тебе провансальским курортом.

Убедившись, что Хейзел выполнила его указания, Мартин спустился в столовую. Бывший капитан команды лакросс сидел у столика, повернувшись лицом к окну. На подносе медленно умирал омлет с беконом.

— Доброе утро, Хаузер, — поприветствовал его Мартин. — Я рад, что ты выбрался из палаты.

Кен кисло поморщился и развернулся на девяносто градусов.

— Ах, доктор Освенцим. Газовая камера готова?

— Сегодня тебя не удушат, не бойся. Твоя очередь не подошла. У тебя есть пара минут? Я хочу с тобой кое-что обсудить.

— Надеюсь, темой разговора будет меню в столовой. Одна и та же пресная гадость. Даже в университетской столовой еда была лучше.

— Ты хочешь вернуться в Темпл, не так ли?

— А тебе какое дело? Какого хрена ты сюда припёрся? Позлорадствовать что ли? Тебе, небось, в кайф, что ты стоишь, а я сижу в инвалидной коляске.

— Если хочешь, я могу сесть тебе на колени, — ответил Мартин невозмутимо. — Тогда мы будем на одном уровне.

— Что тебе надо?

— Я пришёл поговорить с тобой по-человечески. Твоим состоянием интересуется одна молодая особа.

Ухмылка озарила бледное, прыщавое лицо бывшего хлыща.

— Моим состоянием интересуется вся женская баскетбольная команда. Тёлки из Темпла ждут моего возвращения.

— Речь идёт о десятикласснице, которая сидела за рулём, в тот вечер, когда случилась авария.

Кен поморщился и нетерпеливо облизал губы, точно пытаясь избавиться от горького привкуса.

— Эта шлюшка по кличке Трюфель? Или как её там…

— Её зовут Хейзел.

— Эта мразь подмешала мне какой-то дряни в бокал. У меня потом чёртики перед глазами прыгали. У меня было такое нехилое психоделическое путешествие до самого Тибета. Думал, тронусь. Надеюсь, её упекли.

— Она находится с тобой под одной крышей.

Издав глухое рычание, Кен вцепился руками в поручни кресла.

— Охуенно… Значит, она видела меня в коляске? Ещё этого не хватало. Может, она ещё и фотку успела щёлкнуть?

— Не волнуйся, у неё больше нет фотоаппарата.

— Так какого чёрта она здесь? Она преступница или больная? Или и то, и другое?

Мартин вздохнул и облокотился на стол. Этот разговор уже вымотал его, а он ещё не перешёл к главному.

— Слушай, Хаузер, я не собираюсь становиться на чью-то сторону. Я не говорю, что кто-то прав, а кто-то виноват. Я просто пообещал передать тебе сообщение от неё. Девчонка надеется на твою помощь.

— Она охренела! Как я могу ей помочь? Она меня чуть на тот свет не отправила.

— У неё сложилось впечатление, — и не спрашивай, как оно сложилось — что вы с ней до сих пор друзья, а может даже и больше. Она свято верит, что ты можешь помочь оправдать её.

— Она реально охренела, — Кен хлопнул себя по загипсованной коленке. В его голосе уже не было возмущения. — Мне нечего сказать в её защиту. Я уже всё сказал прокурору. Да, я был настроен её трахать в ту ночь. От этого я не открещиваюсь. Она сама мне на шею повесилась. Мы с ней договорились поехать ко мне в общагу. До этого заскочили в какую-то забегаловку пожрать. Не люблю ебаться на голодный желудок. Да, мы с ней выкурили косяк. Было дело. Я же не знал, что она мне какой-то кислотной хрени подмешает. Она это провернула, когда я вышел поссать. Всё это в протоколе. Дело закрыто. Я не собираюсь менять свои показания.

— Всё ясно, — протянул Мартин, выслушав откровения спортсмена. — Не буду мешать тебе восстанавливаться. Доедай свой омлет, пока не остыл. К тебе скоро посетительницы нахлынут. Ты должен быть в форме.

— Честно говоря, я не желаю никого видеть, — буркнул Кен. — Хотя придётся, рано или поздно. Не могу же я до бесконечности притворяться умирающим.

— Не увлекайся игрой в смерть. А то действительно помрёшь.

***

Хейзел добросовестно просидела в своей палате несколько часов. В ожидании заветной встречи, она привела в порядок волосы и подкрасила глаза. Чтобы успокоить нервы, она представляла, как они с Кеном будут смеяться и материться, вспоминая это дурацкое недоразумение. Несомненно, он всё вспомнит и расскажет полиции, и этим всё поставит на свои места. Завтра в это время она будет на свободе.

Когда скрипнул замок в двери, Хейзел бросилась на постель, придав себе ленивый и соблазнительный вид. Пусть Кен не думает, что она ждала его весь день. К её величайшему разочарованию, доктор Томассен пришёл один.

— Не верю! — воскликнула она, сев на матрасе и прижав к животу подушку. — Так-то ты держишь свои обещания?

— Я не обещал устроить тебе встречу с Хаузером, — Мартин хмуро отклонил удар. — Зато я собрал полезную информацию. Надеюсь, это ответит на все твои вопросы и отобьёт дальнейшее желание преследовать его.

В руке у Мартина был конверт с печатью полицейского отдела.

— Дай сюда, — потребовала Хейзел.

Но Мартин не спешил выполнять её приказ.

— Перед тем, как я дам тебе прочитать содержимое, знай… Я подложил большую свинью своему начальнику. Я забрался к нему в кабинет и извлёк этот документ. Только не подумай, что я старался ради тебя. Просто я не люблю останавливаться на полпути.

Передав пакет Хейзел, хирург отвернулся. Он не горел желанием увидеть выражение её лица. В конверте лежала копия признания Кена Хаузера, его слезливая исповедь прокурору. Глядя в окно, Мартин ждал детонации, которая должна была произойти с минуты на минуту.

— Нет, — пробормотала она. — Это невозможно. Это не подлинный документ. И печать фальшивая. Это подделка, ложь… Я не верю.

— Во что именно тебе так трудно поверить? — спросил Мартин, с трудом сдерживая раздражение. — В то, что ты наркоманка? Нечего стыдиться, по крайней мере передо мной. Я врач, а не моралист. Ты призналась в торговле наркотиками. Твой приятель подтвердил это. Показания Кена Хаузера совпадают с твоими. Дело закрыто. Я не знаю, как тебе ещё помочь.

— Оставь меня.

— С удовольствием. Я и так на тебя потратил достаточно времени. У меня десятилетний пациент, который засунул руку в лопастный миксер. Я с горем пополам пришил ему пальцы. Теперь молю Бога, чтобы хоть половина прижилась. Как же он будет играть в видео игры? И ты считаешь, что у тебя проблемы?

Девушка сидела на постели в той же самой позе. Мартин выхватил у неё из рук конверт. Что-то удерживало его в её палате.

— Сегодня я нарушил несколько правил, — сказал он, усевшись напротив Хейзел. — Чёрт с ним. Нарушу ещё одно, — он достал из кармана скальпель и положил на покрывало. — Этой штукой я оперировал тебя.

— Ты таскал её с собой всё это время? Нахрена?

Мартин пожал своими смещёнными плечами.

— Из какой-то дурацкой сентиментальности, которую не до конца вытравил из себя.

— Сначала окурок, потом скальпель. Ты из тех психов, которые коллекционируют опухоли и держат их в горшках со спиртом?

— Я ещё не дошёл до такой стадии, хотя не исключаю. Пойми, ты первая пациентка, с которой я познакомился за пределами института. Я знал тебя до того, как ты попала на операционный стол. Мне хотелось оставить себе что-то на память. Когда настало время мыть инструменты, я сунул скальпель себе в карман. Теперь он твой.

— Зачем мне эта фигня? — спросила Хейзел, недоверчиво косясь на блестящий предмет.

— Не знаю. В качестве сувенира или талисмана. Мне он мешает. Отвлекает. Пусть лучше будет у тебя.

Девушка пощупала лезвие пальцем.

— Остро. Не боишься, что я себе вены порежу?

— Представь себе, не боюсь.

Комментарий к Глава 23. Два женских мозга созданных отдельно

Получилась длинная часть. Я над ней работала все выходные. Уезжаю в Италию по делам, так что продолжение будет ещё где-то через неделю.